Выбери любимый жанр

Части ее тела - Лавряшина Юлия - Страница 11


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

11

– Оставь девчонку в покое, – проговорила «бейсболистка», глядя на него с такой ненавистью, что мне подумалось: ее саму, наверное, недавно изнасиловали.

Он хмуро глянул на меня, узкое длинное лицо его уныло вытянулось еще больше:

– Да пошли вы обе…

– Ублюдок, – выкрикнула она ему вслед и протянула мне руку, не выпуская своего орудия из другой. – Вставай. Тебе сколько лет? Тут вроде как для совершеннолетних туса…

Даже поднявшись, я оказалась на голову ниже ее. Но ей удавалось не смотреть на меня свысока, какой бы жалкой я, задыхающаяся и мокрая, не выглядела.

– Восемнадцать, – кое-как выдавила я.

– Да ладно?! – Она сделала удивленную гримаску. – Моя бабуля не зря говорила: «Маленькая собачка до старости щенок». Это не про собак, ясное дело.

– Я поняла.

Мне показалось, что девушка прислушалась. И выдала:

– Когда ты говоришь, то кажешься взрослее. Где учишься?

– Нигде, – призналась я.

Хоть она и была моей спасительницей, мне не хотелось рассказывать ей о маме, поэтому я наврала, что сдуру подала документы только в один вуз и не добрала баллов. Так не случилось, но ведь могло быть…

– Сглупила. – Она посмотрела на меня укоризненно. – Хорошо нас хоть в армию не загребут. Поступишь летом.

Откуда она взяла стакан, который сунула мне?

– Выпей, полегчает.

Это оказался коньяк, и я обрадовалась – с моим низким давлением только его и пить… Стало теплее и спокойнее уже от первого глотка.

– Давай залпом, тогда отпустит!

Я только хотела спросить ее имя, чтобы как-то обращаться, если мы продолжим разговор, но тут со второго этажа донеслось:

– Дина!

– Я здесь! – Она сразу вся встрепенулась и распушилась, как цветок, навстречу солнцу, и убежала, мгновенно забыв обо мне.

– Спасибо! – крикнула я ей вслед, но Дина не обернулась.

Для нее, похоже, больше никого не существовало, кроме невидимого парня, который звал ее. Мне даже трудно было представить, каково это, когда твой любимый, как солнце. Вполне возможно, я так и проживу, не прочувствовав этого…

«Без любви живет полсвета…»

Почему мама до своего последнего дня включала эту песню Дольского? В ее жизни ведь была настоящая любовь… У меня вдруг недобро заныло под сердцем: а вдруг мама не так любила Артура, как он ее? Что, если он стал для нее лишь красивой местью отцу? Надеюсь, никто не догадывался об этом, кроме нее… Артур этого точно не заслужил.

Внезапно мне вспомнилось, как он рыдал, корчась от муки над маминой фотографией. Эта картинка, полная надрыва и тоски, не раз всплывала в моей памяти, но только сейчас я подумала: неужели это была не боль потери, а осознание того, что ему никогда, уже никогда не заслужить любви той единственной, о которой он мечтал? Ни утешения, ни надежды – вот что рвет ему душу. У него не осталось грустного теплого осознания, с которым можно жить: «Меня любила самая прекрасная женщина в мире».

Не заметив того, я поднялась на второй этаж следом за Диной. Скорее, я пыталась убежать от своих горьких мыслей и здоровенного упыря, оставшегося внизу. По-хорошему, нужно было вызвать такси и катиться отсюда к себе домой, зазвать Артура на ужин и спокойно, по-семейному, провести вечер. Как будто мне тоже сорок лет… Но Дина увлекла меня своим безудержным порывом, и я безропотно последовала за ней, думая совершенно о другом.

Мимо проскальзывали незнакомые мне люди, лиц которых я не различала. Скользила взглядом и тут же забывала. На это и рассчитаны подобные вписки? На улице никто из нас не узнает никого… Только запах останется в памяти, чуть тошнотворный, сладкий запах порока.

