Соловей и кукушка (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 47

Интересно. Глупенькая маленькая Ника увидела то, чего не заметила я, художница, созерцательница человеческих душ?

— А ещё он так смотрел на Криштиана… Знаешь, как будто уже перегрыз ему горло. С презрением, свысока…

— Ну-у…

Я вспомнила, в каком виде появился мой жених в тот день и не смогла осудить наследника.

— Зачем же ты тогда согласилась выйти за него замуж?

Доменика испуганно взглянула на меня.

— Мама приказала.

— И ты не могла ослушаться? — изумлённо переспросила я. — Ты же так часто её не слушалась…

— Она сказала, если я откажусь, то я больше ей не дочь, — прошептала Ника, содрогнувшись.

— Марселия не знала, что Ролдао…

— Знала, — Ника вдруг как-то потухла и съёжилась. — Я ей рассказала всё тогда же, когда догадалась. Ещё два года назад.

Я прижала сестру к себе.

— Не бойся. Мы теперь вдвоём… втроём, ведь Криштиан с нами.

— Не злишься, что я с ним разговаривала?

— Да болтайте, сколько хотите. От него не убудет. Я одного понять не могу: зачем Ролдао к тебе посватался? Ты, конечно, дочь гранда, но он-то — наследник. Он на принцессе должен жениться…

Доменика изумлённо взглянула на меня:

— А ты не поняла? Мама его шантажировала. Сказала, что если он не женится на мне, то в Ингварии напечатают разоблачительные документы.

— А такие есть?

— Нет. Но она была убедительна…

Ничего себе! Сумасшедшая Марселия… А если и нам…

— И Ролдао испугался? — изумлённо пробормотала я.

Так просто? Гениальный стратег и поддался на тупую провокацию?

— Конечно, нет, — прошептала Ника, кусая губу. — Он лишь сделал вид. Да даже и не старался особо. И мама поверила. Но я знаю, что нет, ему эти угрозы…

Я с любопытством взглянула на сестру. Неужели она может угадывать Ролдао?

— А тогда — почему?

Ника отвернулась к морю. Губы у неё действительно стали почти белыми, а руки повисли как плети.

— Ему бросили вызов, — прошептала сестрёнка. — Понимаешь, ему стало забавно. Это такой человек, который никогда никому не спустит брошенного вызова. Он уничтожит любого, кто встал на его пути. Даже если это ребёнок или…

—… или глупая Марселия, не представляющая для него угрозы, — пробормотала я.

И матушка этого, увы, не в состоянии понять. Глупая-глупая бабочка, влетевшая в огонь. Её крылья горят, а она думает, что победила пламя. И мне даже было бы не жаль, если бы… если бы не Ника. Вот только для Ролдао обе теперь связаны.

— Надо что-то делать, — прошептала я, — тебе нельзя становиться его женой.

Доменика не ответила. Она тоскливо смотрела вдаль, туда, куда ветер уносил вольные волны. Её золотистые волосы вспыхивали искорками.

Криштиан ждал меня в условленном месте, а затем мы вдвоем вошли во дворец и поднялись в малую столовую. Все уже собрались. Королева была явно чем-то встревожена и словно немного осунулась. Фальшиво улыбался дон Мануэль, подкручивал усы мечтательный дон Лаудалино. Донья Фаустина обмахивалась веером, переговариваясь с победно улыбающейся Марселией. Доминика сидела рядом с матушкой, не поднимая глаз от тарелки. Даже Алессандру привезли на кресле, и принцесса взирала на всё сборище родственников мрачно и неприязненно. Место короля было свободно, но Ролдао неожиданно занял стул не по его правую сторону, где сидел обычно, а ровно напротив. Это смущало растерянных сотрапезников, то и дело украдкой косившихся на него. Тарелка наследника была пуста. И ещё он явно нас ждал.

Ролдао кивнул Криштиану на два свободных стула рядом с собой. По невозмутимому лицу маньяка невозможно было догадаться о том, что произошло вчера. Как будто и не случилось ничего, чтобы вышло за рамки нормальности. Супруг подвинул мне стул, который был дальше от старшего брата, и я заметила, как губ наследника коснулась усмешка.

«Он играет с нами, и ему это нравится… И пока нравится, мы оба живы», — подумала я, усаживаясь.

