Бандолеро, или Свадьба в горах - Рид Томас Майн - Страница 45

• Предыдущая
• 45/55
• Следующая

Пораженные только что увиденным, мы с моим спутником продолжали молча и неподвижно стоять под листвой дерева. Мы словно оцепенели. Понимай я истинное значение происшедшего, я действовал бы быстрей и в десять раз энергичней. Но тогда мне казалось, что я сплю, и все никак не могу вырваться из кошмара!

— Что все это значит? — обратился я к кучеру.

— Не знаю, капитан. Похоже, одна банда напала на другую и отобрала добычу. Победители благополучно ушли и прихватили с собой женщин! Поднялись по склону с другой стороны хижины. Там есть горная тропка, хотя подниматься по ней нелегко. Думаю, они пошли по ней и повели девушек. А девушки не кричат, потому что им заткнули рот, или из-за топадо.

— Топадо?

— Да, это когда закутывают всё лицо. Тогда не видишь, куда тебя ведут. Так поступают, когда похищают женщин.

Какое мне дело до этого? Какая разница, станет ли Долорес Вилья-Сеньор женой одного разбойника или любовницей другого? К чему мне об этом думать? Все равно она никогда не сможет быть моей!

Я неторопливо вышел из-под укрытия, у меня не было оснований для спешки. В сердце у меня была холодная боль и черствое равнодушие к судьбе той, что вызвала эту боль.

Мы стояли на склоне Икстисихуатля. В звездном свете отчетливо видна была Белая Сестра, безупречная в своей чистоте, вызывая неприятную ассоциацию с подвенечным платьем невесты.

«Пусть идет! — рассуждал я. — Она сама постелила себе: теперь пусть ложится в постель!»

Не думая о преследовании, о том, чтобы спасти ее, я поднес к губам свисток. Меньше чем через пять минут меня окружили «конные стрелки». Услышав звуки выстрелов, они, не дожидаясь сигнала, стал и подниматься по склону. Отсюда и быстрота их появления.

Отобрав с полдюжины солдат, я направился с ними к дому. Вошли мы без сопротивления. Внутри было темно, пришлось ощупью находить дорогу. Было слышно, что здесь кто-то еще есть: из соседнего помещения доносились стоны. Мы зажгли свет и принялись осматривать дом. В столовой никого не было. Все готово к банкету, но некому пировать! Мы проследовали в гостиную. Сцена недавнего веселья превратилась в обитель смерти!

На полу лежали два человека. Одного можно было принять за спящего: он лежал неподвижно. Но красный ручеек, вытекавший из-под него и заканчивавшийся лужей крови на плитах пола, свидетельствовал, что этот сон непробудный. Второй, тоже окруженный лужей крови, был еще жив и жалобно стонал.

Наклонившись, я узнал в нем Франсиско Морено. Его красивое лицо было искажено. Мне показалось, что это гримаса смерти.

Бесполезно было просить у него объяснений. Я видел, что он не узнает меня!

В этот момент у меня появилась недостойная злорадная мысль. Соперник устранен. Франсиско Морено больше мне не мешает!

Но какое это имеет значение? Освобождение пришло слишком поздно!

— Эй, а это что такое?! — воскликнул один из солдат, тыча ружьем под стол в груду серых тряпок. — Клянусь Господом, монах!

— Вы правы, кабальеро, — ответил голос из-под стола.

При ближайшем рассмотрении бесформенная серая куча оказалась францисканским священником.

— Я монах — к вашим услугам, кабальерос. Сангре де Кристо! note 43 Я остался жив чудом! О, сеньоры, я вижу, вы добрые люди. Разбойники убежали при вашем появлении. Теперь мне, наверно, можно больше не бояться!

— Двое не ушли далеко, — ответил кучер. — Вот они лежат, прямо перед вами, падре Корнага.

— А, вы меня знаете, добрый сэр? Сантиссима, да это кучер нашего дилижанса, достойный дон Сэмюэль Бруно! Что! Это разбойники? Пор Диос, нет! Это джентльмены!

— Странные джентльмены, мне кажется.

— Я говорю правду, сеньор дон Сэмюэль. Это кабальерос, честные люди. Оба этих несчастных молодых человека. Ай де ми! — добавил монах, склоняясь к одному из лежащих. — Это сын нашего судьи! У многих разбойников я принимал исповедь после приговора, вынесенного его достопочтенным отцом. А это, — продолжал он, поворачиваясь к Франсиско, — ах, сеньоры, это сам жених, — убитый в присутствии невесты и под священной сенью алтаря, который должен был бы защитить его! Бедная Долорес!

— Так зовут леди. Но как она оказалась здесь? Вы говорите, что эти люди не грабители. Но кто они?

— О, сеньор капитан! Я вижу, вы здесь старший. Это очень странная история. Рассказать?

— Пожалуйста. Я здесь, чтобы захватить шайку разбойников или убить их, если понадобится. Мне нужно только знать, кто преступники, а кто честные люди. Мне кажется, между ними нет особой разницы.

— О, кабальеро, почему вы так говорите? Неужели вы принимаете достойного капитана Морено за сальтеадоро? Молодой человек, который десять минут назад стоял перед алтарем с одной из прекраснейших христианских леди, с дочерью дона Эусебио…

— Вилья-Сеньор. Это я знаю. Но как это все произошло? Почему церемония совершалась здесь? Почему не в отцовском доме?

— Вы поражаете меня, сеньор! Откуда вы знаете…

— Неважно. Прошу вас, расскажите — приказываю вам, — почему эта свадьба проходила здесь, в горах?

— Сеньор капитан, я вам все расскажу. Увы! Теперь нет причин держать наш план в тайне.

— План! Был план?

— Да, сеньор! Его придумали сами молодые люди. Дон Эусебио был против их соединения — настолько, что повез свою дочь в монастырь, чтобы помешать этому браку. В монастырь Ла Консепсьон, капитан. Вы — чужестранец, могу вас заверить, что это самый лучший из наших женских монастырей. Бедная Долорес! Неужели можно ее судить за то, что она попыталась избежать такой участи? Даже я, священник, не скажу, что это плохо. Только подумать, что такое прекрасное создание будет навсегда заперто в келье! Признаюсь, что амантес note 44 посвятили меня в свой план, и я взялся помочь им. Увы, план сорвался. И что еще хуже: он принес гибель тем, кто в нем участвовал!

— Так что это за план? — нетерпеливо спросил я, не разделяя сожалений священника.

— Сеньор, дело вот в чем. Храбрый юноша, которого вы видите здесь, стал жертвой своей храбрости. Вместе с полдюжиной друзей, переодетых в сальтеадорос, он должен был остановить дилижанс и захватить сеньориту Долорес и ее сестру, еще одну девушку, такую же прекрасную. Некоторые говорят, более прекрасную, чем она, и, со всем уважением к доброй Долорес, я с этими людьми согласен.

• Предыдущая
• 45/55
• Следующая