Только наша - Табу А. Р. - Страница 2

— Да.

Джек ухмыляется, когда я соглашаюсь с ним.

— Тогда будь хорошей маленькой сестренкой и оставь это между нами. Поняла? — Я снова киваю.

Он забирается на кровать между моими раздвинутыми ногами и опускает мою руку на свой член. Затем плюет на него и накрывает мою руку своей, чтобы усилить движение. Джек снова принимается гладить себя, только на этот раз использует мою руку. Он сжимает мою руку, как только я чувствую, как подергивает его толщина.

— Блядь. — Он стонет, когда белая жидкость начинает растекаться по моему животу и между ног. Ее так много. Парень покрывает меня ей. — Я всегда думал, что ты горячая штучка, сестренка, но покрытая моей спермой ты просто нечто другое.

Он отпускает мою руку, затем использует свою, чтобы начать втирать сперму в мою кожу. Затем потирает пульсирующее местечко, куда папочка целовал меня. Что-то странное начинает нарастать внутри меня, и я качаю головой. Это не может быть правильным.

— Ты не говоришь мне «нет». Никогда, — огрызается он на меня. — Скажи это.

— Я никогда не говорю тебе «нет».

— Может быть, ты все же хорошая девочка.

Он сильнее давит на маленький комочек нервов, и мое тело отключается. Это взрыв, который потрясает меня до глубины души, и я начинаю кричать, но Джек закрывает мне рот рукой, чтобы заглушить звук.

Как только все заканчивается, я падаю обратно в кровать, не уверенная, смогу ли снова двигаться. Он делает то же самое, что делал папочка, и засовывает в меня палец, вращая им по кругу, прежде чем вытащить обратно.

— Пропустила немного. Теперь, когда ты взрослая, сестренка, тебе нужно знать, что ты не тратишь нашу сперму впустую.

Он смахивает каплю с моего живота и подносит ко рту. Я раскрываю губы и сосу его палец, каким-то образом зная, что это то, чего он хочет.

— Папа может получить твою вишенку, но сначала я получу этот рот. Потом твою задницу, — бормочет он, когда я пробую его соленость на вкус. Получит мою задницу? Он собирается меня отшлепать? Прикусываю губу. Я и раньше наслаждалась маленькими шлепками, которые давал мне папочка.

Джек протягивает руку и выключает свет, затем перекатывает меня на бок.

— Папочка говорил, что мы не можем делить кровать, — напоминаю ему.

— Это было до того, как тебе исполнилось восемнадцать. — Он накрывает рукой мое лоно. — Засыпай, сестренка. Тебе понадобится отдых, именинница. Теперь ты принадлежишь нам.

Не уверена, что это значит. Я всегда думала, что принадлежу папочке. Думала, что Джек ненавидит меня, но теперь он прижимает меня к себе.

Думаю, что все вот-вот изменится таким образом, которого я даже не понимаю.

Я весь день был на взводе. Этого утра было недостаточно, чтобы удовлетворить меня. Не после многих лет, когда она ходила по нашей комнате в откровенной одежде и наклонялась, когда знала, что я смотрю. Люси никогда не носит лифчик дома и всегда выбирает самые поношенные ночнушки.

Каждую ночь я дрочу в постели рядом с ней и знаю, что та смотрит. Возможно, она не знает, что видит, но я откидываю одеяло, чтобы Люст не могла этого пропустить. Я ждал этого дня так же долго, как и папа, и теперь нам не терпится заполучить ее в наши руки.

— Как дела в школе? — спрашивает папа, когда мы с Люси заходим домой. Я всегда отвожу ее в школу, чтобы присматривать за ней.

— Отлично. — Люси сияет, шагая прямо в его распростертые объятия. Я наблюдаю, как его руки опускаются вниз по ее спине, а затем тот похлопывает ее по заднице. На ней школьная юбка, и я наблюдаю, как папа опускает руки еще ниже, пока не касается ее голых бедер. — Значит ли это, что теперь я могу получить подарки на день рождения?

Когда она поднимает на него взгляд, его руки слегка двигаются у нее под юбкой, но ее, кажется, это не смущает. Во всяком случает, она откликается на его прикосновения. Мы всегда были нежны, но после того, что он сделал с ней прошлой ночью, она, кажется, жаждет большего. Думаю, ее маленькое тело знает.

