Путь к сердцу принца лежит через его... (СИ) - Снежная Марина - Страница 20

И почему вдруг, когда приступила к сочинению, в голове возник образ завораживающе ярких изумрудных глаз с огненными сполохами внутри? А ну кыш отсюда! Хотя…

Стоило вспомнить о тех странных, необычных ощущениях, что испытывала, когда не могла отвести взгляда от лица нахального дракона, и все пошло как по маслу.

В этот раз первым зачитывали творение Кастаниэля, чтобы соблюсти хоть какую-то справедливость. В принципе, от прошлого новый стих Сладкоголосого мало чем отличался. Все то же море пафоса, избитых фраз и красивостей. Хотя вздумай я сказать такое вслух, заклевали бы точно. Еще и обвинили в зависти к безмерному таланту «великого поэта».

— «Ты появилась пред моим горящим взором

И словно молния взорвала твердь небес.

Прорвалась дамба перед мощным чувств напором,

И прочий мир в единый миг исчез».

Еще целых шесть строф этих стенаний, и вот, наконец, финал:

— «Так дай же недостойному приникнуть

К твоим устам, чей вкус пьянит вином,

Чтоб во всю мощь тогда я мог воскликнуть:

Пришла любовь! Ко мне пришла любовь!»

Дамы заохали-заахали, мужчины украдкой скривились. А Лисандра поспешила перейти к моему скромному стишонку, который явно уступал по степени пафосности творению противника. Что ж, надеюсь, его хоть кто-то оценит! Пожалуй, писался он, действительно, от души, что меня и саму удивило.

— «Все можно разделить на до и после,

С тех пор, как ты ворвался в мою жизнь.

Мой мир, где я была всего лишь гостьей

Уже не тот, и я не чистый лист.

Вдруг появились образы и краски,

А от прилива чувств вскипает кровь.

Мне хочется избавиться от маски,

Мне хочется дышать и жить тобой.

Любовь коварна, она все меняет

И рушит все барьеры и мосты,

Опору под ногами забирает,

Но кое-что и обретаешь ты.

Огонь в глазах, где мягкий свет таится,

Биенье сердца в четкий унисон,

Твоя душа парит подобно птице,

А в голове волшебный перезвон.

Ты, наконец, живешь, а не плетешься

По миру, как потерянный слепец.

Ты видишь свет, к которому несешься,

И обретаешь смысл, наконец».

Все то время, пока Лисандра читала, я почему-то боялась поднять глаза от стола. Было не все равно, как отреагируют на этот стих. Вообще предпочла бы его никому не показывать. Да и перегнула, похоже, палку, приписывая тем эмоциям, что шевельнулись в душе, какой-то особый смысл. Наверное, у меня просто фантазия разыгралась. Да и необходимость представить себе, что и правда в кого-то влюблялась с первого взгляда, сыграла со мной злую шутку. Образ дракона просто помог сосредоточиться на чем-то конкретном и подыскать нужные слова. Не больше. Я и не думала ни в кого влюбляться!

Наконец, облегченно выдохнула, когда чтение закончилось. Услышав ободряющие возгласы среди зрителей, даже сумела улыбнуться. Судя по лицам, мой стих понравился. Непроизвольно отыскала глазами Андреса и увидела, как он поднимает вверх большой палец и улыбается мне. Почему-то смутилась и поспешила отвести взгляд.

В этот раз на моей стороне было больше голосов, чем в прошлый. Стих объективно был сильнее, чем у Кастаниэля. Так что даже некоторые его поклонницы заколебались. И все равно, ожидаемо, большинство проголосовало за светлого эльфа. Хотя в ответ на это со стороны мужчин послышался неодобрительный ропот. Лисандра даже позволила себе укоризненный взгляд в сторону наиболее ретивых фанаток Кастаниэля:

— Напоминаю, что мы сейчас оцениваем не самих поэтов, а их произведения. Надеюсь на то, что все будут судить справедливо.

Некоторые девушки смутились, а Кастаниэль уже не выглядел настолько довольным как раньше. Он все более задумчиво посматривал на меня.

