Следователи Петра Великого - Федоров Александр Николаевич - Страница 67

Расплата была жестокой: 6 мая Учрежденный суд приговорил Антона Девиера и Петра Толстого к смертной казни с конфискацией имущества, лишением чинов, титулов и орденов.

В тот же день (ставший и днем ее кончины) Екатерина I утвердила приговор[170]. Смертная казнь П. А. Толстому была заменена на ссылку в Соловецкий монастырь. Заодно в итоговом документе в число осужденных был добавлен старший сын Петра Толстого — президент Юстиц-коллегии И. П. Толстой, не привлекавшийся ни к следствию, ни к суду (!), а потому не упомянутый в исходном тексте приговора. Иван Петрович был направлен в ссылку вместе с отцом^{920}.

Второй раз в жизни Петру Толстому довелось оказаться в тюремных казематах. Ссыльные отец и сын Толстые были помещены под круглосуточную охрану в тесные, темные и неотапливавшиеся кельи. Прогулок для осужденных не предусматривалось^{921}. Это были условия, мало чем отличавшиеся от тех, в которых некогда пребывал Петр Андреевич в стамбульском Едикуле.

Итог столь тяжкого заключения был предсказуем. 7 июня 1728 года скончался заболевший цингой Иван Петрович Толстой. Вскоре настал черед и Петра Андреевича. Как известил Учрежденный суд начальник караула капитан Григорий Воробьев, «в нынешнем 1729 году генваря с первых чисел оной Толстой заболел жестоко… И сего же генваря 30 дня оной Петр Толстой от той болезни умре»^{922}.

Иван и Петр Толстые были погребены внутри монастырской ограды, близ западной стороны Преображенского собора. В начале XX века их могила еще сохранялась, однако надпись на надгробной плите уже полностью стерлась^{923}.

В настоящее время могила П. А. и И. П. Толстых утрачена.

1734 года ноября 11 дня в городе Якутске в доме поручика Кузьмы Шкадера в собрании гостей завязалось необычайное прение. В разгар застолья главный командир Охотского правления господин Григорий Скорняков-Писарев объявил себя автором геометрии.

В ответ на это глубокомысленное утверждение флота лейтенант Михаил Плаутин, резонно заметив, что «науки геометрии сочинитель Евклид», посоветовал собеседнику, чтобы тот «не возвышался и не сказывал на себя, что прежде ево зделано». Уязвленный напоминанием об античном предшественнике Григорий Григорьевич обозвал лейтенанта «детинишкой и сукиным сыном», веско прибавив, что тот «потерял свой смысл, не зная ничего». Услышав в ответ, что он сам «каналья», вконец разволновавшийся главный командир схватился за шпагу и с криком «Зарежу!» ринулся на обидчика. Полемистов растащили…^{924}

Между тем самохвалебное заявление охотского гостя вовсе не было абсурдом. Дело в том, что он в самом деле являлся автором геометрии.

Григория Григорьевича Скорнякова-Писарева затруднительно отнести к числу хрестоматийно известных государственных деятелей России XVIII века. Между тем его военная и правительственная карьера была сколь успешной, столь и неординарной. Достаточно только сказать, что в чин генерал-майора Григорию Скорнякову-Писареву довелось быть произведенным трижды.

Первый обер-прокурор Российской империи Г. Г. Скорняков-Писарев был выходцем из старинной, но незнатной фамилии каширских дворян, родоначальником которой, как уже говорилось, считался польский шляхтич Семен Писарь, выехавший в 1440-е годы на службу к великому князю московскому Василию II Васильевичу^{925}.

На протяжении XVII века 16 представителей фамилии сумели выслужить «московские» чины, войдя в число «царедворцев»^{926}. Из рядов низового дворянства сумел выбиться также и отец будущего обер-прокурора Григорий Нефедьевич, достигший чина дворянина московского. Примечательно, что он позаботился дать сыну Григорию весьма необычное для России того времени домашнее образование. Как в 1722 году засвидетельствовал Григорий Григорьевич, «отец… ево научил не пахать, но арихметике и геометрии»^{927}.

Заодно отец основательно выучил сына и русской грамоте. Как явствует из многочисленных сохранившихся автографов, Григорий Григорьевич обладал почти каллиграфическим почерком со многими архаическими элементами графики XVII века.

Согласно архивному документу, в июне 1718 года Г. Г. Скорняков-Писарев показал себе 43 года^{928}, то есть родился он или в 1674-м, или в 1675 году. Григорий Григорьевич имел младшего брата Богдана, о котором уже повествовалось на страницах этой книги. Из обстоятельств частной жизни Григория Скорнякова-Писарева тостоверно известно, что он был по меньшей мере дважды женат.

Первую его жену звали Екатерина Ивановна, в 1718 году ей было 40 лет. Родопроисхождение Е. И. Скорняковой-Писаревой установить к настоящему времени не удалось. В этом браке «автор геометрии» имел дочь Анастасию 1708 или 1709 года рождения и сына Ивана, родившегося в 1713 (или 1714) году^{929}. О второй супруге Григория Скорнякова-Писарева известно лишь, что звали ее Марина Кирилловна^{930}.

Карьеру Григорий Григорьевич начал в стольниках при дворе царицы Прасковьи Федоровны, жены царя Ивана V Алексеевича, соправителя Петра I Алексеевича в 1682–1696 годах. Затем, подобно многим другим молодым придворным, Григорий Скорняков-Писарев был призван в армию («взят в ученье пехотному салдацкому строю»)^{931}.

Не вполне ясным эпизодом биографии Григория Григорьевича является его образовательная поездка в Западную Европу. Известно, что в 1697 году для сопровождения направленного в итальянские государства князя Ивана Урусова был определен солдат Григорий Скорняков^{932}. Однако традиционная идентификация этого солдата с Г. Г. Скорняковым-Писаревым вызывает изрядные сомнения: судя по всему, в Италию был командирован полуоднофамилец будущего обер-прокурора^{933}. В этой связи неясна и достоверность сведений о последующем обучении Григория Григорьевича в Берлине механике и инженерному делу^{934}.

Тем не менее документально известно, что в 1700 году, получив первый офицерский чин прапорщика, Григорий Скорняков-Писарев был зачислен в знаменитую бомбардирскую роту гвардии Преображенского полка^{935}. В ту самую роту, командиром которой числился сам царь Петр Алексеевич, проходивший в полковых документах как Петр Михайлов.

Служба в привилегированном гвардейском подразделении отнюдь не являлась синекурой. С Преображенским полком Григорий Скорняков-Писарев прошел фронтовыми дорогами Великой Северной войны и Прутского похода и на склоне лет отмечал, что был «в атаках у швецких, полских, голстинских, померанских у десяти городов и на многих баталиях и акциях»^{936}. Характерно, что фронтовая судьба хранила «автора геометрии»: в отличие от многих однополчан за все кампании он не получил ни царапины.

Воевал Г. Г. Скорняков-Писарев, судя по его продвижению в чинах, достойно (без реальных боевых заслуг гвардейцев тогда в чинах не повышали). Уже в 1704 году стал «командующим офицером» бомбардирской роты (то есть ее фактическим командиром), в 1711-м — «от бомбардир» капитан-поручиком, а в январе 1716 года — гвардии майором^{937}. За участие в битве при Лесной будущий обер-прокурор получил серебряную медаль, за Полтаву — обширное имение Экиматово из вотчин подмосковного Троице-Сергиева монастыря.