Обжигающий лёд (СИ) - Леонова Светлана - Страница 11

Выбранный высококлассный ресторан в центре города отвечал всем гастрономическим и диетическим запросам игроков, но главное, что в нем подкупало, это уединенность и возможность оставаться относительно незамеченными в период ажиотажа вокруг проходившего турнира. За плотным ужином и несколькими бокалами пива, разрешенными тренерами в порядке исключения в этот вечер несмотря на строгий «сухой закон», мужчины шумно общались и бесконечно шутили, привлекая к себе заинтересованные взгляды официантов. Да, русские умели не только играть, но еще и отдыхать. А такая вылазка была именно тем, что доктор прописал. Отвлечься ненадолго от забот.

Только вот забот у Яра было слишком уж много. И одна из них никак не желала забываться. Упорно лезла в голову, совершенно некстати виделась в каждой женской фигуре. Все вокруг были безликими, и лишь одно ее лицо все время стояло перед глазами. Наваждение сплошное. Он был молод и амбициозен, и сам прекрасно понимал, что найти себе девчонку для необременительных отношений было просто вопросом наличия времени — вон их сколько крутилось рядом, от простых красавиц до статных моделей. Но в том-то и дело, что в последнее время он хотел только ее. Как заветный недоступный трофей. Ее дерзость лишь только раззадоривала, разыгрывая жажду до победы. С личной жизнью у него не ладилось… Ха! Ярослав лишь хмуро улыбался этим ее словам. С личной жизнью у него как раз-таки все было в порядке. А вот она зря играла с огнем. Сама не понимала, что так его интерес к ней лишь только возрастет.

Громкие заголовки таблоидов несколько охладили его пыл, заставили сбавить прыть. В конце концов, девчонка имела право на собственную жизнь, и выбор ее был вполне ожидаем — общие интересы, общая работа. Но Ярослав лишь почувствовал холодную ярость в груди. Что-то ужасно нервировало его, не давало покоя, душило. Ревность. Едва только увидел первые заголовки, сразу ощутил ее неприятный резкий укол. Какой, к черту, роман? С каким таким Переверзевым? С этим сухопарым дрыщем?

Ему бы забыть все это: занята — и ладно. Но не получалось. И оставалось только лишь отсчитывать дни до возвращения домой, зная, что впереди расписано множество мероприятий, устроенных олимпийским комитетом, на которых они уж точно пересекутся. И тогда сам все проверит. И правдивость этого романа, и свою ревность.

***

— Один-один, — смеясь, проговорила Аня, не отрываясь от своего смартфона.

— Чего? — непонимающе откликнулась Маша.

— Счет у вас, говорю, один-один.

— Какой такой счет? С кем?

— Ну, с этим твоим хоккеистом.

— Со Смеляковым? — Маша удивленно вскинулась, и тут же ощетинилась. — И вовсе он не мой.

— Зато сразу поняла, о ком речь, — хитро улыбнулась сестра, протягивая ей свой смартфон. — Один-один, дорогая! Это тебе ответ за Переверзева.

Маша с любопытством покосилась на экран. А на нем высвечивалось фото Смелякова, стоящего на пороге какого-то ресторанчика в обнимку с какой-то блондинкой. Его довольная улыбка как-то сразу подпортила хорошее настроение.

— Чушь, — фыркнула Маша, отворачиваясь от протянутого аппарат. — С чего ты взяла, что это какой-то ответ? Мы с ним даже толком не знакомы, чтобы что-то там делать друг другу назло. Он свободный человек, вправе строить отношения, обниматься и фотографироваться с кем угодно. И с Переверзевым у нас ничего такого не было, о чем написали в статьях. Ну, то есть я не планировала как-то вывести из себя Смелякова… То есть я вообще о нем не думала…

— Ага, — притворно соглашаясь, закивала Аня, — я так и поняла.

А Маше только и осталось, что закатить глаза в раздражении. Вот же ж упертая! Ну не подбивал этот Смеляков к ней клинья, а все его выходки были лишь желанием покрасоваться и досадить ей, как дочери одного их топ-менеджеров клуба. Все предельно просто, и не нужно было ничего надумывать.

