Ваша ведьма-консультант (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна - Страница 44

Комнату я сняла в гостинице напротив столичной тюрьмы. Не жить, конечно, – просто расстелить салфетку-телепорт, чтобы можно было мотаться туда-сюда столько, сколько понадобится. Если оставлять ее прямо на улице, обязательно кто-то наступит или украдет. Нет, место должно быть надежно запертым, чтобы случайный человек там не мог появиться.

В первый раз в столицу меня привел телепортом Вейнар.

Честно говоря, до сих пор не понимаю, что за отношения между нами. Просто тогда, на горе Рагиде, когда мы только что закрыли разрыв…

Нет, я не могу винить Эрика, рассказавшего о своих подозрениях. В конце концов, речь шла о реальной угрозе миру, и он сделал то, что считал необходимым для общей безопасности. Это я боюсь, что ведовство запретят. Я знаю историю собственного мира и помню об ужасах охоты на ведьм. Когда люди боятся, они способны на любую жестокость. А ведь здесь еще и ведьмы реальные!

Вдобавок стать ведьмой может любая женщина, а значит, разрывы все равно будут, как ни запрещай ведовство. Станет только хуже – если сейчас ведьмы передают знания хотя бы по наследству, от наставницы к ученице, то тогда будут самоучки, вообще не ведающие, что творят.

Вдобавок я уверена, что именно ведьмы и их чары могут дать этому миру процветание и прогресс. Конечно, в тандеме с магами – работа над закрытием портала как раз очень ярко показала, насколько мы нужны друг другу, как друг друга дополняем. Просто нужно нормальное образование и исследования… и все это будет невозможно, если ведовство окажется вне закона.

Лысый магистр Зоер оказался не только преподавателем столичной академии магии, но и верховным магом страны, ответственным в числе прочего за магический правопорядок.

А какое магическое преступление может быть страшнее, чем открытие чудовищных размеров разрыва пространства? Поэтому Эрика он внимательно выслушал. Поразмыслил, видимо, сопоставляя другие известные ему факты. До сих пор официально считалось, что разрывы – явление стихийное и от людей никак не зависящее. Но… видимо, какие-то подозрения были и раньше. Такие версии не принимали всерьез как раз потому что никто не принимал всерьез женскую ритуальную магию. Но сейчас ведьмы, спасая мир, продемонстрировали свою силу и возможности. И теперь это сыграло против них.

Как пояснил магистр, вина пока не доказана, необходимо дополнительное расследование. Но оставлять на свободе подозреваемых в настолько серьезном преступлении он просто не имеет права. Что если они решат повторить?

Потому что если виновны… да, они закрыли разрыв, и без них маги не справились бы. Но тогда выходит, что устраняли они лишь последствия собственного преступления. При этом пострадало множество магов – и кое-кто все еще в тяжелом состоянии, а по меньшей мере один пропал без вести. Что еще хуже – твари изнанки, которые успели прорваться и разбрестись по окрестностям. Из-за них возможны новые пострадавшие и даже жертвы среди немагического населения.

Словом, магистр Зоер отдал приказ об аресте всех ведьм, участвовавших в шабаше – и тех, кто закрывал разрыв, и тех, кого успели эвакуировать. А еще – о жестком контроле над всеми остальными ведьмами страны. Контроль возлагался на магов.

Так вот тогда, на горе Рагиде, я, услышав все это и вообразив, что может случиться дальше, пошатнулась. И неожиданно ощутила опору за своей спиной.

– За свою ведьму я ручаюсь, – спокойным голосом сообщил тогда Вейнар, приобняв меня за плечи каким-то собственническим жестом. – Она была весь вечер со мной и не участвовала в шабаше.

Может, и стоило стряхнуть эти наглющие конечности с плеч. Но тогда почему-то все это показалось очень уместным и даже нужным. Как будто я все еще иду по кругу над обрывом в преисподнюю, а за моей спиной – надежная стена, которая точно не позволит ничему случиться со мной. Я читаю заговор, сшивая ткань мира, и знаю, что Вейнар не даст мне сорваться и не подпустит ко мне ни одну тварь.

Магистр окинул нас обоих долгим нечитаемым взглядом.

– Под твою ответственность, – бросил он, отворачиваясь. – Головой отвечаешь.

