Маленькая для Шопена (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 14

Я взяла на себя смелость и приоткрыла дверь. То, что я увидела повергло меня в ступор – Шопен стоял на коленях сжимая голову обеими руками и бился ею о стену.

- Прекрати…прекрати… - хрипел он.

Я научилась его соблазнять и провоцировать, научилась манипулировать им, как мужчиной. Во мне жил жадный маленький демон. Которого он же и разбудил, и этот демон использовал малейший шанс раздраконить самого Дьявола и пробудить в нем жажду разорвать меня на части самым примитивным способом.

Я научилась играть так, как он хотел, научилась быть его жертвой и добычей, покорной лишь для видимости, а на самом деле постоянно провоцирующей его на погоню.

Я обожала его дразнить. Особенно наслаждаться его чувством собственничества и бешеной ревностью.

Ничья его девочка. У. Соболева

Мне стало страшно и даже сердце замерло внутри. Такого кошмара я никогда в своей жизни не видела.

- Шопен! – вскрикнула я, но он, казалось, меня не слышал. Я опустилась на пол к нему, не зная что мне делать, хватая его за плечи.

- Что мне сделать? Что мне сделать? – причитала я, чувствуя как меня саму трясет и накатывают волны паники.

- Лекарство…

- Где оно?

Он застонал, выгнулся, лицо мучительно скривилось. И я поняла, что его скручивает от адской боли. Все его мышцы сводит от нее, и он буквально воет от страданий. Мокрый от пота, с мокрыми курчавыми волосами, покрытый крупными каплями. И мне, девчонке, едва удалось облокотить его о стену, не давая биться. Бледный до синевы, с закатившимися глазами и приоткрытым ртом, похож на мертвеца. Его ноги дергаются, а лицо сводит судорогами. Он сжимает и разжимает пальцы.

- Где лекарство?

- Крас…красная короббббка.

От боли он заикается, у него стучат зубы. Ничего подобного я никогда раньше не видела. Бросилась искать эту красную коробку, в тумбочках, шкафчиках. Нигде нет. Черт. Куда он ее дел. Стоны становятся все более мучительными и хриплыми, и я ищу дрожащими руками, ползаю на четвереньках вокруг его кровати, пока не нашла коробок под ней. Достала, бросилась к нему, вытаскивая капсулу, запрокидывая его голову и пропихивая ее в рот. Набрала воды из-под крана в ванной в стаканчик, влила между стучащих зубов. Проглотил, закашлялся, дергаясь всем телом.

- Холодная вода…, - шепчет, едва шевеля губами и я не понимаю он хочет пить.

- Надо в воду…

- Сейчас… сейчас.

Пытаюсь помочь ему встать, но у меня не выходит, он слишком тяжелый, подхватываю под руки, подтягивая вверх и он старается мне помочь, но не может и тогда начинает ползти. Это невыносимое зрелище я мечусь рядом с ним.

- Сейчас, я позову на помощь. Тебе помогут.

- НЕТ! – рявкнул и я вздрогнула.

- Нет! Никто не должен видеть…никто…

Ползет в сторону ванной и я за ним тоже на четвереньках вместе со стаканом.

- Вылей на меня воду!

Подчиняюсь и лью на голову воду из стакана, убирая слипшиеся волосы с лица. Он стонет, тяжело дыша, прикрывая глаза. Весь серый, дрожащий.

- Да…вот так.

Мы оба доползли до ванной, и я открыла дверь. Потом его скручивало от спазмов и рвало в унитаз, а я стояла рядом. С пустым стаканом и не знала, что мне делать. Он дополз до ванной, с трудом в нее влез, перекатившись за борт и упал на дне, распластавшись и закрывая глаза.

- Лей воду. Холодную.

Я кивнула, открутила кран, взяла в руки душ и принялась поливать его холодной водой.

- Сейчас отпустит…, - бормочет он, скорее сам себе. – Сейчас. Терпи. Терпи, мать твою!