— Отлично, все в сборе, — объявил Ролдао. — Вы уже знаете, что отцу стало плохо. А, значит, сейчас его замещаю я…

— Боже, что случилось с Его величеством? — всплеснула пухлыми ручками донья Фаустина.

Ролдао приподнял бровь:

— Тетушка, вы не в курсе? Стареете, теряете былую хватку.

Лицо униженной женщины покраснело, она открыла рот, хватая воздух, но Ролдао не дал ей возможности ответить:

— Нас ждут перемены. Первая из них: никаких родственных завтраков, обедов, ужинов. Никого больше не будет за столом, кроме членов моей собственной семьи. Криштиана с супругой, Алессандры, её величества, и, конечно, моей дорогой невесты с её матушкой.

Он насмешливо взглянул на Доменику, чуть склонив голову. Ника бросила на жениха короткий взгляд и снова уткнулась в тарелку.

— Невесты? — потрясённо прошелестел дон Лаудалино. — Но…

— Да. Я был впечатлён счастьем моего брата и решил последовать его примеру.

— Но… — пролепетал несчастный адмирал, не зная, как указать инфанту на то, что его избранница явно не дочь иностранного короля. — А Его величество знает?

— Узнает, если придёт в себя.

Ролдао перевёл взгляд на дядюшку (или кем там ему приходился двоюродный брат отца?), и меня зябко передёрнуло от металлического холода серых глаз.

— Это последняя совместная трапеза для всех остальных вплоть до моего отдельного приглашения. У вас есть полчаса на неё. Время пошло.

Дон Лаудалино разгневанно вскочил:

— Благодарю вас, — отчеканил холодно, — я не нуждаюсь…

— Я вас не отпускал, — жёстко заметил Ролдао и… Адмирал молча опустился на своё место.

Взяв руку мужа под столом, я сжала её. В ответ он тоже тихонько пожал мою.

— На этом изменения не заканчиваются, — спокойно продолжил инфант в оглушающей тишине. — Все, кого я перечислил, обязаны присутствовать на завтраке и ужине. Обед по желанию. Завтрак переносится на восемь утра. Ужин будет в семь вечера. Никаких опозданий не допускается. На завтрак будет выделено двадцать минут, на ужин — пятнадцать. Достаточное время, чтобы насытиться, я полагаю.

— Ролдао, — начала было Алессандра, — ты уверен, что отец одобрит… Нет, я не против, мы действительно тратим на питание безумное количество финансов и времени…

— Я не уверен, что отец очнётся, — прямо ответил наследник. — Но, если всё же это произойдёт, думаю, король согласится с моими аргументами. Дон Мануэль, вы остаётесь в вашей должности дворцового распорядителя. Дон Лаудалино, через двадцать четыре минуты я жду вас в кабинете. Вы сдадите дела человеку, которого я вам укажу. У вас три дня для передачи должности, после чего можете идти на покой…

— Ролдао! — вскрикнула Фаустина. — Что ты творишь, племянник? Короля нет только один день, и ты решил, что ты…

— Я решил, — кивнул Ролдао. — И вам придётся с этим смириться. Вы можете продолжить жить в корпусах дворца, я пока не настаиваю на вашем отселении. Однако я уже отдал распоряжение, чтобы казна не тратила на ваше проживание собственные средства. И, кстати, об этом. Криштиан…

Наследник обернулся к младшему брату. Я невольно сжалась, предчувствуя угрозу.

— Достаточно тебе бездельничать, — скривил губы Ролдао. — С сегодняшнего дня ты назначен на должность министра торговли, промышленности и сельского хозяйства. Я жду тебя через двадцать минут в кабинете. В дальнейшем соблюдение формы и внешнего вида обязательно. Даю тебе три дня для вхождения в должность. Включая сегодняшний. Не разочаруй меня, братик. Это в твоих интересах, — тише добавил он.

Вот вроде ничего не сказал, а мне стало по-настоящему страшно. Криштиан в упор глянул на брата и улыбнулся:

— Если я тебя не разочарую, значит ли это, что я и сам останусь не разочарованным?

И снова усмешка коснулась уголков губ наследника. Серые глаза блеснули.

— Нет, не значит. Знаешь, что такое абсолютная монархия?

— Власть одного над всеми? — невинно поинтересовался Криштиан.

— Страх. Страх рассердить лицо, облечённое властью, — мягко поправил Ролдао, — и надежды на его милость. Не гарантии её.