Масон - Федоров Алексей Григорьевич - Страница 92
- Предыдущая
- 92/129
- Следующая
Я смотрел с недоумением на представителя былой власти. Но почему-то вместо искренней жалости в голове свербил один и тот же вопрос: за что же этого провинциала выбрал наш городской "император"? Может быть, то была ошибка тех, кто готовил кандидатуру для представления самому главному администратору города? Нет, пожалуй, то был сознательный акт выбора. Скорее всего, объятия гомосексуального масонства простирались значительно шире, чем я предполагал.
Известно, что чухонцы – так называли во времена Петра I финнов – проживали на землях Санкт-Петербурга где-то в районе Ижорского завода, да вдоль побережья Финского залива. Кстати, их в среде скандинавских народов считают самыми тупыми – может быть, в том и состоит причина выбора Шкуряка на должность исполнительного директора ФОМГ. Я, как всегда, подчиняясь воле ассоциаций, возникающих в голове врача, обнажал корни поведения любого человека, выковыривая их из генетического навоза. По моему разумению получалось: краснорожий чухонец увидел близкого по хромосомному духу поволжского немчуру-колбасника. Биологический резонанс зазвучал: глупость глупости доверяет!.. Припомнилось из Книги Исаии: "Вы беременны сеном, разродились соломой; дыхание ваше – огонь, который пожрет вас" (33: 11).
Железная дверь не разбиралась в поворотах политики, она решала свою задачу – исправляла административные ошибки и личностные предпочтения, снося головы новоявленным ослам. Разделавшись с директором, – правильнее сказать, с тем, что от него осталось, – дверь как-то неестественно перекрутилась, ударившись, скорее всего нижним правым краем о кирпичную стену и пошла по траектории верхним правым углом в голову бедняге Гордиевскому. А он-то в определяющее ход времени мгновение словно специально стоял в стандартной для гомосексуалиста позе… Эту примитивную суку настигла не менее решительная кара, называемая "несчастный случай в быту". Бумеранг Божьей кары вычислил абсолютно верную траекторию полета: выбранное Всевышним возмездие сперва ударило по башке одному, а потом и другому лукавцу…
Можно было и прекратить "теоретизацию" явлений и событий. Но тут шизофрения поперла из меня. Это был, скорее всего, отголосок посеянного в моем разуме педагогическими усилиями в годы всеобщего среднего, то есть школьного образования. Пришел на ум корпускулярно-волновой дуализм, вытекающий из доморощенного синтеза законов квантовой и классической механики. Полет двери, меняющий свою траекторию, был очень похож на явление поляризации, например, света. Тогда и возник искус все оценить с позиций квантовой или волновой теорий его распространения. Но тяжеленная дверь, слов нет, меняла свои летательные функции по законам классической механики. Здесь при особом желании можно было притянуть за уши закономерности дифракции света за преграду, то есть за поворот лестничного марша. Однако мне казалось, что все равно впереди двери должна лететь мысль о грехе, подчиняющаяся законам особой Божественной механики, ибо ее-то масса совершенно точно меньше единицы в минус девятнадцатой степени, но тем не менее сила энергии необозрима, способна перевесить любое мирозданье!.. Книга Исаии вновь открыла мне тайны: "И это псы, жадные душою, не знающие сытости; все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего – на свою корысть" (56: 11).
