Масон - Федоров Алексей Григорьевич - Страница 30

• Предыдущая
• 30/129
• Следующая

Пока я вел научный розыск, сам "фазан", то есть Олег Верещагин, уже был помещен в кресло хирурга – тут приспособились все операции выполнять сидя, а не лежа. Пациент в таком положении ощущал себя нашкодившим школьником, которому в любой момент могут влепить кол по поведению. От ощущения безысходности практически любой пациент впадал в ступор и тогда "умелые руки" могли с ним творить что угодно. У каждого специалиста своя техника, свои индивидуальные предпочтения и, может быть, даже отклонения от сексуальной нормы! У обеих блондинок была шикарная грудь – это качество так впечатлило Олега, что он даже не заметил, что второй укол ему сделали в десну под самый "зуб мудрости" уже огромной иглой. Слезы катились по щекам Олега, не вызывая почему-то сострадание у хирурга-женщины. Но пытка длилась недолго. Одна блондинка взяла Олега за плечи, удерживая в кресле и что-то трогательное нашептывая ему, другая, полоснув взглядом абсолютно черных глаз, решительно, зажав в правой руке изуверского вида щипцы, даже не отслаивая десну, одним легким движением вырвала злополучный зуб. Жалобный писк был подавлен глотком скопившейся слюны и крови – у Олега почти помутился рассудок. Но заведующая отделением, объединявшим всех этих женщин-красавиц, похлопала моего друга по щекам, словно приободряла любимого фокстерьера на терпение и послушание. Я опять подумал о шизофрении – шубообразной, с частыми всплесками активных вспышек. Да, вестимо: все население земного шара необходимо срочно лечить – в стационарах мужчин, а женщин на дому! Командовать парадом, естественно, буду я!..

Наслаждение для Олега и хирурга было нетрадиционным – во всяком случае, мне так показалось. Олег затих в кресле согбенный, расслабленный и, видимо, еще до конца непонимающий, почему его брюки в районе ширинки забрызганы кровью и какой-то липкой субстанцией. Он так и не понял, что произошло с ним в этом страшном кабинете в присутствии и по почину очаровательных женщин. Разрядить обстановку пришлось заведующей отделением: она была не многословна, но конкретна и точна в определениях. Верещагину дали пояснения по каждому этапу проведенного лечения, затем выписали счет на максимальную сумму, и он отправился в регистратуру расплачиваться за только что пережитый оргазм и анатомическое унижение!

На всякий случай я встал с диванчика и попятился в туалет, понимая, что, если эта компания доберется до меня, то моя впечатлительная натура не выдержит "полной санации за одно посещение". Когда через десять минут я вышел из укрытия в надежде, что все опасности позади, то понял, что ошибся. Меня поджидала все та же бригада специалистов: видимо, в конце месяца поликлиника наверстывала план!.. Каждый трудился, непокладая рук, и моя ротовая полость тоже могла принести пользу. Но для того была необходима хотя бы видимость согласия на включение в общий конвейер – это у них называлось "активная диспансеризация". Мне удалось отбиться только сославшись на то, что я явился без денег и обязательно зайду на следующий день, сняв необходимую сумму с книжки…

Олег возвратился с оплаченным счетом – смирный, заметно заторможенный, волочащий по линолеуму ноги. В сердце Лады Борисовны, видимо, дрогнуло что-то женское, а не врачебное: она взялась немного проводить нас с Олегом – ведь рабочий день у нее уже закончился. Мы спустились с третьего этажа все вмести, только сперва немного подождав Ладу Борисовну, – ей следовало переодеться в партикулярное платье. Опять мелькнула маленькая надежда, не имеющая адреса: уж лучше бы она "раздевалась вовсе"!.. Но это было так – что-то несбыточное и малоосязаемое. Во всяком случае, так нам обоим тогда казалось. Олега мелко колотила дрожь: нижняя челюсть постукивала по верхней, от чего создавалось впечатление, что где-то, куда-то прицельно бьет пулемет. Такая нетрадиционная игра в войну нас обоих настораживала, а у Олега так просто подкашивались ноги. Лада Борисовна задерживалась, но мы-то понимали, что деликатная женщина после работы принимала освежающий душ. Сейчас такие сложные времена наступили, что каждая мало-мальски красивая женщина, выходя из дома, должна быть ко всему готова: в сумочке должна содержаться не только косметика, но и контрацептивы. Но если рассматривать проблему в целом, то пришлось бы признать, что совмещение некоторых функций в медицине может принести огромную пользу!..

