Я должен стать Главным Героем или… (СИ) - Якубович Александр - Страница 40

Долгоруков щелкнул кнопкой, и проектор включил следующий слайд. На нем я увидел очень знакомую картину. Развороченный мех с оторванными руками, заклинившая пилотная капсула, десятки разрушенных зданий.

— Лейтенанту Шереметевой пришлось вступить в прямое одиночное столкновение с демоном первого класса без достаточно поддержки с земли и воздуха. Итог вы можете видеть на слайдах. И она выжила, только потому, что местные жители сумели при помощи подручных средств вскрыть поврежденную капсулу и вытащить пилота из разбитой машины, пока на место крушения не подошли импы.

Следующий слайд. Залитое кровью и заваленное обожженными телами убежище.

— И вот какая цена была за это заплачена…

— Это всего лишь простолюдины, — тихо хмыкнул Шереметев, пихая локтем ухмыляющегося Горчакова.

Захотелось встать и опять сломать руку этой гниде, но Долгоруков оказался быстрее.

Не знаю, был ли у него слух, как у летучей мыши, или он просто знал, с кем имеет дело, но штабс-капитан преодолел разделяющие его и нас пять метров в два шага и встал перед парочкой, глядя на дворян в упор.

— Шереметев, встать! — рявкнул Долгоруков. — Вопрос! Глава вторая конституции, пункт второй! Отвечайте!

Ошарашенный Шереметев вскочил и замер, не понимая, что от него хотят.

— Глава вторая! Пункт второй! Вы дворянин, вы обязаны знать основной закон своей державы! — продолжил орать штабс-капитан.

— Ну… — протянул Шереметев.

Не дожидаясь ответа, Долгоруков выписал Антоше короткую и хлесткую пощечину.

— Защита!.. — начал штабс-капитан.

— Защита… — промямлил униженный Шереметев.

—… Престола и Отечества есть главная обязанность каждого подданного вне зависимости от сословия! — закончил Долгоруков. — Горчаков! Встать!

Второй дворянчик вскочил и вытянулся перед военным. Он его боялся.

— Что есть Престол? — спросил Долгоруков.

— Император Самодержец или Императрица Российская есть Престол и Власть! — прокричал Горчаков.

— А что есть Отечество?

— Государство Российское в обозначенных границах! — ответил Горчаков.

— А без чего невозможно существование Государства Российского?

— Э-э-э… Без Императора?

Вторая пощечина.

— Государство невозможно без людей, его населяющих! — отчеканил Долгоруков, пока Горчаков пытался осознать, какому унижению был подвергнут. — Любить свое Отечество — это любить свой народ! Защищать свое Отечество — это защищать свой народ! И это прямо прописано в главном законе Империи, подписанном Государем-Императором! И цель и основная первопричина возникновения дворянства — военное дело! Защита государства от внешних угроз! Там, где простолюдин идет в убежище, потому что не обучен военному ремеслу или не подлежит призыву, дворянин идет в первых рядах! Потому что он был для этого рожден и в этом его предназначение — сражаться за Империю, Государя и свой народ! И если того требует ситуация, дворянин должен за них же и умереть! Вы думаете, что были рождены, чтобы править! Я скажу, что вы были рождены для того, чтобы сдохнуть за свое государство и его народ, когда этого потребует от вас Империя и Император! Теперь оба, сесть!

Короче, это было мощно и пафосно, что-то на уровне вахи, космодесанта и смерти за Бога-Императора. А еще я понял, что Андрей Долгоруков наглухо ебанутый, вообще без шансов. Определенно, мы с ним подружимся.

А потом мы полезли в мать Синдзи… В смысле, Долгоруков пустил нас в учебный мех, который гипнотизировал своим видом Мишаню буквально с первой минуты.

— Осмотритесь, устройтесь, почувствуйте дух машины, — сказал штабс-капитан. — Это полноценная рабочая модель позапрошлого поколения на двух пилотов, точнее, на механика-водителя и стрелка-наводчика. Я пока займу основное кресло, вы — наблюдайте с позиции наводчика. Боекомплекта в машине нет, так что ничего лишнего не нажмете. Всем все понятно? А теперь подпишите документы, что прошли первичный инструктаж…

Штабс-капитан каждому выдал по распечатке толщиной с руку. Охренеть! Это мы типа прошли инструктаж? А еще меня удивляло то, что он лично возился с нами. Видимо, для него было важно, кто будет управлять мехом в его новом подразделении.

