Ловушка для горничной (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 17

— Молчи! — задыхаясь, проговаривает она. А у меня все тело сводит судорогой перевозбуждения. Мои руки снова взлетают, когда Василиса, сползает с меня. Я почти хватаю ее, чтобы задержать на себе. — Руки, — усмехается. — Мне кажется, тебе уже малы брюки.

— Тебе не кажется, детка.

По телу проносится волна жара, когда Василиса спускается вниз к моим ногам и хватает ремень, расстегивая его.

Это да?! Все будет?!

— Малышка, давай я сам, — пытаюсь перехватить ремень.

— Нет, не трогай! Я сама! — капризно требует она.

Окей, пусть сама. Пусть хоть как-то это уже случится, иначе я сдохну здесь. Она растягивает ширинку, приспуская мои брюки.

Бляяя!

— Оу! — шиплю, когда ее пальчики задевают болезненно ноющий член. Снова зажмуриваюсь. Выдержки больше нет. Мне кажется, я сейчас сорвусь.

Василиса отпускает меня и поднимается на ноги. Резко сажусь ровно, потому что все! Не могу больше.

— Не двигайся, я просто сниму платье. Закрой глаза.

— Детка…

— Закрой! — требует.

Да мать моя женщина!

Ладно. Закрываю глаза, откидываюсь на спинку дивана.

Шуршание одежды, шаги…

Удаляется.

Резко подрываюсь, уже смотря в ее спину. Василиса скрывается за дверью и убегает.

— Пи*дец! — рычу, срываюсь с места, пытаясь застегнуть штаны. В коридоре камеры и, если охрана увидит меня бегущим за девочкой, со спущенными штанами…

— Василиса! — окрикиваю ее в коридоре, когда она уже открывает стеклянную дверь черного входа. Девушка оборачивается.

— Только посмей меня догонять! — агрессивно выдаёт она.

Останавливаюсь, облокачиваясь на стену. Василиса уходит, а я остаюсь.

Захожу в кабинет, со всей силы захлопываю дверь и впечатываю кулак в стену, боли не чувствую.

Меня трясёт, меня выворачивает наизнанку, и все горит внутри.

— Все-таки изнасиловала!

Василиса

Уже второй день я хожу словно пьяная. Будто коньяк, с которым я перебрала в ту ночь, до сих пор не выветрился. Странные ощущения. Я всегда была дурная, когда пьяная, но это какой-то новый эффект.

Рабочий день окончен, снимаю с себя одежду и встаю под теплые струи воды. Прикрываю глаза, пытаясь воспроизвести ощущения той ночи. Нет, мне не было страшно, нет, Андрей меня не трогал, я все сделала сама. Но я чувствовала его тело, его реакцию, дыхание и эти взгляды, слова...

У меня никогда не было того, о чем он мне говорил. Меня всегда брали силой: жестко, больно и унизительно. Некстати перед глазами плывут картинки того, как бы это могло быть с Андреем, тело начинает ныть и тянуть. Последние пару дней мне вдруг дико хочется... Мне хочется, чтобы мое тело не использовали, а любили. Мне хочется понять, как это, когда тебя любят и ты отвечаешь взаимностью. Как это, когда боль сладкая и желанная...

Голова кругом, дыхание перехватывает от наплывшего желания.

И это все меня не радует.

Очень раздражают мысли, желания и тело, которое словно не мое последнее время. От этого чувствую себя грязной, пытаюсь отмыться, натираясь гелем, но запах мужчины словно въелся в меня. Не нужно было подпускать Андрея близко, не нужно было с ним пить и воплощать идиотские идеи мести. Дрожь пробирает от мысли, что было бы, если бы Андрей не сдержался. А вот это действительно страшно, с условием того, что я знаю, на что он способен.

Подсушиваю волосы, наношу крем на лицо и руки, заматываюсь в сухое полотенце и выхожу из ванной.

В комнате полумрак, горит лишь светильник на моей кровати, и поэтому я не сразу замечаю посторонних. Отодвигаю створку шкафа-купе, роюсь на полках в поисках трусиков и футболки, полотенце соскальзывает, падая к моим ногам. Не тороплюсь его поднимать, нахожу белые трусики, наклоняясь, чтобы их надеть, и краем глаза замечаю, что на моей кровати кто-то лежит.

— Аааа! — вскрикиваю в ужасе, роняя трусики, хватаю полотенце, путаюсь в нем, пытаясь прикрыться.

