Ловушка для горничной (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 20

— И что же потом?

— А не знаю, года два этот мужик ездил, а потом пропал и Василиса тоже. Отец сказал, замуж она вышла, в городе живет, учится.

— И что, вы больше никогда не видели девочку?

— Почему не видела? Видела. Приезжала она как-то. Вроде все хорошо у нее. Вещи матери забирала. А больше не видела, что ей тут делать у этого наркомана?

— И как он поживал все это время?

— Да как… После того как Василиса уехала, вроде остепенился, машину купил, даже бабу себе завел. А потом все опять пропил, в больницу попал, баба та ушла. Сейчас опять бухает беспросветно. Только непонятно, на какие деньги. Уже бы сдох, прости Господи. Если посадите его, тут вам все только спасибо скажут, — разводит руками женщина.

— Ясно, — допиваю остывший чай, запивая ком в горле. Гореть все внутри начинает, грудную клетку распирает. — Спасибо, Валентина Ивановна.

Поднимаюсь с места, направляюсь на выход. Старушка провожает.

— Надеюсь, помогла. Только не говорите ему, что это я.

— Не переживайте, он ничего не узнает, — киваю. Выхожу за калитку, прикуриваю сигарету, иду к машине. В висках пульсирует, табачный дым больше душит, чем успокаивает.

Облокачиваюсь на машину, еще раз рассматривая дом Василисы. Тут два варианта: либо я достаю всю правду из Василисы, либо прессую ее папочку, пока не загнулся. И второй вариант мне нравится больше.

______________

Андрей

Замечаю Василису в компании охранников. Они курят на КПП, Вася болтает с парнями, улыбается. Красивая сегодня. Вроде платье на ней простое, белое, легкое. Но вот этот тонкий материал, струящаяся юбка, верх соблазнительно перетягивает грудь, волосы заплетены в косу, перекинутую на плечо.

Стискиваю челюсть, иду в их сторону.

Детка, какого хрена ты вот так просто общаешься с другими, а со мной нет.

Ответ, конечно, очевиден, но меня напрягает.

Ревную, словно она моя.

А она не моя.

Они настолько увлечены беседой, что не замечают меня.

— Окей, давай после трех, — говорит охранник. — Я как раз в город поеду.

— Хорошо, Саш, спасибо, я заправлю тебя.

— Да ну, прекрати, все равно по пути, — отмахивается он.

Снова просит кого-то отвезти ее в город. Кого-то, но не меня. Тихо внутренне психую, подхожу ближе, останавливаясь позади Василисы. Охранники расправляют плечи, туша окурки в специальной пепельнице.

— Александр, сейчас заступаешь на мониторы до утра, — сообщаю парню.

— Так Димона же смена. У меня выходной.

— А Димон не может, он с Демьяном Ростиславовичем едет в сопровождении.

— А, да? — хмурится парень. — Ладно, — кивает без энтузиазма.

— Свободны! — отсылаю парней. Разбегаются кто куда.

— Ты это сейчас специально? — разворачивается ко мне Василиса. Злая, как фурия, а я усмехаюсь. Хочу ее такую, агрессивную кошку. В какой-то момент меня начала вставлять эта ее ядовитость.

— Да, — киваю, рассматривая ее лицо, маленькую родинку на щеке, упавшую ресничку и эти сейчас капризные губы. Красивая зараза.

— Что «да»? — немного теряется, не ожидая от меня правды.

— Да, я сделал это специально. Если тебе нужно куда-то поехать, я отвезу.

Василиса поджимает губы, думает.

— Поехали… — наклоняюсь к ней, отшатывается, но я все равно убираю прядь волос с ее лица. — Поехали, моя девочка, — шепчу, вдыхая ее запах, получая свою дозу этой женщины.

— Не смей! — сквозь зубы проговаривает, делая шаг ко мне, вставая вплотную.

— Ох, Василиса, я и так почти ничего не могу себе позволить. Оставь мне хоть вот эти невинные касания, бессердечная ты моя, — качаю головой, краем глаза замечая, что на нас смотрят мои парни из охраны. Пусть смотрят. Да, я демонстрирую им свое отношение к этой девушке. Пусть знают и держатся от нее подальше. А то слишком много улыбок она дарит посторонним и почти ничего мне.

— Я не твоя! — шипит, как дикая кошка.