Почти не отдавая себе отчета в том, что делаю, я остановилась за спинами нескольких парней и девчонок, которые тихонько хихикали, снимая телефонами происходившее в одной из комнат. Машинально поднырнув под локоть высокого парня, я уставилась на две пары, занимавшиеся сексом прямо на большом пушистом ковре. Рыжие короткие волосы одной из девушек пламенели на сером фоне, и это могло показаться красивым, если б не выглядело таким скотством… Комната была проходной, и напротив тоже собралась толпа любопытствующих. Лица у всех были возбужденными и раскрасневшимися. На них было противно смотреть…

Мне никогда не удавалось понять, как людям удается предельно раскрепоститься за считаные минуты, ведь эти четверо, как и остальные, не были знакомы до прихода сюда… Таковы правила вписки. Даже настоящие имена здесь нежелательны, и Дина вполне могла оказаться Машей или кем-нибудь еще. И тем не менее две пары уже оказались предельно близки друг другу.

– Черт, как они сумели?!

Кажется, я произнесла это вслух, потому что стоявший рядом невысокий мальчишка, выглядевший школьником, посмотрел прямо на меня и шепнул:

– Они не здесь. Неужели не ясно? Они все улетели и парят в поднебесье, где только один сплошной восторг. Хочешь так же? У меня есть кое-что…

Я молча выбралась из потной, возбужденной толпы. Улетели? Да, конечно… А через несколько часов они заблюют всю комнату и не смогут не только друг друга видеть, но даже на себя смотреть в зеркало? Нет уж, спасибо. Мне только ломки не хватало для полного счастья. Обойдусь коньяком, от него у меня хотя бы голова потом не болит.

Из ванной комнаты тоже доносились узнаваемые стоны, и мне показалось, что это голос Дины. Но прислушиваться я не стала, свернула в большую комнату, обставленную, как гостиная. По крайней мере, здесь были диван и телевизор. Только он был выключен, а на диване, раскрыв рот и похрапывая, спал какой-то толстячок. Его раскрасневшиеся щеки сползали вниз, как непропеченное тесто. Пьяненькая девица писала фломастером у него на лбу – наверняка что-то тупое из заборной лексики. А вторая заглядывала ей под руку и покатывалась со смеху, словно ее новая подруга выдавала верх остроумия.

Я вышла из комнаты, не вглядевшись в надпись. Правда, иногда мне нравится читать то, что пишут на стенах заброшенных московских домиков. Встречаются настоящие перлы вроде «Бог любит даже меня». Я сфотографировала эту надпись и поставила у себя вместо аватарки. Хочется верить в это… Но в эту минуту мне не верилось совсем.

Сбежав вниз, я набрала номер Артура:

– Заберешь меня отсюда?

– Выходи, – отозвался он неожиданно. – Я уже у ворот.

Почему-то я даже не удивилась…

Сорвав с вешалки пальто, я выскочила на крыльцо и застыла от изумления: напротив дома в небе застыла пронизанная световым копьем луна. На самом деле это, конечно, был след, оставленный давно скрывшимся самолетом, но выглядела картинка так, будто злодей-великан запустил в яркий диск острое оружие. Но луна не сдавалась, пока я натягивала пальто, она потихоньку карабкалась вверх и на моих глазах уползла от копья. В какой-то момент она обернулась яблочком на тарелочке, а потом и вовсе отделилась от меркнущей полосы.

«Надо было снять!» – как всегда с опозданием спохватилась я. Показала бы Артуру, может, он и не стал бы ворчать, что от меня пахнет коньяком…

«Ауди» ждала меня в двадцати шагах от ворот. Сев в машину, я вздохнула:

– Откуда ты знал, что мне захочется сбежать?

– Ты слишком умна для примитивных развлечений.

Артур произнес это серьезно, только блеск в глазах выдавал его.

– Что же мне делать с моим умом? От него же одно горе, это еще Грибоедов доказал.

Ему удалось удивить меня:

– Не так уж умен был его Чацкий, если честно! Он просто брюзга. Можно понять, почему Софья не любила этого зануду…

«А почему мама не любила тебя? Такое понять невозможно».

Никаких доказательств маминого равнодушия не было, я сама все это придумала… Но отделаться от этой печальной уверенности уже не удавалось.

Что происходило на вписке, Артур так и не спросил, видимо, догадывался, как противно мне говорить об этом. Даже наедине с собой вспоминать не хотелось. Хотя во снах всю ночь мелькали прокуренные ногти, рыжие волосы на ковре, бита в крепких руках… Я понимала, что легко отделалась и вовремя удрала оттуда.

11

Вы читаете книгу


Лавряшина Юлия - Части ее тела Части ее тела
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело