Начало (СИ) - Бредвик Алекс - Страница 22

Я открыл глаза и очень глубоко вздохнул. Было тяжело дышать из-за этих чёртовых тисков, но я всё равно смог набрать полные лёгкие и медленно выдохнуть. Сердце бешено колотилось. Когда сознание прояснилось, я начал осматриваться, и первое, за что зацепился собственными глазами, — свое собственное сердце перед моими глазами. В специальном зажиме манипулятор держал его метрах в двух от меня на уровне моих глаз.

— Как видите, — спокойно продолжал старик, — потребовалось всего несколько попыток, а именно четыре, чтобы полностью восстановить сердечную мышцу. И, как видите, из-за важности и сложности восстановления такого органа, как сердце, потребовалось куда более значительное количество подконтрольного вещества. И так как мы ранее убедились в том, что он может восстанавливаться от мяса и инопланетного вещества, не будем повторять это сейчас. Так же не вижу смысла полностью уничтожать его тело, пытаясь воссоздать по отдельности. Итак… следующее испытание. Термическая обработка… — начал что-то перебирать на клавиатуре учёный, но спустя пару мгновений завис и задумался. — Хотя это не имеет смысла. В том, что тело способно восстанавливаться после критической термической обработки, мы с вами убедились, когда применяли лазерный резак. Тогда сейчас попробуем… термическую обработку, только будем использовать различные охлаждающие вещества. Пока начнём с нулевых температур и будем постепенно понижать.

Тут же мою левую руку, опять её, опять многострадальную левую, что б их, руку, чем-то обволокло, было прохладно. А потом всё сильнее и сильнее холодало, пока не стало жечь. Первыми перестали чувствоваться целиком пальцы. Особенность любого организма, кровь отходит от кончиков пальцев ног и рук, потом от кистей и стоп… ну и так далее. В какой-то момент начало тратится подконтрольное вещество, пыталось защитить меня от холодного воздействия, и я снова начал чувствовать свою руку, но и боль от холода.

— Как видите, — спокойно продолжал учёный, — защита от температурного воздействия сработала примерно при минус тридцати градусах по Цельсию. Рука полностью функционирует. Если верить получаемой информации, это работает из-за постоянной замены отмерзшей плоти на живую. Продолжаем понижать температуру, одновременно фиксируя, что именно происходит с его организмом…

Жечь начало ещё сильнее, кожу словно стягивало ко множеству различных точек, снова начали неметь пальцы, и в какой-то момент все застыло на этом этапе. Учёный подметил, что при минус сорока защита начинает работать на максимум, а после этой отметки перестает справляться. Но он всё понижал и понижал, пока не послышался хруст и рука просто не развалилась.

— Занимательно, — задумчиво сказал учёный. — Получается, при минус ста восьмидесяти практически все процессы тёмной массы, его подконтрольного вещества, полностью прекращаются, плоть не способна восстанавливаться. Это поможет нам в случае того, если потребуется уничтожить этот… объект, образец, этого испытуемого. А дальше у нас… токсины, газы… и кислота. Предлагаю прерваться на приём пищи, позволить испытуемому тоже восполнить подконтрольное вещество до единицы, после чего и продолжим.

Поднявшись со стула, Хендмейн первый направился в сторону выхода, за ним последовали и другие. По трубке снова потекла тёмная масса, но не в большом объёме, а в маленьком, дозированном, а рука начала медленно восстанавливаться, охлаждающий инструмент уже пропал, я даже не заметил этого, так что… пока можно расслабиться. И снова можно вздремнуть…

Вернулись они спустя, наверное, час. Я не особо следил за временем, а интерфейс моей системы не сигнализировал по этому поводу. Нужно было вызывать специальную справку, чтобы проверить тайминг, но мне было лень, да и много факторов, которые говорили, что нечего туда лезть. Как минимум… я не хотел знать, сколько времени на самом деле я тут нахожусь.

Затекло уже всё. Меня не перевели в лежачее положение, я так и остался висеть перпендикулярно полу. Но больше всего ныла нижняя челюсть, которую я никак не мог сомкнуть. Она уже не то что ныла, возникало ощущение, словно она уже закостенела в таком положении.