— Тихо, детка, это всего лишь я, — раздается голос Андрея.

Одновременно и выдыхаю, пытаясь унять грохочущее сердце, и прихожу в ярость. Застываю на месте, стараясь плотнее затянуть полотенце.

— Продолжай одеваться, мне нравилось наблюдать. У тебя шикарное тело, — спокойно произносит он и садится на кровати, осматривая меня.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Пришел поинтересоваться, какого черта ты сегодня вытворяла с Марком, — с претензией произносит он, как будто имеет на это право.

А самое интересное, что его даже не было в усадьбе, когда мы с Марком прикалывались. Точнее, этот гадёныш облил меня холодной водой из шланга. Ну и понеслась война: мы в шутку боролись, отбирая друг у друга шланг, и смеялись, как умалишённые. Все мокрые насквозь, но довольные. Иногда необходимы вот такие разгрузки. Подруг у меня нет, в город я не выхожу, но нужно же как-то расслабляться. Марк всегда ловит мою волну и за любой кипишь. В общем веселая у меня «подружка», меня устраивает. В душу не лезет и в трусы тоже, можно покусаться или посмеяться от души.

— Пфф, — закатываю глаза. — Без комментариев. Выйди!

— Василиса, я не пацан. Ты мне сразу обозначь, в каких вы отношениях.

— Да с чего ты взял, что я вообще должна тебе что-то объяснять?

Андрей опускает взгляд на пол, натыкаясь на мои трусики, рассматривая их. Быстро наклоняюсь, поднимаю трусики и закидываю их назад в шкаф.

— С того, что ты запала мне очень глубоко. С того, что пытаюсь хоть как-то исправить свои поступки, с того, что уже помешался на тебе и дико ревную. Я хочу понимать, почему ты позволяешь Марку прикасаться к себе! — нервно, на одном дыхании выдает он. И меня снова задевают его признания. Красиво говорит, и, если бы я была наивной девочкой, наверное, поверила бы. Но у нас с ним совсем другая ситуация.

— А если я скажу «да». Между мной и Марком что-то есть. То твои попытки все исправить не будут уже иметь смысла? Можешь не отвечать, — отмахиваюсь я, когда Андрей поднимается с кровати и давит свои холодным стальным взглядом. — Потому что ответ очевиден. Вы, мужчины, ничего не делаете просто так. За свою помощь ты хочешь плату и отдачу. А если ее не будет, то... — не продолжаю, ухмыляюсь.

— Нет, не так, Василиса! — делает шаг ко мне, а я отступаю. — Да, я хочу от тебя много, очень много. И не нужно ухмыляться, я хочу не просто секса, я хочу твоего личного. Нашего. Чтобы у нас состоялась личная история, пусть поначалу болезненная, но я хочу все исправить. Ради нашей истории. Но если ты этого мне не позволишь, я все равно сдержу слово и найду ту мразь, которая тебя сломала. И буду ломать его с особой изощрённостью, поскольку он сломал и наше общее личное, — выдает мужчина и подходит ко мне вплотную. Отступать некуда, я уже и так почти вжата в зеркальную створку шкафа.

— Нет, наше «личное» сломал не он. Наше «личное» сломал ты, — выдаю я ему, начиная дышать глубже. Вроде бы уже давно не боюсь этого мужчину, но его близость всегда шокирует. Его напор лишает дыхания.

— Василиса, — как-то болезненно тянет мое имя, на секунду прикрывая глаза. Наклоняется и ведет носом по моей щеке, спускаясь к шее, глубоко вдыхая. На мгновение застываю, теряясь в ощущениях. Пахнет от этого мужчины завораживающе, тело снова начинает тянуть, мурашки по коже далеко не от страха. Сглатываю.

— Ты обещал не трогать меня, — теряю голос.

— Я не трогаю руками. Дай просто подышу тобой. Дай мне хоть что-то. Я волком вою, оттого что вижу тебя каждый день, а прикоснуться не могу, — хрипит мне в шею, начиная целовать.

Прикрываю глаза, волна необъяснимого тепла прокатывается по телу. А вот от собственной реакции действительно страшно. Мне хочется отхлестать себя по щекам. Он загоняет меня в ловушку. Я не хочу, но тело не слушается. Собираюсь с силами, одной рукой стискиваю полотенце, а другой упираюсь в сильную мужскую грудь. Толкаю со всей силы.