Оборот второй. И пришел творец (СИ) - Бачурова Мила - Страница 53

Охренеть — гимн для гонщиков. Узнаю искромётный юмор старины Амадея!

Ready!..

Steady!..

Go!

Стартовали мы всё от той же стоп-линии. Двадцать одна машина: три Космических Дьявола, остальные — парни из других команд, вышедшие в финал.

Стартовали тройками. Товарищ инструктор мне вчера растолковал, что гонщики распределены в порядке убывания, по времени, привезённому в полуфинале. Впереди шли самые слабые, дальше, по нарастающей — всё более сильные. Я оказался примерно в середине, четвёртая тройка.

По фиг, конечно, мне от этой гонки не победа нужна. Но самолюбие приятно защекотало — парни катают кто год, а кто и всю жизнь, а я всего два дня, как на трассу встал — если не считать виртуал, конечно. А его наверняка можно не считать, в другом мире же было! Значит, всё правильно — два дня. Приятно, блин.

Взлетать полагалось не сразу. Только метров через триста после стартовой линии, когда машины наберут разгон. Я, как водится, в своей тройке плюхал последним — на старте более лёгкие машины меня традиционно делали. Двое соперников взлетели почти одновременно, за ними оторвался от земли я.

Трасса представляла собой… Блин, да ничего она собой не представляла! Границ вообще не видно. Нигде.

Бескрайнее небо, бесконечная синь — лети да лети себе. Тарелки соперников — где-то высоко. Одна красная, другая оранжевая — легкомысленные штрихи, кажущиеся украшением пейзажа…

Бум!

Это оказалось, что края у трассы всё же есть. Силовое поле, или как уж там эта дрянь называется. Моё правое крыло заискрило, а на забрале шлема вспыхнула надпись:

«Попытка покинуть трассу. Минус 12 очков».

— Вот гады! — возмутился я.

Запоздало сообразив, что к упорото-зелёной картинке, которую с началом гонки мне начали навязчиво транслировать на забрало шлема, всё же придётся присматриваться.

А в следующую секунду похолодел. Мой гениальный план не предусматривал тот факт, что на трассе я окажусь таким же запертым, как до этого в камере.

Я-то рассуждал просто: воздух = свобода.

Подняться, поизображать гонщика, с целью усыпить внимание Амадея и прочих, а на вираже, находящемся над выходом с полигона, резко пойти вниз. Быстренько, пока никто не разобрался, что происходит, умыкнуть Диану и свалить с ней в закат. Гонки к тому времени как раз выйдут на этап «самый смак», и пока те, кому надо, сообразят, что случилось и организуют погоню, я буду уже далеко. Гонки — не чайник, всё-таки, чтобы взять и выключить одной кнопкой.

План казался отличным. До недавнего времени — пока я не понял, что с трассы мне не сойти не только там, где задумал, но и вообще нигде. Потому что у людей этого мира с воображением, видать, всё так же хорошо, как у создателя Амадеюшки. Наблюдать на экране картинку им неинтересно. Им надо, чтобы живые гонщики вмазывались в стенки «рукава», искрились и переворачивались. В идеале, вероятно — горели синим пламенем.

Твою ж мать, что делать-то?! Куда мне отсюда деваться?!

Я на всякий случай попробовал ещё раз протаранить невидимую стенку. Заискрился уже всем правым боком. Фиона завизжала:

— Костя! Что ты делаешь?!

И нога задёргалась — очухавшийся Амадей попытался исправить положение. А на забрало прилетела надпись: «Минус 20 очков». Ниже засветился жирным итог: «Минус 32».

Минус сто — дисквалификация, — вспомнил я. Фиона, видимо, вспомнила о том же.

— Ты видишь?! У нас минус тридцать два очка!

— Вижу, — буркнул я. Рассудив, что вряд ли на забрало её шлема транслируют что-то другое. — Минус тридцать два очка, зато плюс один дельфин-навигатор. Заткнись, а? — и резко вывернул руль — нужно было вписаться в поворот.

Поворот, спираль, зигзаг, — вспомнил то, что постарался затвердить вчера.

Значит, дальше будет спираль. Которую, кстати, подлая зелёная схема на забрале показывать даже не думала. Всё, что божественной волею Амадея транслировали мне — это границы рукава, в котором летел.