Тёмное вещество перестало течь, показатель подконтрольного вещества снова был равен единице. За исключением ранее упомянутого… я чувствовал себя сносно. Ну как… как может себя чувствовать человек перед тем, как его снова продолжат пытать? Отвратительно как минимум.

— И так, господа, — снова уселся за свой стол Хендмейн, начав медленно перебирать по видимой ему клавиатуре пальцами. — Сейчас у нас будет проверка токсинов. Некоторые из них будут поступать ему в организм естественным путём, через рот, некоторые — через слизистые оболочки, например, глаза, некоторые — внутривенно. Начнем, пожалуй, с самого простого, с ротовой полости, у него как раз в кольце есть устройства для впрыска. И начнём… пожалуй, с малой дозы, посмотрим, как справится организм с этим. Постепенно вводимую дозу будем увеличивать.

Прошло несколько мгновений, прежде чем что-то произошло. Сначала за спиной заработала какая-то машина, механизм. Судя по звуку, она нагнетала давление, либо создавала токсин из-за его… неустойчивости. Обычно такие самые мощные, но могу ошибаться.

Несколькими секундами после в рот ударила струйка. Сначала ничего не происходило, а потом началось… первые признаки — тошнота и головокружение. Возникло ощущение, что я просто чем-то отравился, словно я пожрал чего-то травяного. Но это ощущение прошло достаточно быстро, а на нейтрализацию этого эффекта было потрачено всего две сотых подконтрольного вещества.

— Интересно, — удовлетворённо хмыкнул учёный. — От такой дозы обычного человека не то что бы выворачивало наизнанку, он бы уже кровью собственной захлёбывался из-за мощнейших спазмов внутри тела. Органы сами себя бы разрывали, но тут… тут мы видим, что подконтрольное вещества с момента попадания сразу же начало заменять клетки, которые впитали в себя этот токсин, стараясь сразу уничтожить, но скорости реакции не хватило, из-за этого был лёигкий эффект помутнения и небольшие спазмы в желудке и кишечнике. Проверяем дальше…

И снова звук работающей машины, снова спустя несколько мгновений мне в рот ударила струйка токсичной жидкости… и тут всё стало куда хуже. Голова больше не кружилась, нет, она сразу ушла в полёт, была не тошнота, меня словно рвало внутри, я чувствовал, как содрогается всё в животе, не только мышцы, я чувствовал, как у меня внутри что-то лопалось и снова срасталось. Это было невыносимо… но я не мог кричать. Кровь… она поступала изнутри, заливалась в рот, я ей захлёбывался, не мог издать ни звука, не мог даже сплюнуть её. Но потом всё закончилось…

Я опять был весь в холодном поту. Это было в разы хуже, чем когда мне отрубали руку. Это было в разы больнее, чем когда вырывали сердце. Я думал, у меня мозг разорвёт от такого количества боли, но, видимо, болевой шок это не про меня. Мой организм просто не даст мне подохнуть от такой ерунды… вот бы избавиться от болевых ощущений… но нет, я не могу… никто не может…

— Вот теперь мы видели эффект, — развернулся к наблюдающим учёный. — Но двойной дозы так же не хватило, чтобы испытуемый умер. На этот раз была затрачена целая одна десятая от общего количества. А испытуемый ещё жив. Если хотите опробовать тройную смертельную дозу, можете кивнуть, — и оба почти одновременно, почти синхронно кивнули. — Ясно… — тяжело вздохнул учёный. — Тогда продолжаем это… испытание.

Снова быстро набил что-то на своей клавиатуре, опять произошли все подобные махинации… снова ударила струя, на этот раз ещё большего объёма и с большей скоростью. И результат был заметен сразу. В конвульсиях я задёргался моментально, глаза сами по себе ходили ходуном. Если бы не этот «стол», я бы уже весь разбил своё собственное тело о пол, на ногах бы точно не устоял. Меня буквально разрывали собственные мышцы, я чувствовал, я слышал, как под их давлением ломаются кости, я слышал скрежет металла, который был зажат моими зубами. А потом… потом из меня разом вышло огромное количество крови, и мир выключился…