Прошлись немного по Большой Конюшенной в сторону Невского проспекта. Я любовался со стороны приятной парой, словно специально подобранной Природой для обоюдного наслаждения. Очень хорошо смотрелись Верещагин и Воскрескенская в таком слаженном дуэте, бредущие медленно, переговариваясь, начиная развешивать взаимные "закидоны". Она одаривала его чарующей улыбкой, как бы пытаясь снять грех с души – загладить вину за только что доставленные травмирующие сердце и зубные ткани ощущения. Он пытался прятать от нее ту сторону своего лица, где нарастал посттравматический отек. Но галантный кавалер прятал не последствия выделения воспалительного экссудата, искажавшие его неотразимый восточный профиль. Он прятал от дамы плоды ее разрушительной деятельности, дабы не смутить нарождавшееся светлое чувство очевидностью только что свершенного "чаровницей" акта врачебного вандализма. Но все равно, что-то волшебное и неповторимое было в движение этой пары. Сперва я слегка приотстал, а когда заметил, что за мной никто не следит, то тихо и незаметно слинял, сделав это как бы по-английски…

Домой я возвращался через Банковский мостик, затем прокрался Банковским переулком на ту часть родной Садовой улицы, где совсем недавно открыли магазинчик под знатной эмблемой "ЛИВИЗ". Тут я прикупил джин "Капитанский" и сосуд с "Тоником". Настроение было поганое, зависть к успеху Олега давила горло, возбуждая к неведомым прыжкам "грудную жабу"… Опять всему виною – злосчастная вяло текущая шизофрения!..

Методы лечения в таких случаях одинаковые у мужиков во всех странах – в России, в Западной Европе, в Соединенных Штатах Америки. В том я имел возможность убедиться неоднократно во время своих многочисленных скитаний по миру. Надо было крепко выпить, врезать, залить горе и обиду! Я знаю, что многие пьющие стараются составлять для таких ответственных акций компании. Некоторые даже считают, что потребление спиртного в одиночестве есть свидетельство далеко зашедшего алкоголизма. Все это ерунда – личная трусость и безответственность, да незнание тонкостей медицины приводят людей к таким выводам. Пить необходимо тогда, когда хочется, и совершенно неважно один пьешь или в компании единомышленников. Бывают при "кампанейщине" и серьезные конфузы: я, например, терпеть не люблю пить в содружестве с Верещагиным. Он постоянно норовит заставить всех произносить тосты – особенно во славу себе. Олег "строит" собутыльников, подгоняя процесс опьянения, скорее всего, подводя его под свои режимы жизнедеятельности. Я вижу в том стигматы полицейской провокации, так долго мучившей свободного человека в царской и большевистской России. А ведь у пьющего в душе часто рождаются творческие фантазии, страсть к эксперименту, к "острому опыту". Я однажды здорово насолил Олежеку: перед "творческим заплывом" принимал в течение недели сильные гипотензивные средства, но забыл про это. Когда же он устроил гонку во время очередного незапланированного возлияния, то через час я уже сидел, плотно обняв унитаз и выдавал все съеденное и выпитое обратно – в природу! Просидел так я больше двух часов, пока не выплюнул в канализацию последний сгусток желчи из застойной печени. Спасибо Олежеку: потом, примерно год, у меня не появлялись боли в правом подреберье. Но то была наука и моему другу. Олег сделал из случившего правильные выводы и больше никогда не пытался меня насиловать строевыми занятиями во время балдежа. Я теперь свободно пил, руководствуясь только собственным режимом потребления горячительных напитков. Но это уже не шизофрения, а алкоголизм. И никому не известно доподлинно, что хуже и что лучше?

• Предыдущая
• 30/129
• Следующая