…Вислоусый стражник, вытащив верхний пирожок, задумчиво надкусил его. А мне оставалось только ретироваться. Не знаю, доходят ли в итоге мои передачки до женщин – но хочу на это надеяться.

Следующий пункт моего ежедневного маршрута по столице – лечебница. Я навещаю Таяру, ее наставницу – она жива, но все еще не пришла в себя, и других серьезно пострадавших ведьм. А заодно и магов. С некоторыми ранами мне удается помочь, хотя местные целители и относятся ко мне настороженно.

И, наконец, третье – академия магии или столичная городская управа, где теоретически выше всего вероятность найти магистра Зоера. Увы, где бы я ни появилась, выясняется, что главмаг только-только ушел телепортом. Говорят, в последние дни он почти не спит – лично занимается расследованием.

Вот только я считаю себя важным свидетелем для этого самого расследования, а мне никак не удается поговорить с тем, от кого, возможно, зависит в числе прочего и моя судьба. Тогда, на горе, я не смогла найти нужных слов и аргументов. Но сейчас…

Я тоже почти не сплю. Возвращаясь домой, я безостановочно работаю. Изучаю по старинному гримуару всю информацию, связанную с разрывами, чтобы доказать, что, если ведьмы и виновны, то лишь по незнанию, и в будущем таких ошибок можно избежать. А еще – разрабатываю новые ритуалы и зелья, которые помогут мне продемонстрировать, как нужны ведьмы этому миру. Зельями я раньше не занималась, но теперь они были просто необходимы для лечения пострадавших. И они помогали! А еще мне удалось создать надежные “батарейки”-накопители для магов, которые позволят им больше не зависеть настолько от резерва.

Слухи… слухи просачивались, от них никуда не деться. Говорили о невиданном разрыве, об арестованных за что-то ведьмах. И, конечно, слухи преувеличивали все в десятки раз. Причем о том, как закрывали разрыв, в них не было ни слова.

Соммирский жрец торжествовал. А ко мне почти перестали заходить покупатели. Впрочем, я и не огорчалась по этому поводу. Денег пока хватало, а отвлекаться от своих изысканий не хотелось. О слухах мне рассказывал Паська, исправно приносивший не только еду для меня, но и пироги для ведьм. Иногда заглядывала и Данута. Ее отношение ко мне не изменилось – а шепотки за спиной я решила пока просто не замечать.

Поздно вечером каждый день ко мне присоединялся Вейнар. С интересом заглядывал через плечо, когда я делала выписки из гримуара. Помогал с ритуалами и подстраховывал. Я знала, что днем он охотится на тварей.

Вечерами мы почти не разговаривали – только обсуждали очередной причет-заговор или свойства новой свечи, будто сговорившись не касаться главной темы. Даже баба Тоня как-то притихла и почти не ворчала.

Но сегодня все изменилось.

Когда Вейнар вошел, я подняла глаза от гримуара, который перетащила в торговый зал. Я искала тот фрагмент, где говорилось, что ведьма может причинить зло только тому, кто ее обидел. Что-то крутилось в голове на этот счет важное…

“Лишь чужой волей ведьма способна чинить всякое зло – ибо дорогу злу не она открывает. Своей же собственной волей проклясть, навести порчу или иное зло причинить ведьма может лишь тому, кто сам для зла ее открылся, сотворив обиду или иное злодеяние совершив. Се есть закон непреложный, на коем чары колдовские держатся”.

– Я, кажется, поняла, почему… – догадка мелькнула вспышкой, но Вейнар не дал договорить, перебив почти сразу.

– Судить будет Совет магов. И он же решит… что будет дальше с ведовством.

Сглотнула. Теперь мне еще больше нужно поговорить с главмагом. Хорошо бы еще до суда, но если не выйдет…

– Значит, расследование…

Вейнар кивнул.

– Завершилось.

Да, я примерно представляю себе, как могло проходить расследование. Систематизировать информацию обо всех последних разрывах. Выяснить, чем занималась в этот момент ближайшая ведьма. Расспросить о подробностях и целях ритуала… интересно, сказали арестованные ведьмы, что за ритуал проводили на горе? Наверняка кто-то да сказал, только со мной этой информацией, конечно, никто не поделится.