Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ) - Криптонов Василий - Страница 28

— Мёрдок! — прогремел рёв, и ко мне подбежал запыхавшийся Дон. — Что произошло? Это правда?

— Правда, Дон, — кивнул я. — Такая жизнь пошла. Шагу ступить не могу — е**нутые поклонницы кидаются.

— Не смешно, Мёрдок. Кто это была? Ты её разглядел?

— Дон, это не игрок.

— Что? Ты уверен?

— На все сто. Непись. Танигава из Дома Перевоплощений.

— Непись напала на человека вне квеста? — Глаза Дона грозили выкатиться из орбит.

— Угу...

— Безумие какое-то... Я пойду и доложу об этом куратору. И, раз так, её нужно обезвредить. Отдам приказ арестовать Танигаву.

— Арестовать — это ты правильно, Донни. А вот к куратору я сейчас сам собираюсь. Есть пара вопросов, обкатать.

Из-за кабака показался Иствуд. Он волок за собой каурую коняшку, осёдланную по всем понятиям.

— Прошу, — сказал Иствуд не без гордости за своё охренительное приобретение. — Транспорт ждёт.

— Аппарели для инвалидов не предусмотрено? — проворчал я, забираясь в седло. — Бардак, в суд подам на тебя, Иствуд.

— То-то суд удивится.

— Пошути мне ещё. Подковы-то зимние поставил? На шипах?

***

Коняшка бодро цокала что по камням, что по ледку. Иствуд шагал рядом, вертя на пальце револьвер. Холм с дворцом уже был рядом, прямо по курсу.

— Поосторожнее с этой штукой, — сказал я ковбою. — Ненароком пристрелишь кого — и я на неделю без бас-гитариста.

— Какой ты стал осмотрительный, — удивился Иствуд, но револьвер спрятал в кобуру. Ловко у него получаться стало.

Осмотрительный... Станешь тут, блин, осмотрительным, когда такое творится. Аж до сих пор жутко. Восстание мобов, мать его перемать.

Возле дворца я спешился и, доверив Иствуду парковать транспорт, смело вошёл внутрь. Там ничего не изменилось. Тот же красивый и богатый, но унылый и пустой тронный зал. Я поспешил к трону, чтобы успеть его занять до того, как появится Доброжелатель. А то жалко мужика: только появится, только осознает себя на троне, и тут же ему: «Пошёл на**й, место уступил!»

Однако поставив ногу на первую ступеньку предтронного возвышения, я заметил над троном марево. Эх, не успел. Ну, Доброжелатель, сам виноват. Мудрый человек не поставит сам себя в унизительное положение, а раз ставишь — значит, дурак, вот и вся песня.

— Здорово, мужик, — сказал я, увидев в мареве контуры человеческой фигуры. — Такие дела. Замотался совсем, припоздал немного. Чего там с этой неписухой-то японской? Не поверишь, как у «КиШа» в песне — кинулась с но...

Я замолчал.

Так и стоял с отвисшей челюстью, позабыв, с чего начал и куда стремился.

— Вань, привет... Это правда ты?

— И... Инга?..

TRACK_29

Мне понадобилось время, чтобы собрать мысли в кучу. Они, суки, упорно не хотели этого делать. «Какая может быть куча, Мёрдок?! — орали они наперебой. — Инга — в реале, ты — в виртуале. Тут ты трахаешь всяких виртуальных баб, а реальные — они всё, закончились для тебя. Без шансов, Мёрдок!»

Но Инга сидела на троне и, раскрыв рот, таращилась на меня.

Как на фотографии, сделанной Доброжелателем. Только прикинутая по местной моде — платье охеренной принцессы, золотые браслетики-серёжки там всякие. Благородная дама, как посмотришь. Н-да уж, помню я эту благородную.

Баба, из-за которой я был в запое. Воочию.

— Кгхм, — откашлялся я, решив, что, как мужчина, должен первым прийти в себя. — А там, это... Никого больше нет? Мне б за дела перетереть.

— Ты... не рад меня видеть? — изумилась Инга.

— Нет, — честно сказал я.

— Почему?

Мы долго молчали. Я честно не знал, как ответить на е**нутый вопрос. Почему я не рад... А чему я должен радоваться? Что в моей жизни от этой встречи охеренно изменится? Да что бы ни было в прошлом — какой от этого смысл в настоящем? Умение хоронить или кремировать прошлое — одно из важнейших, приобретённых человечеством. Если начинаешь вместо погребения ковыряться в дохлятине — дохлятина будет вонять, только и всего.