***

Начинался предолимпийский сезон, а это означало, что спортсменам предстояло не только готовиться к предстоящим соревнованиям, но и представлять общую команду на всевозможных спортивных светских мероприятиях. Маша уже получила приглашение на презентацию спортивной формы сборной, а в расписании Софии Марковны было сделано множество отметок по различным событиям. Напряжение с каждым днем лишь сильнее давило на хрупкие девичьи плечи, но Маша уверяла себя, что победа стоила таких жертв. Ее программа была сложной, но по технике исполнения и в плане артистичности просто безупречна, не к чему придраться. Да и откатана уже была на последних соревнованиях, так что оставалось лишь отработать некоторые усложнения, чтобы обеспечить себе высший балл. В идеале хотелось заявить тройной аксель, но осилить его Маша так пока и не смогла, хотя в ее программе были другие дорогие прыжки, а также тано и риппон. Она пробовала замахнуться и на четверные прыжки, но перенесенная три месяца назад травма ноги все еще не позволяла сделать это без ошибок.

С каждым днем тренировки становились все интенсивнее. Кроме обязательной отработки на льду были занятия по физической подготовке и хореография. С последним всегда было легче, так как Маша с детства любила танцевать. В последнее время от усталости и постоянного чувства напряженности стали сдавать нервы. Как результат, ошибки случались чаще. Стискивая зубы, она выслушивала недовольные замечания тренеров, и вновь выходила на новый круг, с упорством отрабатывая элементы. До изнеможения, до кровавых мозолей и сбитых косточек, до растяжений и ушибов. Скрывая из последних сил слезы боли, она вновь брала неподдающиеся прыжки, доводя их до автоматизма.

Официальное представление новой формы сборной стало целым событием не только для спортивного мира, но и, без преувеличения, для всей страны. Внимание прессы было приковано к звездам, появившимся на презентации, но прежде всего к самим спортсменам, которым предстояло в этой самой форме являть собой одну большую сплоченную команду.

В этой огромной толчее шума и вспышек камер Маша потеряла бдительность, и когда кто-то резко ухватил ее за локоть, успела лишь обернуться, прежде чем почувствовала, как крепкая рука обхватила ее за талию и горячие твердые губы прижались к ее в легком поцелуе.

— Привет, льдинка! — Смеляков довольно улыбался, глядя на нее сверху вниз, так и не выпуская из объятия.

И тут же вокруг них возникли фотографы, спешащие запечатлеть сенсацию.

Маша хотела залепить ему новую пощечину, но Ярослав, видимо предвидя такой ответ, перехватил ее руку и прижал к своим губам, едва целуя ее пальцы.

— Много себе позволяешь, — холодно улыбнулась Маша, стараясь не привлекать к ним еще больше внимания.

— Не более того, что позволяешь мне ты, — ответил он, делая явный акцент на последнее слово.

— Тебе явно показалось. Или ты спутал меня с одной из своих многочисленных поклонниц, что готовы сразу броситься к тебе в объятия.

Ярослав хитро заулыбался, отчего в глазах его загорелся теплый свет. И Маша поняла, что сама себя сейчас сдала. А ну как вдруг он сделает выводы, что она следит за его жизнью в таблоидах и на личных страничках социальных сетей? Хотя разве не так себя ведут поклонницы любых мужчин-спортсменов?

— Я могу оставить вакантное место рядом с собой для тебя.

Нет, он явно над ней издевался. И присутствие прессы его нисколько не смущало.

— Побереги для кого-нибудь другого, — небрежно отмахнулась девушка, собираясь уже уйти. — Прости, мне пора.

Последнее слово осталось за ней. Маша была невероятно этому рада, так как его нахальное поведение стало выводить ее из себя.

Рано радовалась. На ее смартфон очень скоро пришло сообщение:

«Побежала сравнивать мой поцелуй с Переверзевским?»

«А хоть бы и так!» — ответила она, гадая, откуда же у Смелякова появились адрес ее электронной почты и номер телефона. Уж не привлечь ли кого-то к ответственности за распространение персональных данных?

«Мой лучше будет», — не унимался Смеляков.

«Ты уже и сравнить успел. Лично проверял?» — огрызнулась Маша, прибавив к сообщению смеющийся смайлик. Пусть будет жестко, но, может, хоть так он от нее отвяжется.