Предать нельзя Любить (СИ) - Коваль Лина - Страница 13

- Зачем? – не мигая узнаю.

- Ты не заболела? Я же сказал. Извиниться хочу.

- Не стоит.

Боже, где взять столько равнодушия и пофигизма?

Еще раз осматриваю внешний вид своего гостя. Идеальные синие джинсы и белая водолазка из тонкой шерсти так классно на нём сидят, что приходится приложить усилия для того, чтобы отвести свой взгляд.

- Арина, - с улыбкой проговаривает Дракула. – Ты ведь добрая. Ни капли мне не поможешь?

Черт. Не могу противостоять этому заискивающему выражению лица.

Веду плечом, пропуская Долинского внутрь своей квартиры. Собаки довольно шумно его обнюхивают и утихомириваются.

- У тебя целый зверинец, - замечает Арсений, скидывая обувь и уставляясь на Тасю, которая безразлично выбивает хвостом какой-то незамысловатый ритм.

Жаль, у меня нет сил в его присутствии быть безучастной, поэтому просто игнорирую его высказывание и отправляюсь в ванную мыть собакам лапы. Долинский словно тень следует за мной и пристально наблюдает за отточенными движениями.

- Как вы себя чувствуете? – спрашиваю исключительно для поддержания разговора.

- Намного лучше, - кивает он и убирает упавшую прядь волос со лба. Выглядит действительно неплохо, учитывая то, что еще пару дней назад лежал тряпочкой.

- Хорошо, - кусаю щеку изнутри.

- А ты?

- Я – нормально. Что может случиться с такой бессовестной?! – огрызаюсь.

От оргазма еще никто не умирал, я так думаю.

- Я этого не говорил, - справедливо замечает Долинский.

- Ага, - киваю, проходя мимо него на кухню.

Черт бы побрал его туалетную воду. Даже собаки повелись.

Гертруда смотрит на моего бывшего руководителя влюбленными глазами, а Арнольд путается в ногах.

Ставлю чайник, достаю кружку и устремляюсь к пачке с растворимым кофе.

- Мне без сахара, - кивает на неё Арсений с легкой улыбкой.

Раздраженно закатываю глаза и тянусь за второй кружкой. Подумав, меняю её на другую, так как в этой синенькой любит пить кофе Тёма.

- А это кто? – спрашивает, разглядывая фотографии, прикрепленные к холодильнику магнитами.

- Мой парень, - отвечаю мило улыбаясь.

- Классный у тебя парень, - широко улыбается Арсений, громко цокая.

- Ага, прям закачаешься, - сквозь зубы проговариваю и ставлю кружки с растворимым кофе на стол.

Становится даже немного обидно, он так безразлично реагирует на информацию о том, что у меня кто-то есть.

Опускаю голову, макушку печет от прицельного взгляда.

- У меня сводной сестре по отцу восемнадцать лет недавно исполнилось, - проговаривает многозначительно.

- Всех благ, - равнодушно киваю.

- Я не к этому, - мотает головой Долинский и усаживается за стол. Вытягивает перед собой длинные ноги, упакованные в синюю джинсу. – Я просто знаю, кто на снимках.

Кивает на фотографии Макана, прикрепленные к холодильнику.

- Ааа, - немного виновато улыбаюсь.

Кто бы мог подумать, что самый скучный адвокат в курсе молодежных трендов.

- А как зовут? – спрашиваю тихо.

- Я не знаю, - хмурится Арсений. – Просто я так понял, это певец.

- Да нет, - поднимаю на него глаза. – Сестру-то как зовут? Вашу.

- А-а-а, - его взгляд становится на пару градусов ниже, словно он вообще не привык разговаривать о своей семье. – Карина. Её Карина зовут.

- Ясно, - тяжело вздыхаю.

На кухне образовывается неловкая тишина.

Возможно, она создается оттого, что я впервые узнала об Арсении что-то личное. Ну, если не считать того, что он способен довести меня до оргазма в несколько движений, не снимая одежды.

Это воспоминание заставляет мои скулы покрыться легким румянцем. Светло-синие глаза тут же это фиксируют и мгновенно темнеют. Боже. Он тоже вспоминает...

- Вкусный кофе, Арина. Спасибо.

- Ой, - раздражённо закатываю глаза. – Вы ж не пьёте растворимый. И говорите это сейчас, только чтобы сделать мне приятно.