Было уже понятно, что в дуэли победит светлый эльф, но когда Лисандра объявила о возможности досрочно назвать результаты поединка, все горячо воспротивились. Она улыбнулась и, явно довольная успехом этой затеи, кивнула:

— Ну что ж, тогда проведем и последний тур. Но только при условии полной объективности со стороны судей!

Зрители поддержали ее слова одобрительным гулом, а полудемоница опять начала рыться в шкатулке. В этот раз копалась подольше, явно желая потянуть интригу. Наконец, вытащила заветный клочок бумаги и развернула:

— Кхм… Наши дуэлянтам напоследок выпала довольно трудная тема. «Ценность жизни». Автор — маркиз Далевон, славящийся весьма прогрессивными взглядами, — она послала лукавую улыбку в адрес мужчины с тонкими усиками и слишком длинным носом, который поднялся и раскланялся, когда назвали его имя.

Кажется, я про него слышала. Вообще среди аристократов редко можно было встретить тех, кто занимался чем-то еще, помимо прожигания жизни. Маркиз Делавон на этом фоне выгодно выделялся. Он владел собственной газетой. Причем не боялся там публиковать весьма смелые взгляды на многие вопросы. Не удивлюсь, если в салон сегодня явился не из праздного любопытства или желания послушать опусы Кастаниэля. Мысль же о том, что может еще и осветить то, что видит сейчас, в каком-то неожиданном ключе, заставила похолодеть. Лишняя известность мне точно ни к чему, учитывая мое самозванство!

Ну да ладно, сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы закончить этот фарс под названием «литературная дуэль» достойно. Поймала кислый взгляд Кастаниэля, которому тема явно не была близка, и настроение чуть поднялось. Пусть хоть немного напряжет извилины!

— Время пошло! — в третий раз объявила о начале поединка Лисандра, и все лишние мысли улетучились.

Ох, этот стих дался мне куда тяжелее, чем остальные! Даже думала, что не справлюсь. А потом оглядела присутствующих, посмотрела на то, что в последнее время со мной происходит, каким-то другим взглядом, и откуда-то и слова нужные взялись. Когда же все это из себя выплеснула, ощутила, будто сбросила тяжкий груз.

Вообще раньше относилась к творчеству скептически, но теперь поняла, что порой оно позволяет избавиться от того негатива и напряжения, что долгие годы копится внутри. И на душе становится легче и спокойнее.

Протянула свой листок Лисандре и посмотрела на противника. Он ерзал на стуле и с сомнением посматривал на собственное сочинение. Боюсь даже представить, что Кастаниэль там накропал!

Первой по очередности оказался мой стих, и я затаила дыхание, не зная, как его воспримут:

— «Мы забываем чуть ли не всегда

Про ценность ускользающих мгновений,

Они текут сквозь пальцы, как вода,

А мы глядим назад в плену сомнений.

Мы склонны видеть в жизни только тьму

И заострять вниманье на ошибках,

Мы тратим жизни дар на кутерьму,

И видим все вокруг пустым и зыбким.

В унынии судьбу свою клянем

За то, что так она несправедлива.

Захлебываясь желчью, в мир плюем,

И удивляемся, что мы ему не милы.

Судьба ведь тоже любит только тех,

Кто сам себе активно помогает

Не ждет, что с неба свалится успех

И каждый день ее же проклинает

Ведь жизнь никто не проживет за нас,

И только лишь от нас одних зависит,

Ползти мы будем или же летать,

Решить, кто мы: творцы или же зрители».

Сама я твердо для себя решила, что плыть по течению больше не собираюсь.

Еще погруженная в свои мысли, не сразу заметила, что вокруг продолжает царить тишина. А затем вдруг со всех сторон раздались восторженные крики:

— Браво! Браво, Фелиция!

Вздрогнув, посмотрела вокруг и смутилась. Не ожидала от своего произведения такого эффекта. Лисандра же, дождавшись, когда крики поутихнут, стала зачитывать стихотворение Кастаниэля. Но оно было таким невразумительным и невнятным, что не произвело ни на кого особого впечатления. И пусть фанатки предпочли бы и сейчас поддержать Сладкоголосого, но под взглядами остальных зрителей вынуждены были поднять руку в поддержку моего стиха.