— Зависит от. Твой брат дал тебе что-нибудь после того, как я поцеловал тебя на ночь? — Он смотрит на меня через ее плечо, и я пожимаю плечами, не отрицая этого.

— Он обнимал меня, пока я спала, — тихо отвечает она и оглядывается на меня. — Он заставил меня чувствовать себя хорошо, папочка. Но Джек сказал мне, что ты собираешься забрать мою вишенку. — Она облизывает губы, и это привлекает его внимание к ее рту. — Это мой подарок?

— Если ты этого хочешь, сладкая малышка. — Он скользит рукой дальше под ее юбку, и я знаю, что его пальцы касаются ее трусиков. Я напряженно думаю о том, какая она мягкая наощупь и как сильно мне нужен ее рот вокруг моего члена.

— Это все, о чем я думала весь день. — Она так лучезарно улыбается, переводя взгляд между мной и отцом. — Теперь я хочу быть большой девочкой.

— Давай покажем ей, — говорю я, и мой отец кивает в знак согласия.

— Мы с твоим братом усердно работали над маленьким сюрпризом для тебя, — говорит папа, вытаскивая руку из-под ее юбки, а затем обнимая за талию. — Пойдем.

Люси тянется назад, и, к моему удивлению, протягивает мне руку. Я беру ее, и мое сердце сильнее бьется в груди. Так долго мне приходилось держать ее на расстоянии, и это чертовски злило меня. Но теперь все это позади, и я могу обладать ей, когда захочу. После того, как пройдет очередь папы, я наконец-то смогу получить свое.

Как только мы подходим к двери в подвал, папа достает свой ключ и отпирает ее. Мы втроем спускаемся по лестнице, а затем наблюдаем за реакцией Люси, когда она осматривается. Вся комната розовая и девчачья, со всеми ее любимыми вещами, включая машину для приготовления попкорна, игровую приставку и гигантского плюшевого мишку, на котором она может вздремнуть, если захочет.

— С днем рождения, сестренка, — говорю, и Люси бросается в мои объятия. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе, когда чувствую ее губы на своей шее.

— Спасибо, старший братик. Я так сильно люблю тебя. — Она поворачивается в моих объятиях, чтобы посмотреть на папу. — Спасибо, папочка. Это больше, чем я могла когда-либо мечтать. Я люблю тебя.

— Мы любим тебя, — говорю я, отпуская ее, а затем подталкиваю ее заднице, чтобы она подошла к папе. — Иди, покажи ему, как ты благодарна.

Папа подходит к плюшевому мишке, который больше похож на кровать, и садится на него. Он откидывается назад, а затем протягивает Люси руку. Она прикусывает нижнюю губу, когда подходит, а затем останавливается прямо между его раздвинутых ног.

— Снимай трусики, — говорит папа, прикасаясь к ее коленям. — А потом снимай свою кофточку и лифчик тоже. Ты можешь оставить юбку.

— Значит, все, кроме моей юбки? — спрашивает она, и отец кивает.

— И гольфов, — говорю я, мой голос хриплый и грубый.

— И гольфов, — соглашается папа.

Она выглядит возбужденной, когда тянется под юбку и стягивается бледно-розовые трусики вниз по ногам, а затем так же быстро снимает блузку. Она может быть нетронутой, но ей не терпится попробовать это. Когда она снимает лифчик, я слышу, как папа возбужденно шипит, и придвигается ближе. Энергия в комнате заряжена, и я так чертовски возбужден.

— Мы хотим, чтобы эта комната была особенной для тебя, вот почему мы собираемся забрать в ней твою вишенку, — говорит папа, потянувшись к поясу. — С этого момента ты несешь ответственность за заботу обо мне и своем брате, понимаешь?

— Как? — спрашивает она, наблюдая, как папа расстегивает штаны и достает свой член.

— Каждый раз, когда ты увидишь его твердым, ты предложишь мне дырочку, куда я смогу его вставить. — Он обхватывает основание и начинает поглаживать себя. — То же самое касается и твоего брата. Я никогда не хочу видеть, как ему тяжело из-за этого, когда ты рядом. В ту секунду, когда он станет твердым, ты раздвинешь ножки или откроешь ротик.

Она потирает бедра друг о друга, и я могу сказать, что ей нравится эта мысль.