Опасные игры с реальностью 2 (СИ) - Моури Эрли - Страница 46

— Элиан, мы можем взять в долг еще два или лучше три таких зелья? — спросил я.

В голову мне пришла весьма полезная идея.

— Думаю, господин Ирелин нам не откажет. А зачем? — эльфийка сорвала печать с флакона и подняла ко мне взгляд.

— Я потом объясню. Пожалуйста, возьми, если это возможно, — сказал я, положив ей руку на плечо.

— Господин Ирелин, если это возможно, нам нужно еще три флакона, — сказала Элиан и начала по каплям с велткой осторожностью лить зелье на рану правой руки, старась распределить лекарство равномерно.

— Да, светлейшая госпожа. Разве я могу отказать вам, — эльф вернулся за прилавок, наклонился над выдвинутым ящиком, недолго поковырялся там. — Осталось только два «Небесного Лекаря» — берег на особый случай. Могу предложить взамен пузырек «Саандиса» — тоже хорошая штука. Почти так же эффективен, а стоит всего 130 лекр.

— Хорошо, пусть так, — согласилась Элиан, увлажнив рану под блузой, эльфийка начала пить остаток целебной жидкости маленькими глоточками. Затем сказала: — Пожалуйста, заверни флаконы в ткань, чтобы не разбить. Сколько денег занести завтра.

— Семьсот пятнадцать лекр, светлейшая госпожа, с учетом вашей личной скидки. И можете слишком не спешить — готов подождать и день и два, — лавочник начал обматывать флаконы серой байкой.

Честно говоря, я охренел от цены. Нет, я знал, что такое зелье стоит дорого, но оказалось несколько дороже, чем я предполагал. Если эти 715 лекр золотом продать Илье Яковлевичу, то выйдет примерно миллион восемьсот! Как бы нихрена себе! Но один такой флакон способен спасти жизнь и излечить практически любые раны. Я даже задумался: а если не раны, а тяжелая болезнь, например онкология? Поможет — нет? Скорее всего да. Здесь магическое здравоохранение уверенно шло впереди нашего, технически навороченного, гаянского.

— Серж, меня скоро начнет клонить в сон. Дальше, чем до нашей миссии я не дойду, — Элиан встала, оглядывая руку, рана на которой уже немного затянулась, потом опустила взгляд ниже и сказал: — Джинсы жалко. Кровь не отстирывается, — затем обратилась к леадорцу: — Господин Ирелин, благодарю от всего сердца. Завтра занесу деньги сама или кого-нибудь пришлю.

Когда мы распрощались с владельцем «Божественного дара» и вышли на улицу, эльфийка спросила:

— Зачем тебе три зелья? Они, все-таки недешевые.

— Все просто, дорогая. Сейчас мы перенесемся на Гаю, и оставим их в моей квартире или… — я остановился, взяв ее за левую руку, — если хочешь в Нашу квартиру. Оставим их там. И тогда они будут всегда доступны. Если с кем-то из нас случится такая беда, как сегодня с тобой, то не придется бегать по лавкам: мы сможем перенестись на Гаю и быстро воспользоваться зелье. Может быть кому-то когда-то это спасет жизнь.

— Очень разумно, Серж, — согласилась Элиан. — Тогда мы можем не идти сейчас в миссию, а задержаться немного на Гае. Так же? Там я смогу немного поспать и привести себя в порядок. Боюсь, не дошла бы до миссии — очень сильно клонит в сон.

— Мы так и сделаем — сразу на Гаю. Еще одно… Не думал, что зелья обойдутся так дорого, — начал объяснять я. — Сто тридцать лекр я был должен тебе и вот теперь еще семьсот пятнадцать, у нас с Агатой есть деньги, они в банке. Даже не знаю, сколько их там.

— Зачем ты пересчитываешь наши общие деньги? Серж, разве я тебе не так же близка, как Агата? Ты мне ничего не должен — не обижай меня, — сказала она, и мне показалось, что сейчас я слышу маленькую, но очень приятную месть за слово «Наша» относительно московской квартиры.

— Спасибо, Элиан, — я осторожно, чтобы не потревожить ее руку и правый бок, поцеловал в губы.

— Если можешь, перенеси нас сейчас на Гаю поближе к кровати, — попросила эльфийка.

— Так и сделаю. Только флаконы… — я полез в рюкзак, осторожно извлекая завернутые в мягкую ткань склянки. — Прижми их к себе, чтобы перенести, — я показал, как это удобнее сделать ее левой рукой. Затем вызвал меню и выбрал пункт «Улучшение параметров перемещаемого субъекта», чтобы гарантированно перенести драгоценные зелья.

Через несколько секунд мы стояли на кухне Нашей новой московской квартиры.

