Инопланетный князь (СИ) - Калинин Алексей - Страница 17

— А ты чего расселся, холоп? — хмыкнул толстяк. — Или не видишь, кто перед тобой?

— Встань и поклонись, мерзавец! — рявкнул мордатый полицейский.

— Аркашенька, ты уж поклонись, дитятко. Это же благодетель наш, Михаил Сергеевич Минайлов, — запричитала мама. — Он наш спаситель и наш господин.

Так вот ты какой, господин Минайлов…

Господин? Спаситель? Что-то не торопился этот спаситель нам на помощь, когда мы с Мишкой махались против троих бородачей. И его даже рядом не было, когда я готовил свою ловушку для нападавших.

Какой же он спаситель? Просто тот, кто имеет чуть больше власти, чем я? Вернее, чем я сейчас?

Если бы он увидел меня во всём великолепии доспехов, а также во главе войска, то тут же упал бы на колени и ползал брюхом по грязному полу. Ползал бы точно также, как это делала мама.

И делал бы это с одной целью — лишь бы я его не заметил…

— Ты что, остолоп, совсем оглох? — занес руку мордатый полицейский, а после резко опустил её, отвешивая мне оплеуху.

Я уже было дернулся блокировать удар левой рукой, чтобы правой поправить нос этому мордатому, когда мелькнула тень.

Шлеп!

Удар принял на себя заслонивший меня Мишка. Он чуть не отлетел в сторону, пришлось поддерживать его спину.

— Михаил Сергеевич, вы не серчайте ради Бога на Аркашку! — заголосил Мишка. — Он головой ударился и стал юродивым. Тут помнит, а тут не помнит. Даже меня иной раз не узнает. Больной он у нас, не здоровый! Не бейте его, пожалуйста, а то последний мозг отобьете и как ему тогда в Академии Золотого Сечения без мозга-то?

Толстяк нахмурился. Он посмотрел на нас:

— Так это вы двое в лотерее Счастливой Звезды свой шанс выловили?

— Да, мы, батюшка Михаил Сергеевич, — тут же бухнулся ему в ноги Мишка. — Только благодаря вашей опеке и вашей благодетели сумели до этого дойти.

— Вот, правильные слова говоришь, пащенок, — хмыкнул Минайлов. — Всегда помни это. А также не забывай благодарить своего благодетеля. А то ишь, чего удумали… Людей князя Георгадзе почем зря убивать вздумали.

Мишка и мама снова начали ползать по полу:

— Ни сном, ни духом, батюшка-благодетель. Гостили у тетки, а у нас такое… Мы в полном ужасе… Даже не знаю, как дальше жить-то буду, как людям в глаза смотреть…

— Ладно-ладно, хватить ползать, — сморщился Михаил Сергеевич. — С князем Георгадзе мы уже переговорили. Он недоволен тем, что произошло, но… Случилось всё без его ведома. Он не хотел чинить со мной вражды, а вот то, что один человек сумел десятерых одолеть… От этого князь ошалел немного. Сказал, что если у меня такие пьяницы боевые, то какие же мастеровые? В общем, восхитил его ваш отчим. Сильным мужиком он оказался… Знал бы раньше — взял бы в дружину. Или вон, в полицейские бы определил, порядок охранять.

— Ваша правда, Михаил Сергеевич, — тут же угодливо согнулся мордатый. — Нам такие люди нужны. Мы бы с такими людьми… Мы бы ух… А то, небось, слышали, что недавно человека князя Лисицкого нашли сожженным в мусорном контейнере? Вообще одичал народ. Даже в контейнерах начали людей жечь.

При этих словах Мишка посмотрел на меня. Я же едва заметно покачал головой, мол, молчи, ни в чем не признавайся.

— Да уж, озлобляется народишко, — кивнул Минайлов. — Кнута ему не хватает. Как разрешили магию применять, так того и гляди — кинутся со спины с огненным мечом, али какой другой пакостью. Кольчугу Души снять только ночью и могу, когда к жене под бочок ложусь. Она-то мечом не ударит…

Мордатый тут же гаденько захихикал. Точно также захихикал и круглолицый полицейский. Чувствовалось, что им обоим было не смешно, но раз господин пошутил…

— Значит так, Митьку похоронить, а тех десятерых отдать людям князя Георгадзе. Они через час заедут. Разбирательства никакого не чинить, это было недоразумение и ссориться из-за этого недоразумения мы с князем не будем. Князь хотел было отступных у меня взять, но когда я сказал, что могу нечаянно проговориться о том, что это всего один человек побил десятерых людей князя, то он сразу же пошел на попятную. Так что, Сергей Валентинович, должен ты найти банду, которая одолела людей князя, и сослать их всех на каторгу. Так и княжеская честь не пострадает, и мы останемся без последствий.