— Во-первых, потому что Ваня умер, — сказал я, глядя в сторону. — Хочешь — сходи, в церкви свечку поставь. Ему, наверное, не помешает. Как он жил — сама знаешь. Может, свечка там и поможет как-нибудь.

— Ваня...

— Во-вторых, меня зовут Мёрдок. И мне так же неприятно тебя видеть, как было бы неприятно, если бы я стоял раком на приёме у проктолога, и в этот момент в процедурную зашла ты в сексуальном костюме медсестры. Всё было, всё закончилось. Мёртвые — к мёртвым, живые — к живым.

В этот момент я твёрдо решил, что любыми путями выцыганю у Сандры меч. И если эта дурёха не хочет жить без меня — ну, значит, мы с ней на**енимся в каком-нибудь живописном месте (не в кабаке, разумеется) и покончим с собой синхронно. Как — это уж по пьяни сообразим. И не такие головоломки разгадывали.

— Нам нужно поговорить. — Инга встала с трона, шагнула ко мне.

— Нет, — сказал я и сделал шаг назад.

— Но почему?! — Она замерла, протягивая ко мне руки.

— Инга, мне не о чем с тобой говорить. У меня здесь другая жизнь, в которую ты никак не вписываешься и не впишешься уже никогда.

— Не зарекайся. У меня тоже имплантирован чип.

— Чи... Чего? — обалдел я.

— Чип. — Инга коснулась пальцами левого виска. — В режиме реального времени записывает опыт. А вся память уже оцифрована. У меня есть аккаунт в проекте, и я даже уже выбрала аватар и класс. После смерти я окажусь здесь.

— Ты за брата моего замуж вышла, — напомнил я. — И он тоже окажется здесь. Так что ты даже после смерти продолжишь грустно елозить по его мягкой сосиске, пока форматирование жёсткого диска не разлучит вас.

— Это я и хотела тебе объяснить!

— Почему у Федьки мягкая сосиска? Да я и сам знаю. Тестостерона нет. Он от сидячего образа жизни в ноль скатывается. Каких бы ты в играх монстров ни зах**чивал.

— Я хотела тебе объяснить, почему вышла за него замуж.

— Мне не интересно.

— Вань... — шагнула она вниз.

— Мёрдок, — поправил я, отступив на шаг.

— Б**дь, ты серьёзно? — всплеснула руками Инга. — Это в честь того зеленорожего наркомана и сатаниста?

— Нет, б**дь, в честь Колина Мёрдока, который одноразовый баян изобрёл! Инга, свали отсюда, а? Ты ж никогда не была тупой курицей. Нахера начинать? Тебе не идёт. Живи, радуйся, получай удовольствие. Перед кем ты оправдываться собралась? Я хоть раз в жизни перед кем-то оправдывался? Творил, что хотел, и слал всех на**й.

— Знаю... — Пригорюнившаяся Инга уселась на ступеньку. — Но, понимаешь... Мне кажется... Кажется, что все эти извинения и оправдания — они не для других, а для себя. Мне это нужно. Понимаешь?

— Ну так оправдывайся дома, ночью, под одеялом, так, чтоб я этого не видел и не слышал.

— Я хочу, чтоб ты видел и слышал.

— А дальше что? Мне посмотреть, как вы с Федькой е**тесь? После чего мы все возьмёмся за руки и пойдём к семейному психологу? Ты сколько уже в Штатах прожила? У тебя американизм головного мозга?

— Год.

— Год?! — воскликнул я, и эхо разнесло мой голос по залу.

Ё**ный страх... Так она с братаном уже практически столько, сколько я отвисаю в этой педовне. И он молчал.

Он. Сука. Молчал.

— Мы познакомились, когда он приехал за твоей мамой, — бормотала Инга, суматошно хрустя пальцами. — Вы с ним — одно лицо просто, а я... И он... Я понимаю, насколько это всё глупо, Ва... Мёрдок. Но он был таким вежливым и обходительным, так на тебя походил при этом, что...

— Сама не заметила, как дала? — помог я ей.

Я вообще добрый. Всем помогаю.

— Ты не прав по отношению к нему! — вспыхнула Инга. — Он помог мне. Он снял меня с зависимости, дал мне новую жизнь!

— Да я уже понял, что он — святой. Только один вопрос: мне уже сейчас можно начать дрочить от умиления, или всё-таки подождать, пока ты отвалишь? И если вариант два, то скажи, во сколько ты отваливаешь? Потому что у меня на сегодня планы, расписание плотное. Нужно до вечернего концерта минимум дважды успеть нажраться в говнину и протрезветь.