— Не моя… — выдыхаю почти ей в губы. — Но дай хоть помечтать, — отвечаю с улыбкой на ее агрессию, чем сбиваю ее с толку. Замолкает, отступает. — Поехали, детка, — взмахиваю в сторону своего внедорожника, пропуская девушку вперед. Идет. Вот и замечательно. — Дима, ворота открой! — кидаю охраннику, хочется открыть Василисе дверцу, но она опережает меня и садится сама.

Выезжаем на дрогу.

— Куда едем? — качаю головой, когда Вася снова распахивает окно, игнорируя кондиционер.

Ох, детка, ты уже сидела на мне, касалась меня, не нужно сейчас лицемерить и делать вид, что не хочешь дышать со мной одним воздухом. Но не комментирую, выключаю кондиционер, открывая окно со своей стороны.

— Ритуальные услуги.

— Я серьезно. Куда?

— Так и я серьезно. Бюро ритуальных услуг на Якунина, тридцать два, — командует она.

— Окей. Как скажете, моя госпожа, — ухмыляюсь, разворачиваюсь, поскольку нужный ей адрес в другой стороне. А госпожа удовлетворенно кивает, осматривая салон моей машины. Тянет руку к панели, находит радио, листая станции, и останавливается на какой-то лютой попсе. Прибавляет звук, съезжает на сидении, прикрывает глаза, шевеля губами, повторяя слова песни.

На светофорах рассматриваю ее. Ох эти губы, эти ноги… Я генератор плохих идей. Мазохист – понимаю, что она ничего мне не позволит, но все равно дразню себя. Пусть будет так. Хоть посмотреть вживую на эту дерзкую красоту, а не через мониторы.

Торможу возле нужного адреса. Действительно, ритуальные услуги. Выхожу следом за Василисой. Оборачивается, останавливая меня взглядом. Игнорирую ее предупреждающий взгляд, иду за ней, щелкая сигнализацией. Василиса закатывает глаза и глубоко вдыхает.

Ну уж потерпи меня как-нибудь, будь добра.

Проходим в здание. Обстановка давит. Венки, гробы, памятники. Когда я умру, сожгите меня к чертовой матери, без всего этого.

Пока я осматриваюсь, Василиса, делая вид, что не со мной, подходит к девушке за стойкой, начиная беседовать:

— Добрый день, помните меня?

— Да, конечно, сейчас, где-то тут был ваш эскиз… — девушка достает папку, вынимает листок и протягивает Василисе. — Если вас все устраивает, вносите предоплату.

— Да, все хорошо, — кивает Василиса. — Вот, я принесла фотографию. Можно во весь рост?

Девушка рассматривает фотографию матери Васи. Подхожу ближе. Красивая была женщина, Василиса в мать.

— Нет, не получится, тогда нужно памятник выше. Портрет тоже будет хорошо.

Вася хмурится, но кивает.

— Тогда пишите здесь фамилию имя отчество, даты рождения и смерти и номер места на кладбище.

Вася быстро все записывает, кусая губы, а я не вмешиваюсь. Пока…

— Итак, памятник будет готов через десять дней, оградку и плитку сделают после установки, в общей сложности две недели на все уйдет. Если согласны, вносите предоплату.

И вот тут мне, как мужчине, следует вмешаться, но я складываю руки на груди и терпеливо жду.

Василиса вносит предоплату, еще раз обсуждает детали, переживая, чтобы сделали хорошо, ведь она не сможет проконтролировать. Прощается и также, не обращая на меня внимания, выходит.

Она выходит, а я нет.

— Слушаю вас, — улыбается мне девушка, кокетливо взмахивая накладными ресницами.

Ох, не то это место, где надо так лучезарно улыбаться. Смиряю ее тяжёлым взглядом. Улыбка сползает.

— Я хочу скорректировать заказ девушки, которая только что вышла.

Сотрудница бюро непонимающе вздергивает брови.

— Памятник заменяем на стелу из белого гранита. Гравировка в полный рост. Ограда тоже гранитная, черный и белый гранит, цветник, и плитку самую качественную.

— А… это будет намного дороже.

— Я в курсе. Внесу всю сумму сразу, — вынимаю карту из портмоне.

— Это, конечно, замечательно, но девушка… — оглядывается на двери.

— А с девушкой я разберусь сам. И буду очень благодарен, естественно, за дополнительную плату, если вы уложитесь в недельный срок.