Перевернутая луна (СИ) - Бадевский Ян - Страница 11

Времена меняются.

— Запусти сообщение, — вздохнула Наоки.

— Звонок поступил с номера плюс восемьдесят один четыреста двадцать три двести сорок двадцать семнадцать, — заговорил компьютер. Наоки хорошо знала этот номер, хоть и пользовалась им всего дважды. Кацуо Хадаси, заместитель начальника сектора спецподразделений МПД. Это даже не босс. Это босс большого босса. — Вызов в режиме видео.

Наоки всыпала измельченные овощи в тарелку.

— Выводи в телек. Глуши новости.

Компьютер послушно выполнил приказ. В правом верхнем углу появился суровый японец лет пятидесяти — насупленный и невыспавшийся. Звук новостных лент исчез, а господин Хадаси загромоздил собой всю телевизионную плоскость. В Японии Наоки привыкла к оцифровке стекол — передачи с одобренных властями каналов транслируются прямо в окно. За пределами центральных префектур технологии попроще. Видеопанели монтируются в стены и при выключении притворяются деталью интерьера. Кухонным фартуком, например.

— Наоки Вада, — большой босс в упор посмотрел на девушку. — Боюсь, тебе придется сегодня посетить наше управление. Я бы не стал настаивать, но ситуация неординарная. С тобой хочет встретиться один человек. И этот человек принес недобрые вести.

Девушка открыла рот, чтобы спросить, какие именно вести. Но тут же вспомнила, что просматривает запись.

Перспектива тащиться в управление через весь город не радовала.

— Скажу прямо, — продолжил господин Хадаси. — Решается вопрос о твоем переводе в другое ведомство. Будет лучше, если мы оформим перевод в твоем присутствии. Приезжай.

Конец сообщения.

Окно с большим боссом свернулось. На первый план вылез корреспондент NHK, который вел репортаж с какого-то спортивного мероприятия в Нагано.

— Выключи, — попросила Наоки.

Квартира погрузилась в тишину.

Перевод в другое ведомство? Это серьезно. Обычно такие вещи не практикуются, если, конечно, ты сама добровольно не напишешь заявление. Бывает и так, что сотрудник МПД настолько ценен, что без него никак не обойтись в одной из префектур или автономий. Наоки — обычный штурмовик. К тому же, сейчас прорыв. Силы стягиваются в Хаб, а не выводятся из него.

Бред.

Или — ошибка.

В любом случае, надо разобраться. Наоки успела прижиться в Хабаровске, ей тут нравилось. Да и аренда дешевле, чем на островах метрополии.

Что ж, сперва она поест и соберется с мыслями. Рис почти готов, в салат надо добавить немного оливкового масла.

— К вам пришли, — заявил компьютер.

— Что?

— Вывожу на экран картинку с домофона.

Никто не может проникнуть в подъезд «Водолея» с улицы, если он не относится к числу жильцов. Или не получил прямого разрешения на вход. Бронированные двери внизу оснащены биометрическими считывателями.

В телеплоскости — новая картинка.

Худой японец лет восемнадцати. Сумасшедший синий начес на голове, идиотские косички. Короткая кожаная куртка с меховыми отворотами. Черные джинсы с кучей заклепок. Ботинки высокие, армейский образец. Босодзоку? Нет, скорее — кавайный паренек, пересмотревшийся анимешных сериалов. Что это еще за клоун? Она его видит впервые в жизни.

Придурок чувствовал себя вполне уверенно.

И нагло ухмылялся.

— Ты кто такой? — нахмурилась Наоки.

Половину риса из кастрюли она выложила на тарелку.

— Поговорить надо.

— Я тебя не знаю.

— Меня зовут Тейн.

Дурацкое какое-то имя. Не японское совершенно. И не русское. На американца странный пришелец не похож.

Мошенник, решила Наоки.

Или продавец какой-нибудь мелочевки.

— Мне ничего не нужно. Проваливай, Тейн.

Патлатый мальчик никуда валить не собирался.

— Открой дверь, Наоки.

Девушка напряглась.

— Я знаю твое имя и бла-бла-бла, — кавайный парнишка закатил глаза. — Пропустим эту прелюдию. Тебя что, начальство не предупредило о моем визите?

Слово-то какое — «визит».

— Никто меня не предупреждал.