- А разве это плохо? – Арсений задумчиво смотрит в кружку. – Делать другому приятно?

- Я не знаю, - мотаю головой.

В его присутствии вообще мозги набекрень. Сейчас немного к этому даже привыкла.

- Можно задать вам вопрос? – осмеливаюсь поднять глаза.

- Валяй, - кивает он.

С интересом рассматриваю, как прядь светлых волос отбрасывает тень на мужское лицо и словно примиряюсь с уместностью того, что хочу у него спросить.

- Вы… - откашливаюсь. – Вы сказали про вашу сестру… И отца. А когда недомогали, рядом не было никого.

- И?..

- Даже девушки вашей не было.

- Девушки? – его лицо непонимающе вытягивается.

- Ну да… Девушки, с которой вы меня… перепутали.

- Перепутал?

Спрашивает так, будто это самый нелепый абсурд, который он когда-либо слышал.

- Ну, - мои щёки припекает от пурпурной краски. – Вы ведь поэтому на меня… набросились? Подумали, что рядом ваша девушка?

Арсений как-то странно на меня смотрит.

- Пусть будет так.

Не знаю, что я чувствую в этот момент.

Одновременно надежду и разочарование. Он ответил слишком неопределенно, а переспрашивать я побоялась.

- Так почему вы были одни? – возвращаюсь к теме своего вопроса.

- Не знаю, Арина. Возможно, когда много лет отстаиваешь интересы клиентов в сфере семейного права, становишься циником.

- Даже так? – ахаю.

- Конечно. Где-то между пятым делом о том, как родные брат с сестрой бьются за наследство. Или отец забирает детей у вполне себе вменяемой матери. Можно сколько угодно быть профессионалом, но так или иначе, подобное влияет на отношение к жизни.

- А как вообще… - пытаюсь придать голосу уверенности. - Как вы вообще можете защищать нехороших людей? Вот, к примеру, таких родителей, которые совершают явно плохой поступок.

- Ну, во-первых, юрист не может судить своего доверителя. Моё деятельность заключается в том, чтобы представить суду дело в выгодном для моего доверителя свете. Во-вторых, я тебе уже говорил. Каждый имеет право на защиту. Вне зависимости от того, какие он совершает поступки. Любой добросовестный юрист понимает, что отказывать доверителю в работе с ним – это противоречить основным законам гуманизма.

- Но ведь все равно приятнее работать с людьми, которые не виноваты? – закусываю губу.

- Арина, - отрицательно качает головой. – Еще раз. В обязанности адвоката не входит решать кто прав, а кто виноват. Для этого есть суд. Мы же трудимся над тем, что если даже наш доверитель виновный, он получил наказание в рамках закона и абсолютно точно соразмерное его деяниям.

Неожиданно вспоминаю о том, что собаки вернулись с прогулки и точно ждут, когда хозяйка соизволит их покормить. Поэтому вскакиваю с места и несусь к шкафу с сухим кормом. Наполняю миски и зову Гертруду с Арнольдом. Тася тоже забегает на кухню и округляет глаза.

- Тася, блин, - смеюсь, доставая упаковку с кошачьим кормом. – Всё надо также, как им, - объясняю Арсению, который мрачно следит за моими действиями.

- Ты всегда такая? - спрашивает он задумчиво.

Отставляет пустую кружку и скрещивает руки на груди.

- Какая?

- Доверчивая.

Неопределенно пожимаю плечами. Я всё ещё зла на него.

- Заботливая? - добавляет, ещё раз оглядывается на собак.

- Просто не могу не помочь тому, кто в беде или просит о помощи.

В этом-то и есть моя проблема.

- Ну, ладно, бульон... Но носки...

- А что с ними? - пугаюсь. Пропали что ли?

- Три пары, Арина? - он смешно поднимает брови и я, не сдерживаясь, начинаю хохотать. - Это что, какой-нибудь языческий обряд? Я выздоровел, пока снимал их полночи.

- Языческий обряд? – переспрашиваю сквозь слёзы от смеха. – Нет, что вы? У вас просто ноги были холодные.

- Ты, - морщится он. – Ты что? Хмм… Трогала… мои ноги?

Еще раз давлю смешок.

- Ну да. А что?

- Нет, ничего, - мотает головой. – Я в шоке с тебя, Плевако.

Виновато потупляю взгляд и трудно дышу.