Гениальность, словно ночная летучая мышь, мазнула меня крылом по губам: они сохли и трескались от неведомого до селе интеллектуального прозрения. Аристотель-философ, врач, математик выступил из тени дальнего угла секционного зала: Натали съежилась от страха, взглянув на меня, но я расправил плечи и пошел навстречу Великому Человеку, все еще сжимая в правой руке длинный хирургический нож. Странно, но Аристотель притормозил свое выдвижение из тени, а потом и вовсе попятился… Только тут я разглядел, что это старик-санитар, а не давний воспитатель Великого Александра Македонского… Вот до чего может довести увлечение экзистенциальной философией и мистикой…
Я вернулся на место и вновь пристально и с нескрываемым интересом взглянул на Наталью. И она, поймав мой взгляд, переполненный новыми задачами, моментально покраснела, – полагаю, от восторга и возбуждения. Кто еще в этом мрачном помещении так плотоядно на нее смотрел когда-нибудь?.. Никто, и ни в кои веки!.. Мой же интерес к давней соседке и соучастнице детских игр был продиктован, скорее всего, чисто физическим, а не физиологическим интересом. Дело все в том, что эффект поляризации света наблюдается и регистрируется с помощью "щели", хорошо известной всем физикам. Но гинекологи тоже имеют пристрастие к подобным объектам. Тут мнения физиков и врачей совпадают: они считают, что щель, выставленная на пути луча света, ставит определенные условия перед волной. Если "щель" имеет вертикальное направления (примерно так, как у русской женщины), то "волна" адекватной амплитуды легко проникает через препятствие, как бы его не замечая. Тогда с той стороны, то есть из-за "щели", наблюдатель фиксирует вспышку вещего света. Теперь повернем "щель" на девяносто градусов, то есть расположим ее горизонтально (как у японской женщины), и тогда вспышка света для потустороннего наблюдателя пропадает. Я смотрел на Наташу и умозрительно прикидывал опыт со светом – и так, и сяк. Врача-эксперта мой взгляд разогревал, потому что луч моего кобелиного света проникал через "щель" однозначно…
Надо было заканчивать физические опыты: даже в морге такие эксперименты до добра не доводят. Наталья очень просто могла пойти на меня с ножом наперевес… Я сместил испытующий взгляд… Высокий, стройный, систематически играющий в теннис, а от того впитавший в себя великую гордость за причастность к "таинству", стоящему выше заурядных забот простого народа, пижон Гордиевский получил сильнейший рубящий удар в затылочную область черепа. Острый край, словно секира опричника времен Ивана Грозного, расколола слабые кости пополам. Была разорвана кора и продолговатый мозг, разметавший их вдрызг по лестничному маршу. Кое-что удалось собрать и выложить на секционный стол. Лица у этого человека уже не было: сила удара была столь значительной, что с обратной стороны – как бы из глубины черепной коробки – дверь продавила часть содержимого вперед, в лицевую область. Даже язык, вместе с искусственными, хорошо отполированными зубами вылетел страдальцу на белую рубашку и запутался в цветастом, легкомысленном итальянском галстуке… В переднем боковом кармашке пиджака мы отыскали и левый глаз, правый же оторвался и был потерян, видимо, при транспортировке.
Наташа дала указание ментам срочно отыскать глаз, иначе, пригрозила она, протокол вскрытия выдан не будет!.. По этой причине, известные пятна Лярше на правом глазе при всем желании не могли наблюдаться. Ибо представить себе его окантовку верхним и нижним веком было невозможно – глазница была выбита вездесущей железной дверью напрочь. Фиксировалось общее потускнение склер, желто-серый оттенок поверхности только левого глазного яблока. Менты, взбодренные Бабой Ягой, отправились на поиски утраченного материала, принадлежащего по всем нормам жизни уж, конечно, не случайным коллекционерам раритетов, а трупу – значит его совладельцу – врачу-эксперту.
У обоих покойников в положенных местах определялись трупные пятна, или точнее – пигментный стаз по Райскому. Из протокола осмотра места происшествия следовало: директор, как ему и положено, сидел на лестничной площадке, словно в своем рабочем кресле, а Гордиевский затих в броске остатками головы вперед и животом вниз, надеясь на успешный "отбив" труднейшего мяча на импровизированном корте. Но вместо теннисного меча, как известно, прилетела железная дверь и разобралась с "игрунчиком" моментально…
У Гордиевского до известной меры даже сохранилось спортивное величие в теле, плечевом поясе, в стройных – чуть длиннее обычной нормы для башкирского конника – ногах. Только от удара железной дверью по башке моментально слетели ботинки с плоскостопных ног, да с растолстевшего зада сорвало штаны взрывной волной. Теперь кокетливый ремешок болтался на поясе, придавая свойство окончательной нелепости всему происшествию. Но все равно, если оценивать останки человеческого мяса как криминалистический музейный экспонат, "хазарец" оставался красивым и в последние мгновения жизни. Примечателен был убиенный той особой юридической статью, позволяющей таким людям как бы парить над головами всех остальных – смертных и не приобщенных к премудростям законотворчества и законофикции. Только, наверняка, "красавчик" не успел ответить сам себе на последний вопрос, заданный судьбой: "За что же мне такая непруха?"… И тут мне самому захотелось ответить ему: "А не надо говнять людям. Живи так, чтобы не мешать жить другим!" Но мой ответ, к сожалению, уже не достигал ушей вопрошавшего. Да и его мозг был не способен расшифровать, понять и переосмыслить витающие в воздухе сакраментальные истины.
- Предыдущая
- 92/129
- Следующая