Я окинул взглядом остальную группу. Мишаня понятно, он акселерат и бройлер. Шереметев высокомерная гнида, Горчаков — туда же. Огарёва, казалось, своего мнения не имела, но все это очень зыбко и обманчиво. А еще они все совсем дети, ну кроме Мишани. Этот воспитал в себе нордически-стальной характер, таская тяжести, ведь без дисциплины до таких размеров не дорасти, будь ты хоть трижды победитель генетической лотереи.

Чего добивался Долгоруков? Что он хотел показать? Я уверен, очень скоро к работе подключатся и другие инструкторы и специалисты, а окончательным ведением нашей группы займется вовсе Шереметева. Но чего сейчас добивается молодой княжич? Показывает щенкам, кто тут самый матерый волчара на районе? Так? Ну что же, учитывая, как сосредоточенно подписывают документы Шереметев и Горчаков, княжичу это удалось. Он сейчас мог бы заставить этих двоих на себя хаты переписать, если бы захотел.

Внутри боевой машины было очень интересно и ничего не понятно. Вот, я устроился на позиции стрелка, подо мной, на ступень ниже — Долгоруков. Капсула закрылась, стало темно. А потом — вокруг нас моргнули экраны и… стены капсулы пропали.

Блять! Они смогли сделать голографическое изображение без задержки и искажений на 360 градусов, но не додумались до смартфона! А зародыш сотовой связи вовсе до сих пор был только у военных через специальные «мобильные» и спутниковые рации. Пиздец!

Вот, машина дернулась и, подчиняясь движениям Долгорукова, который сейчас находился буквально в специальном водительском «подвесе», встала на ноги, поднимая нас на высоту четвертого этажа.

— Учить мы вас будем на таких машинах, но довольно скоро вы пересядете на новые мехи последнего поколения, — сказал штабс-капитан.

Сейчас же он управлял неповоротливой машиной так, будто бы ему это ничего не стоило. Хотя физической силы там надо было матерь божья — это как продираться через инертный кисель, пусть все пульты и рычаги имели гидравлическую систему.

У меня же перед глазами было целое меню. Баллистическая сетка, данные давления в системе, уровень заряда энергокристаллов. Только информация о боекомплекте медленно помигивала красным: пулеметные ленты, ракетные установки и даже цепной нож в комплекте отсутствовали. Видимо, чтобы детишки не зарезались по неосторожности.

— Передаю управление руками, — сказал Долгоруков. — Штерн, готов?

— Рожден готовым, — ответил я, совершенно забыв, с кем в кабине нахожусь, отчего Долгоруков только коротко хрюкнул, пытаясь спрятать свою реакцию в небольшом кашле, — принимаю управление.

Конечно же, первым делом я поднял руки перед машиной и стал шевелить пальцами. Будто бы невзначай, конечно же, совершенно случайно, у меня сложилась фигура из двух факов, направленная на Шереметева, а вот показать руку через локоть или скрутить фигу не вышло — не хватало подвижности суставов.

— Почему ты так отреагировал на слайды с последнего крупного прорыва на юго-западе? — внезапно спросил Долгоруков, пока я пытался станцевать что-нибудь из тектоника или верхнего брейка.

— Ась?

— Ты поменялся в лице. И думаю, дело не только в выходке Антона Шереметева, — продолжил подозрительно проницательный штабс-капитан. — Хотя меня интригует твое бесстрашно-презрительное отношение к благородным.

— Вы же тоже дворянин, ваше благородие.

— Я военный, — парировал Долгоруков. — Остальное не столь важно. Так что случилось?

— Я там был, — просто ответил я.

— Где? На юго-западе?

— В убежище со слайда. Мех вашей подчиненной пробил в стене дыру и пока мы доставали ее из кабины, пришли импы, — сказал я, борясь с управлением роботом.

Долгоруков немного помолчал.

— Что конкретно произошло? — спросил штабс-капитан. — По отчетам Анны, она выбралась из разбитой машины и отправилась навстречу самообороне. Там есть некоторые пробелы по времени, но ничего критического.