Властный (ЛП) - Кэмерон Челси М. - Страница 29

— Да, так и есть, — откровенно заявил Оникс.

Я восхищалась его честностью, даже если она причиняла боль.

— Хочу выйти, — прошептала я, отжимая волосы. Оникс закрыл кран и протянул мне полотенце. — Спасибо.

Хотелось послать его подальше и закричать, но манеры, которые привила мне мама, помогли держаться в рамках приличия. На самом деле, я ничем не была обязана этому мужчине и не должна благодарить его за что-либо. Когда он признался, что никогда не был хорошим человеком, это была сущая правда. Следовало помнить об этом в первую очередь, а не гонять в голове мысли об угнетенном мальчике.

Выйдя из душа, я желала отключить все бушующие чувства, которые овладевали моим телом, их было слишком много. Абсурдно, но возникло ощущение, будто меня предали. Как подобное было возможно, понятия не имела.

Я быстро вытерлась и оставила Оникса в ванной. Подошла к комоду, достала нижнее белье, домашние штаны, футболку и на автомате оделась. Полотенце оставалось у меня на голове, когда я подошла к окну и посмотрела в темноту.

Фонари освещали все вокруг. Деревья и ближайшие постройки отбрасывали тени. Я заметила поворот в сторону, куда ни разу не ходила. Завтра я это исправлю. Когда моя мать была жива, у нас на крыльце стояли качели, и мы часами сидели на них и разговаривали, только вдвоем, а иногда и втроем. Первое расставание Кеннеди с парнем произошло в старших классах, она плакала у меня на плече, пока я опиралась на маму. Я вообще не хотела встречаться с парнями, увидев страдания сестры. Потом, в колледже, мы познакомились с Джеймсом. По глупости считала, что стала старше, сильнее, мудрее и не пострадаю, как моя сестра много лет назад. Однако любовь причиняет боль, и обойти ее было невозможно.

Черт, чего бы я только не отдала, чтобы моя мама была сейчас здесь, со мной, чтобы прогуляться с ней и покачаться на качелях! Ее совет всегда много значил для меня. Она бы не удивилась, узнав, что я помогала сестре, но эта ситуация для меня в новинку — мне было интересно, в каком направлении мама посоветовала бы мне двигаться.

Стоит ли отпустить всё, учитывая, что я здесь ненадолго? Или продолжать бороться с Ониксом, чтобы он меня услышал? В любом случае, всё это звучало не слишком правильно. Просто сложилось такое впечатление, что я жила лишь для одного — чтобы меня использовали, и мне это уже порядком надоело.

— Торрин. — я подпрыгнула, услышав глубокий голос Оникса. Он стоял прямо у меня за спиной, а я даже не слышала, как он подошел.

— Что?

Он опустил руки мне на плечи. Они были теплыми. Аромат наших тел, пропитанных одним и тем же гелем для душа, был чертовски хорош. Вот и все, что было между мной и Ониксом. Секс. Просто секс и ничего больше. Он использовал меня, а я смирилась, чтобы моя сестра могла быть счастлива. Конец истории. Не было никаких причин пытаться узнать этого мужчину поближе. Пытаться понять его или что-либо к нему почувствовать. Потому что по большому счету это не имело значения. Когда ребенок окажется у Кеннеди, я больше никогда не увижу Оникса Блейка, и мне нужно было уяснить это.

Однако я помнила одну очень важную вещь — моя мать не воспитывала женщину, которая смиренно сидела бы и позволяла бы с собой так обращаться.

Он сжал мои плечи.

— Я… — начал было говорить Оникс, но не смог закончить. Гребаное чудо, что и он оказался человеком на самом деле. Я почувствовала, какой груз он тащил на себе. Было ли это чувством вины? Не знаю. Может, он переосмысливал то, что сделал со мной? Возможно, я и надеялась на подобное, но сейчас это не помогло бы ни одному из нас.

Я решила дать ему передышку, потому что и мне она тоже была необходима. Повернувшись к нему, я сказала:

— Оникс, я устала. Это был долгий вечер.

Что-то таилось в его темных глазах, и любопытство снедало меня, но я молчала. Мне нужно было время, пространство и отдых, чтобы прийти в себя после откровений.