Я освободил Элиан от флаконов, убрав их в шкаф и спросил ее:

— Дорогая, пока не уснула, скажи, ты хотела бы стать баронессой?

— Так веди меня, скорее до кровати, — сказала она, опираясь на мою руку. — И вопрос твой, не совсем понятен. Княгиня Славина, даже если бы относилась ко мне лучше, все равно не дала бы титул, потому как я подданная Леадора и не имею никаких заслуг перед княжеством.

— Но ты можешь выйти замуж за барона и стать подданной княжества Вятич, — заметил я, провожая ее спальню.

— Я не глупая и понимаю, куда ты клонишь. Только ты пока не барон, и я очень не уверена, что княгиня тебе даст титул. Скажи правду, откуда такая столько любезности к тебе у княгини? — эльфийка опустилась на кровать. — Ты уже и с ней переспал?

Хреновый вопрос… Какой хреновый вопрос!

— Ну, говори! — настояла Элиан.

Глава 21

Коробейники

Откинув в сторону кожаное облачение, купленное в «Мэри Сью», я присел на кровать рядом с эльфийкой. Элиан ожидала ответа, и я нехотя признался:

— Да, так вышло, переспал с ней.

— Только не надо вот этого «так вышло». Еще скажи, что это вышло случайно и что ты этого не хотел. С первого дня ты усердно стремился к ней. С того дня, когда подарил ей кольцо или даже раньше — наверняка я многого не знаю, — Элиан покачала огорченно головой, и мне показалось, что ее голубые глаза стали влажными.

— Детка, ты для меня важнее всех. Ты самая любимая и самая желанная. Пожалуйста, не сердись, — я осторожно повернул эльфийку к себе, положив ладони на ее плечи. — Если хочешь, все это я скажу княгине при тебе. Произнести такое будет для меня непросто, и такие речи несомненно разозлят Славину, но я это готов сделать для тебя.

— Что ты скажешь ей при мне? — Элиан печально смотрела на меня.

— Что не она, а ты для меня самая первая и желанная. Что я тебя люблю больше всех, — уверенно произнес я.

— Не надо. Сейчас я знаю, что ты не обманываешь. Не надо ей ничего говорить, — она прижалась ко мне, положив голову на грудь. — Очень хочу спать, Серж.

— Позволь, тебя раздену, — прежде чем расстегнуть разорванную блузу, я оглядел ее руку: рана затягивалась.

Наверное, на месте глубокого разреза не останется даже шрама. Эльфийские снадобья творили чудеса, и как иначе, если эти особые жидкости имеют в основе древнюю, очень сильную магию, якобы исходящую от самой богини Мэрэилин. Сняв блузку, я принялся стаскивать с эльфики джинсы. Кровь на них еще не высохла и могла испачкать постель, но это меня мало заботило — просто хотелось, чтобы Элиан почувствовала себя свободнее.

— Обещай, что не променяешь меня на княгиню, — сказала она, все еще сопротивляясь сну, и тут же добавила: — Впрочем, как ты это можешь обещать? Я бы хотела, хотела верить в это, но мне придется смириться, если так распорядятся боги.

— Я обещаю, — твердо сказал я. — Ты будешь для меня самой любимой женщиной. Не смею сказать, что на всю жизнь, но точно на многие годы.

Наверное, после этих слов Элиан уснула, на ее светлом, красивом лице улыбка осталась даже во время сна. Раздевшись, я лег рядом. Хотя в Москве еще было утро, на Гае, в момент нашего перемещения исполнилось около шестнадцати часов, вздремнуть мне бы не помешало: огромный наплыв суеты, эмоций измотали меня. Едва голова коснулась подушки, царство Велеса забрало меня. Да, снова Велес — на Флагруме он правил колдовством и снами. Теперь он начал проникать на Гаю. Имел ли таинственный славвратский бог отношение к братству Сынов Велеса или нет, но его имя здесь уже упоминалось часто. А ведь за именем бога следует его сила.

Прошло два дня. Вернее, не так: на Флагруме после этого прошло два дня, а на Гае три с половиной. Потому как мы перемещались на Гаю аж четыре раза почти истратив весь мой «Нераспределенный Актив», даже то, что собралось за выполнение несколько мелких заданий и очередную продажу эльфийских монет ювелиру. Из этих четырех довольно длительных вояжей в свой родной мир в трех меня сопровождала Агата вместе с Элиан. Разумеется, кеошерийку пришлось нарядить в абайю и никаб и еще подобрать очки, достаточно полно закрывающие ее не совсем человеческую мордашку — позже мы заменили их черной сеточкой. Я не буду описывать степень охренения Агаты в самый первый визит, но несколько слов скажу, потому как не могу удержаться.