А спираль, стало быть, набросится внезапно. Для всех, кроме меня — я-то, по крайней мере, понимаю, к чему готовиться. Товарищ инструктор вчера старался не зря — в рамках своих целей, разумеется. Честно думал, что знанием трассы я воспользуюсь как преимуществом для обгона остальных.

Но теперь, получается, уже неважно, что я в гробу видал кого-то обгонять и свою задачу видел только в том, чтобы не позволить себя подбить! Теперь получается, что для того, чтобы не сдохнуть, мне опять придётся выигрывать!

Потому что, по факту, я заперт на трассе, никуда с нее не денусь. И Диана будет напрасно ждать возле выхода с полигона…

— Костя, — вмешалась в поток моих панических мыслей Фиона, — а вот эти стрелочки — это что?

Стрелочки я у себя на забрале тоже видел. Ярко-желтые, движутся позади меня. И в зеркалах видел приближающиеся сзади машины. Подумал мимоходом, что если они окажутся снизу — фиг чего увижу, не позволит конструкция машины. То, что наверху, разглядеть можно, а вот если кто-то откажется под тобой, останется рассчитывать только на то, что забрало не залагает.

Моя машина была обозначена белой стрелкой. Впереди себя я не видел никого — ни в реальном небе, ни на виртуальном экране. Должно быть, лидеры гонки, пока я пытался бодаться с силовым ограждением, уже прилично оторвались, только отстающих и видать…

О-па!

Одна из машин, висящих у меня на хвосте, внезапно наподдала другой. Другая улетела к краю трассы. Заискрилась, но выровнялась. А стрелка на забрале стыдливо покраснела.

«Итог: минус 47 очков, — появилась надпись возле покрасневшей стрелки, — оставшийся лимит — 53 очка».

Я едва успел дочитать — по машине долбанули ещё раз. Сразу двое догнавших, с двух сторон. Машина закувыркалась в воздухе. Впилилась в ограждение — раз, другой. Билась так по-идиотски, что стало понятно: гонщик её уже не контролирует. Стрелка на забрале это подтвердила: побагровела окончательно.

«Минус 70 очков, — констатировала надпись, — Общий итог — минус сто двадцать три очка. Дисквалификация». Машина исчезла из вида, а стрелка — с забрала.

Фигасе тут порядки!

Хотя, собственно, чего я ждал? Благородно-рыцарских расшаркиваний? Понятно было, что каждый станет другого зубами рвать. За это ведь плюсовые очки дают — вон они, появились возле стрелок тех, кто подбил машину. Теперь они, по логике происходящего, должны друг на друга наброситься, а там и до меня очередь дойдёт — если догонят, конечно.

Мне стало противно.

Красивые честные правила гонок моего мира в исполнении Амадея приобрели настолько же паршивый вид, насколько паршиво выглядел сам Амадей. Мне его за это отдельно прибить захотелось.

Ух, сколько бы всего сказал, если бы не шлем на голове! Но пришлось сдержаться. Как бы ни бесило, но мне опять придётся играть по его правилам. До тех пор, пока не придумаю, как выпутаться. Должен ведь быть какой-то выход! И я его рано или поздно найду, но сначала придётся победить.

Трасса резко вильнула влево. И продолжила закручиваться.

«Спираль», — понял я. Крепче вцепился в руль. Нужно было оторваться от преследователей на хвосте. Я прибавил ходу.

Амадей попытался вмешаться — рассудив, вероятно, что лучше меня умеет проходить спирали. Придурок, блин! Я, конечно, и сам эту загогулину впервые в жизни вижу — но я-то, в отличие от Амадея, чувствую и машину, и трассу! Отмахнулся от этого урода.

Из спирали вышел красиво — не прибавив скорости, конечно, но, по ощущениям, почти её не потеряв. И тут же увидел тех, кто обошёл меня на старте.

Ха, а ведь мне, пожалуй, повезло, что отстал!

Судя по тому, что увидел, бой тут разыгрался нешуточный. Один из моих стартовых соперников, на серебристой машине, пробив себе коридор между двумя другими, красной и фиолетовой, ушёл вверх. На желтую машину, чуть отставшую, свалилась подбитая фиолетовая.

Жёлтый отлетел в сторону, впилился в край трассы и заискрил, а подбитый фиолетовый продолжил падать. На меня.