— Предупреждали, — уверенно заявил Тейн. — Но ты же не открываешь в такую рань почту, да? Я понимаю, после рейда надо выспаться. И делаю на это скидку. А теперь впусти меня в теплый подъезд, дорогая. И попробуем начать всё заново.

— Стой на месте, говнюк, — отрезала Наоки. — Сейчас я проверю почту.

Тейн вновь закатил глаза.

Но промолчал.

— В ящик что-нибудь сбрасывали? — обратилась Наоки к компьютеру.

— Утром поступило два письма.

— Откуда?

— Первое — от абонента с ником Тейн. Второе — из управления. Подписано именем «Глеб Измайлов».

Уже веселее.

Руководитель «Альфы».

— Открыть второе.

На экране телевизора развернулся интерфейс мессенджера Yahoo. Два запечатанных конверта. Первый — от Тейна. Курсор ткнулся во второй документ, выводя текст на большой экран.

Читая послание, Наоки всё больше хмурилась.

Глеб Измайлов сухо предупреждал подчиненную о том, что к ней должен прибыть некто Тейн, представляющий интересы «профсоюза». В обязанности Наоки вменялось обсуждение с Тейном «дела чрезвычайной важности» и всевозможное сотрудничество. О переводе в другое ведомство — ни слова.

— Впусти его, — сдалась Наоки.

Картинка с гостем исчезла.

Мессенджер — тоже.

Телевизор вновь замаскировался под фартук, оброс иллюзорными кафельными квадратиками.

Наоки перенесла тарелки с рисом и салатом к обеденному столику на утепленной лоджии. Вернулась за соком и палочками. Села на мягкую банкетку и набросилась на еду.

Мелодичный звонок в дверь.

— Кто?

— Ваш гость, — сообщил компьютер.

— Открывай.

Наоки слишком устала, чтобы бояться оборотней, притворяющихся людьми. Тейн явно пришел по делу, он не собирался ее убивать.

Послышался звук полотна, втягивающегося в стену.

Сервоприводы.

Модно же…

— Разувайся в прихожей! — крикнула Наоки.

Тейн неожиданно подчинился — было слышно, как он возится со шнурками и пряжками. Куртку тоже снял, повесил на крюк. Молодец.

— Знаешь, — сказал Тейн, переступая порог кухни. — Я бы мог отправить тебе фамильяра. Если бы знал, что такая хрень с почтой.

Фамильяра…

Ты еще с бубном попрыгай.

— Я не обязана там сидеть круглые сутки.

— А можно и мне риса?

— Сам себе накладывай.

— Как скажешь.

Тейн быстро нашел чистые тарелки и палочки, выложил остатки риса, покосился на пластиковую емкость с салатом. Наоки махнула рукой. Дескать, чего уж там. И вернулась к своему позднему завтраку.

Гость придвинул банкетку и устроился за столом. Напротив хозяйки квартиры.

— Люблю традиции. Минимализм, и всё такое. Нет, чтобы картошечки с котлетками навернуть, мы же в России. Но ты — не такая.

— Мы не в России, — возразила Наоки. — Это японская префектура.

— Нюансы, — хмыкнул Тейн и занялся своей порцией. — В этом срезе — префектура. В другом — российская глубинка. В третьем — радиоактивная пустошь. Всё относительно.

— Каком еще срезе? — не поняла Наоки.

— Не бери в голову. У меня сегодня философское настроение.

— Говори, зачем пришел.

Тейн ответил не сразу.

Несколько секунд сосредоточенно пережевывал пищу, затем выдал:

— Честно говоря, не знаю с чего начать.

— У меня мало времени. Надо поехать в управление, оформить перевод. Так что ближе к сути.

— Твой перевод зависит от продуктивности нашего диалога. Поэтому можешь не спешить.

Наоки внимательно посмотрела на анимешника.

— Я слушаю.

— Итак, есть две проблемы. Первая — твой брат мертв. Вторая — у моих нанимателей кое-что пропало. И эту штуку надо вернуть.

Девушка не успела донести палочки до рта.

— Что ты сказал?

— Пропал важный артефакт…

— До этого.

— Твой брат мертв.

— Откуда ты знаешь?

— Поверь — знаю.

Наоки швырнула палочки на стол.

Отвернулась от гостя и уставилась в окно. Снова пошел снег. Мягкий, пушистый.

— Я тебе не верю.