— Верно. Давай ляжем спать. — он отвернулся и пошел в ванную. Я взглянула на кровать и уже знала, что снова займусь с ним сексом. Секс был хорош, слишком хорош, он делал меня слабой перед Ониксом Блейком. Тело подводило, даже когда разум сопротивлялся. Я ненавидела этого человека каждой клеточкой своего существа, но не могла отрицать того, что он проник в мою душу.

Забравшись в постель, я натянула одеяло и повернулась на бок, чтобы не видеть его лица. По крайней мере, во сне не придется ни говорить, ни думать. Можно будет просто расслабиться, именно это мне и было нужно.

Я закрыла глаза. Хотела привести мысли в порядок. Матрас за моей спиной прогнулся, и Оникс лег рядом, обнял меня мускулистой рукой за талию, и, притянув на середину кровати, уснул. Всегда контролирующий себя, всегда спокойный — таким был Оникс Блейк. Он мирно себе спал.

А я нет.

Слезы беззвучно текли по щекам. Дыхание Оникса было глубоким, это означало, что он погрузился в сон. Мне все еще необходимо было пространство. Очень медленно я высвободилась из его объятий, замерев, когда он пошевелился и продолжил дышать в размеренном ритме.

Схватила белое покрывало, лежавшее в изножье кровати, подошла к комоду и взяла оттуда носки. Повернула ручку двери. Та, слава богу, оказалась незапертой. Передвигаться по дому было непросто. Да, я знала планировку, но без света было сложно понять, куда идти.

Дверь, ведущая на улицу, манила меня. Это разрывало на части. Отпереть ее было легко, но я на мгновение застыла, гадая, была ли здесь сигнализация. Можно было предположить, что да, но худшее, что могло случиться — то, что Оникс меня найдет.

Прохладный ночной воздух коснулся щек. Сигнализация не сработала, к счастью. Вдалеке слегка покачивались качели. Стояла тишина, единственным звуком время от времени был шелест листьев. Задний двор был достаточно освещен, и дорожку было прекрасно видно, но в то же время меня было не очень заметно.

Идеальный «побег».

Когда я села на качели, те заскрипели, напомнив мне мамины. С улыбкой на лице я надела носки, затем обернула вокруг себя покрывало. Это было восхитительно.

Скрип качелей был утешением, которого мне так не хватало последний месяц. Мысли сразу же вернулись к маме. Я представила, как поговорила бы с ней сейчас.

О, мама. Во что я вляпалась? Не знаю, злиться мне или испытывать облегчение. Злюсь, потому что меня использовали. А облегчение испытываю, потому что знаю, что конец близок. Все это ошеломляет. Не пойму, просто плыть по течению, мама, или сопротивляться.

Сопротивление может и не помочь. Я помню, ты говорила это много раз. Ты также говорила, что ни один мужчина не имеет права относиться к женщине как к вещи, игрушке, с которой можно поиграть и потом выбросить.

Именно так я себя ощущаю, мама. Игрушкой. Пешкой в игре, в которой никогда не хотела участвовать. Конечно, сейчас моя жизнь — полный отстой, но я заслужила право голоса в этой ситуации. И все же Оникс не даст мне это право, несмотря ни на что.

Он так одержим своей местью, похоже, это единственное, что его на самом деле волнует. Я ненавижу его за это, мама. За то, что использовал меня, чтобы отомстить Джеймсу, и я даже не знаю, какую роль я играю в этом, учитывая, что я не видела Джеймса пять лет. Все это чушь собачья, и у меня нет способа выпутаться из этого, по крайней мере, сейчас.

Тяжело вздохнув, я уставилась в темноту.

Итак, думаю, самое правильное в этой ситуации — просто все это пережить. Нет никакого способа избежать этого, поэтому остается только смириться. Мне просто нужно научиться не лезть к Ониксу с расспросами.

Я легла на качели. Было тесновато, но, согнув колени, у меня получилось разместиться. Вот тогда я наконец-то погрузилась в сон.

ОНИКС

Что-то было не так. Я проснулся от нахлынувшей тревоги. И осознал, что что-то произошло, как только открыл глаза. Торрин не было в постели рядом со мной. Оглядевшись, я понял, что ее сторона кровати была холодной. Ее подушка лежала ровно, как будто она не спала на ней вовсе. Девушка отсутствовала очень долгое время.