— Но как же… — начал было мордатый, но Минайлов не дал ему закончить.

— А на бумаге, Сергей Валентинович. Бумага всё стерпит. Так что пусть в банде будет пятьдесят человек и сражение… В общем, не мне учить тебя бумажные сказки рисовать. И вы, трое, чтобы тоже в один голос твердили, что ничего не знаете. Что было сражение в вашей халупе, но сколько народу было — никто и ничего не скажет. А Митьку похороним, как героя. Вроде как он тоже погиб в той битве, заступаясь за людей князя.

Кругом один обман. Кругом одни условности и ложь. Я улыбнулся. Мне определенно нравился этот мир, где одни создания нагибают других.

Я чувствовал, что кристаллу Стратогата в этом мире тоже нравится.

— Будет исполнено, господин Минайлов, — произнес мордатый полицейский. — Не извольте сумлеваться — будет всё сделано в лучшем виде.

Минайлов посмотрел на нас и сказал:

— А вы… Не вздумайте языками трепать. У кого язык будет слишком длинным, то его укоротят до корня. Идите, пащенки, учитесь и не смейте срамить род Минайловых. Если что узнаю…

Он поднял кулак и сжал его. В этот же момент кулак объяло пламя. Оно потрескивало и плясало на коже, намекая на то, что не против бы перекинуться на нас.

— Не посрамим, батюшка Михаил Сергеевич, — тут же упал в ноги Мишка.

Ему вторила мама. Я же смотрел на толстяка, который считал себя тут чуть ли не равным Богу. Он даже не подозревал о том, какая участь ждет его, когда я обрету достаточно власти…

Полицейский с поклонами проводил господина Минайлова до выхода, а когда вернулся, то взглянул на нас с таким пренебрежением, словно мы были тремя кучами отходов:

— Слышали, что сказал господин? Не трепите языками, и проваливайте, холопы!

— Спасибо, батюшка Сергей Валентинович, — поклонилась ему в пояс мама. — Век не забудем вашей доброты.

— Да валите уже, — отмахнулся тот.

Мы вышли из полицейского участка. Мама посмотрела на меня глазами, полными слез:

— Что же ты, сынок? Что же с тобой случилось-то? Почему нас едва под виселицу не подвел?

— Мама, не плачь. Я не собирался никуда вас подводить, — положил я ей руку на плечо. — Я просто головой ударился и не помню, что нужно им кланяться. Вот и всё…

— Вот и всё, — эхом проговорил Мишка. — А нам за это «всё»…

— Миш, пошли за костюмами? Нам же завтра нужно будет появиться в Академии? Так пойдем на финальную примерку, — перебил я его. — Вдруг опоздаем, а Семён Маркович нас ждет, все глаза высмотрел…

Но, как оказалось, Семён Маркович ждал нас вовсе не для того, чтобы примерить костюмы…

Как только мы появились возле дома Семена Марковича, так нас сразу же окрикнул знакомый голос:

— Эй, пацанва, сюда подсосали!

— Да ну не может быть, — хмыкнул я в сердцах. — Неужели тут все привыкли идти по пути наибольшего сопротивления?

— Аркаша, там Сухарь со своими бандитами, — проговорил оглянувшийся Мишка.

— А это значит, что Семён Маркович не поправил наши костюмы, — вздохнул я.

— Да ну, с чего ты решил? — задал Мишка вопрос.

Я посмотрел на него — не шутит ли он в самом деле? Ну не может же человек быть настолько глупым, чтобы не сложить дважды два?

Если все люди такие, то мне придется легче легкого. Но что-то мне подсказывало, что это вовсе не люди такие, только отдельные особи.

— Пойдем, нас же ждут, — вздохнул я и двинулся в сторону сидящих на лавочке людей Сухаря.

Их было семеро. Всё такие же грязновато-наглые, как галактические мусорщики. Но вот то, что они поглядывали по сторонам, пока мы приближались, наводило на мысль об ошибочности моего первого впечатления.

Вряд ли те, кто считают себя сильными, будут так опасливо оглядываться по сторонам в своём районе. Что-то тут не то…