Судьбы местного значения (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович - Страница 56

Это была правда. Семен лично тому свидетель. Сразу припомнилась деревня, немец в черном мундире, и экзекуция, которую выдержали четверо из дюжины. И острое чувство ненависти к врагам и предателям до зубного скрежета.

А ветер стихал, и старшего майора стало лучше слышно.

—… германец — абсолютный хозяин мира. У него нет сердца и нервов — так говорится в памятке, которую выдали всем солдатам вермахта. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай, этим самым спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навек…

По выстроившимся будто рябь прошла. Негодующе засопел лейтенант, что задавал Краморенко вопрос в беседке. Для большинства сказанное не новость, успели, как говорится, хапнуть горя на фронте и в немецком тылу. Денисов, видать, это слышит впервые.

— Гитлер и его клика решили, что советские люди так же легко покорятся, как европейские народы. Но они просчитались!..

Солнечные лучики скользили по плацу, слепили военнослужащих, сверкали на петлицах и орденах. Ордена и медали, правда, имели единицы. Даже у стоящих на трибуне наград немного. Но сегодня, как сказал Ильин, прольется наградной дождь. Точнее дождик. Рядом с трибуной стоит стол, накрытый кумачом, на котором виднеются стопки книжиц и коробочек с наградами.

— Перед фашистскими полчищами встал советский народ, не знающий страха. Народ, вставший на защиту своей родины! Красная Армия решительным ударом разгромит ненавистных фашистов, неся свободу порабощенным советским жителям…

Семен припомнилась деревня, у которой попал в плен. Как хозяйка пыталась вернуть куриц, и была избита. Вспомнился хутор, где хозяйничали полицаи.

— Могучим ударом народного кулака, мы расшибем фашистский хребет. За кровь погибших детей, замученных женщин, безжалостно уничтоженных раненых, возьмем вражеской кровью. Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

В победу верили все. А как иначе? Семен подозревал, что кроме Горохова, Ильина и Горянникова, и тех кому надо, точную дату знает еще пара-тройка человек. Вот чувствовал он — лейтенант Денисов и лейтенант Сумароков знают. Еще сам Крамаренко, но тут имеется сомнение. А вообще — неважно знать эту дату. Победа будет раньше! И Гитлер с собой не покончит, а попадет в плен. Обязательно, ибо должен ответить за все.

Тем временем, начальство спустилось с трибуны, и подошло к столу с наградами. Строй подтянулся, будто в предвкушении. Если не получить награду, так порадоваться за награжденных. Начальство затягивать церемонию не стало — старший майор кивнул Ильину, и тот взял синюю папку. Переложил листок и что-то уточнил у Судоплатова, затем повернулся к выстроившемуся личному составу и громко объявил:

— Лейтенант Андреев!

— Я!

— Ко мне!

Лейтенант вышел из строя, и зашагал к столу.

— Товарищ майор госбезопасности, лейтенант Андреев по вашему приказанию прибыл!

— За личное мужество и отвагу в боях! — громко объявил майор Ильин. — За успешные боевые действия воинских частей и соединений, в результате которых противнику был нанесён значительный урон, лейтенант Андреев Петр Игоревич, награждается орденом Красной звезды!

Ильину передали орден, и он прикрепил его к гимнастерке лейтенанта. Затем вручил удостоверение и коробочку.

— Поздравляю, лейтенант!

— Служу трудовому народу! — выпалил Андреев, радостно сверкая глазами.

Следующим вызвали сержанта Басова. От соседней коробочки зашагал к столу военнослужащий. Награждение повторилось. Сержант направился в строй, но от счастья чуть мимо не прошел.

— Сержант Бесхребетный!

— Я!

— Ко мне!

Хлопок Горохова по плечу, тот сделал шаг вперед и в сторону, а Семен, выйдя из строя, зашагал к столу.

— Товарищ майор госбезопасности, сержант Бесхребетный по вашему приказанию прибыл!

На Семена смотрели с интересом все начальство, особенно старший майор госбезопасности. А спину буравили взгляды всех, кто сейчас стоял в строю. Ильин подмигнул.

