Дом без воспоминаний - Карризи Донато - Страница 1

Donato Carrisi

LA CASA SENZA RICORDI

Copyright © Donato Carrisi 2021

© А. Ю. Миролюбова, перевод, 2022

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА^®

В ту среду владелица конюшни проснулась в своей постели без всяких преамбул, просто открыв глаза. И опять-таки, в ту среду, как все последние дни, первым делом повернулась к будильнику с механическим заводом, который стоял на прикроватной тумбочке, и убедилась, что стрелки показывают ровно 3:47.

Наверное, стоило задуматься, почему уже несколько недель она просыпается в одно и то же время, ни минутой раньше, ни минутой позже. С одной стороны, в ней крепло убеждение, будто такое число что-то значит, это некое каббалистическое предсказание, странное в ее преклонные годы. С другой стороны, не стоит углубляться в подобные материи, ибо в старости лучше оставлять некоторые вопросы без ответа. Чтобы, например, не сглазить или просто из осторожности. Иначе сразу начнешь задаваться другими вопросами, гораздо более значимыми. Например, в чем смысл жизни и что именно происходит после смерти. Когда тебе восемьдесят два, таких вопросов лучше избегать. Тем более что старики, хотя и не смеют в этом признаться, уже знают ответы.

Так что тайна трех часов сорока семи минут останется с ней все то время, какое ей самой осталось, и в ту ночь, когда внутренние часы ошибутся хотя бы на минуту, она уже не проснется.

Вообще-то, из-за бессонницы ей удавалось поспать максимум четыре или пять часов за ночь. Вот бы иметь такое обыкновение в двадцать лет. Теперь в ее распоряжении слишком много минут, а занять их почти нечем. Все старики знают, что если секунды бегут неудержимо, то минуты перекатываются тяжело, будто камни. Так что старость – борьба с временем, которое стремится к неизбежному, и с временем, которое, наоборот, никак не проходит. И правда, она еще до полудня закончит все дела, связанные с уходом за лошадьми. И начнет привыкать к скуке вечности.

Но какой у нее выбор?

Поэтому, как всякий раз поутру, женщина встала, сунула усталые ноги в сапоги, надела зеленую куртку и фетровую шляпу, сунула в нагрудный карман сигариллу «тоскано-классико». Перед тем как выходить, поцеловала мужа на свадебной черно-белой фотографии, заткнутой за зеркало трюмо, и затопила чугунную печку, чтобы вернуться в теплый дом.

Завела «ладу-ниву», чтобы мотор прогрелся, забрала двух сеттеров из выгородки между манежем и конюшней, велела им запрыгнуть в машину и направилась вместе с ними к перевалу Самбука, к заповедной зоне.

Ехала не спеша, то на второй, то на третьей передаче, не напрягаясь, ибо ее синяя «лада» привыкла к нежному обращению. Она не чувствовала потребности в новой машине, ведь и сама уже была не «новая», только людей смешить. Так же она никогда не желала другого мужа, после того как ее собственный решил опередить ее на пути в потустороннюю тьму. Некоторые вещи трудно объяснить, и сравнение внедорожника семьдесят седьмого года выпуска с единственным мужчиной ее жизни – из их числа. И там, и там речь о привязанности, верности. Каждый раз, садясь за руль, она с гордостью вспоминала, как хвалил ее сотрудник автоинспекции, когда продлевал ей права. Превосходное зрение, отличные рефлексы. Отчасти в этом кроется и секрет счастливого брака. Не ослаблять внимания, быть готовой к любым неожиданностям. Ведь, как учила ее мама, беда приходит ко всем, рано или поздно.

Она остановилась у поляны посреди буковой рощи, откуда начинались тропинки, ведущие к бурной речке Ровиго и к ущелью, известному как Долина ада. Припарковавшись, выпустила собак, постояла, глядя, как они принюхиваются, привыкая к обстановке. Вынула из кармана сигариллу, принесенную с собой, разломила ее, половину сунула в рот. В лесу курить небезопасно, но ей нравилось просто жевать табак.

Она сама не знала, почему в последнее время каждый раз ездит сюда. Можно было бы выбрать другие места, куда красивее. Но этот маршрут вошел в привычку, вместе с числом 3:47 на циферблате будильника.

Может быть, она выбирала этот лес потому, что в былые времена они с мужем здесь охотились. Охота, да еще любовь к лошадям – вот что соединило их. Владелица конюшни унаследовала эту страсть от отца; тот, породив на свет одних только дочерей, воспитал ее как мальчика. Никто и представить себе не мог, что она однажды выйдет замуж. Но это случилось. После смерти мужа она решила не оставлять охоту, но теперь ее двустволки были заклепаны и заперты на ключ – после того как ее внуки-подростки сурово отчитали бабушку, когда та явилась на рождественский обед с двумя прекрасными белыми куропатками. Чтобы унять молодежь, она могла бы поведать, как в двенадцать лет принимала участие в «облаве» на кабанов, и это стало для нее неким ритуалом посвящения. Именно на охоте она научилась чтить природу и животных. Еще могла бы добавить, что они в городе любят только собак и кошек и притом едят мясо из супермаркета. Но в конце концов, в тот день она вернулась домой пристыженная и опечаленная, поняв, что семейная традиция исчезнет вместе с ней.