— За личное мужество и отвагу в боях! — объявил он. — За успешные боевые действия на фронте и в тылу, в результате которых противнику был нанесён значительный урон, сержант Бесхребетный Семен Михайлович, награждается орденом Красной звезды!

Прикреплять орден, подошел старший майор, а Ильин вручил книжку с коробочкой.

— С наградой, сержант! — пожал руку Судоплатов. — Хорошее дело сделал.

— Служу трудовому народу!

Не успел Семен сделать пары шагов, как Ильин вызвал следующего:

— Сержант Горохов!

Семен принял правее, пропустил Горохова и подмигнул ему. При подходе заметил одобрительный взгляд Крамаренко. Семен встал на место. При развороте заметил, как все косятся на награду, и задумался — где бы водки раздобыть, чтобы обмыть ордена?

Тем временем Михаилу жал руку Судоплатов.

— Лейтенант Денисов!

— Я! — отозвался лейтенант, что стоял справа.

Третий потенциальный орденоносец в группе — порадовался Семен. И похоже, что не только он доволен. Вернулся сияющий Горохов. Орден горел на груди ярче солнца. Семен сделал шаг назад, уступая сержанту место. Вернулся Денисов, а майор Ильин начал зачитывать фамилии:

— Сержант Сорокин! Сержант Караваев! Старшина Брандт!..

Выходили вызванные. Из группы инструкторов вышло четверо сержантов. Получается в группе всего шесть сержантов и все с наградами. Семен хмыкнул и вновь задумался — в чем медали с орденами вечером утопить?

Чтобы награждение не затягивать, всех вызванных, которых оказалось двадцать один человек, выстроили в одну шеренгу. Ильин с заместителем двигался вдоль строя, вручая медаль «За отвагу» и поздравляя. Затем сразу всех поздравил старший майор.

Торжественный марш не отличался от иных, разве что оркестра не было. Возглавляли прохождение инструктора во главе с Крамаренко. Зря все посчитали, что внештатники будут сбиваться с шага. Именно они задали темп и четкость шага. Как они шли! Это просто песня! При прохождении мимо трибуны Семен обратил внимание на лицо начальника тренировочной базы особой группы. Ильин косился на Судоплатова с довольной миной на лице, мол, глянь какие орлы!

Орлы после команды Крамаренко «вольно» дошли до конца плаца и свернули на аллею, где остановились.

— Молодца, мужики! — сказал майор. — Всем показали — как надо маршировать! Орденоносцы, поздравляю с высокими наградами. Вечером сбор, проставляться будете за нарушение устава!*

Лица «отважных» и орденоносцев вытянулись — какое еще нарушение? Но Крамаренко с хитрой миной подмигнул, но по нарушению ничего пояснять не стал, сказал другое:

— Сейчас товарищи инструктора, согласно этого графика, — в руках командира инструкторов волшебным образом появился листок, — распределяемся по учебным группам. Первое отделение сегодня берут, — майор посмотрел в листок, — Лейтенант Андреев, сержант Степаненко, инструктор Гаврилов, сержант Котомин. Ведете курсантов в первый учебный класс.

Трое военных и пожилой мужик отошли в сторону.

— Второе отделение — лейтенант Денисов, сержант Бесхребетный, сержант Мишин, инструктор Пырьев. Второй учебный класс…

Пырьев стоял чуть в раскоряку. Кавалерист? Как он вышагивал, Семен видеть не мог — инструктор слева-сзади был. На лице у него шрам, пересекающий лицо наискось. Семен предположил, что от сабли.

Пока майор распределял инструкторов по группам, многие наблюдали прохождение курсантских коробочек. Как прошли две последующие коробочки инструктора видеть не могли, зато сейчас воочию могли оценить марш остальных учебных групп. Особенно выделялся учебный взвод ПВО. Точнее не совсем ПВО. На построении шепнули — все девчата студентки с математического факультета, пошли служить добровольно. А сотрудники особой группы, узнав специализацию, их перехватили. Вроде как шифровальщицами. Выделить женскому взводу помещение стало проблемно, поэтому решили разгородить казарму, где располагались ПВО-шники. Вот название девчатам и прилипло по ошибке.