- Когда она подействует?

- Скоро…

Закрыл глаза, пока я поливаю водой его дрожащее тело.

- Давай позовем кого-то. Так нельзя. Может быть скорую помощь? Это ужасно. Мне страшно.

- Никого! И никому не скажешь!

Стонет и снова выкручивается от боли, выгибается.

- Молчи…молчи. Я никому не скажу. Сейчас начнут помогать таблетки. Может снять с тебя рубашку? Она уже вся мокрая…

- Да…сними.

Я расстегнула пуговицы мокрыми пальцами, потом помогла ему сесть и стащила мокрую рубашку. У него очень сильное тело, накачанные руки, рельефная грудь. Все мышцы выделяются под смуглой кожей. Отвела глаза. Некрасиво на него пялиться, а потом увидела спину и вздрогнула всем телом. Она была похожа на месиво. Вся в шрамах-рытвинах, зигзагах, ямах.

- Боже! – прошептала я и он тоже дернулся.

- Рассмаьриваешь?- спросил хрипло – Смотри, что бывает, когда много знаешь и лезешь не в свое дело…

Страшно было подумать, что это мог сделать человек. Что кто-то вот так изуродовал ему спину.

- Тебя били?

- Резали, жгли, били…кололи.

- Кто?

- Кто-то…, - ответил и откинулся на спину, тяжело дыша и закрывая глаза – он уже мертв… и он молил о смерти. Молил, чтобы я спустил курок и вышиб ему мозги.

Казалось, он говорит сам с собой, казалось, что забыл о том, что я рядом, а я молчу, чтобы не выдать свое присутствие, чтобы он говорил, чтобы хоть что-то о нем узнать.

***

У девочки золотистые волосы, они вьются кольцами и обрамляют ее нежное личико. У нее невероятные зеленые глаза, огромные, прозрачные как озера с длинными бархатными ресницами. Она похожа на куколку. Таких только в витрине магазина увидеть можно, очень дорогого с антиквариатом. За площадью в старом квартале. Ее зовут Ника. Ей одиннадцать, как и ему. Они учатся в одном классе, и она самая красивая девочка из всех, что он когда-либо видел. В тот день она подошла к нему и спросила:

- Ты поедешь на экскурсию?

- Еще не знаю.

Даст ли мама денег на билет. Потому что с деньгами были большие проблемы. Как и с мамой. Как и вообще дома.

- Ты едешь. Я в автобусе займу два места. Одно для тебя одно для меня.

Сказала Ника и кокетливо поправила волосы. Сердце мальчика гулко забилось, застучало о ребра.

- Хорошо.

Мальчик улыбается, его светлые глаза смотрят на девочку с восхищением. Он доволен, он просто с ума сходит от радости. Сама Ника его позвала. Значит и деньги найдутся. Попросит у матери, а не даст займет у соседей.

Бегом домой, по светлым улицам, мимо киоска с мороженым. Сегодня тепло и у него прекрасное настроение. ОН бежит по ступенькам на пятый этаж, открывает дверь ключом, висящим на шее, и слышит смех матери.

Насторожился. Вся радость куда-то улетучилась. Она не одна. Снова не одна. Его слегка затошнило, и он посмотрел на выцветшие обои в цветочек, потом на большие ботинки с грязной подошвой.

У них дядя Гена. Это его ботинки и его куртка с пятнами масла. Дядя Гена работает грузчиком в большом гастрономе. Он маме приносил конфеты и шампанское. У него большое, грузное тело, квадратная физиономия и от него всегда воняет спиртным и сигаретами.

- Витя! Это ты? – кричит мать из комнаты и снова смеется.

- Да, мам!

- Это твой пацан? – слышен голос Гены

- Да, сын со школы вернулся. Сейчас поест и …. И пойдет гулять. Да, Вить. Ты ж пойдешь?

- Пойду.

- Потом поест. Пусть сейчас гуляет. Слышь ты, Витя, давай пшел на улицу. В мяч поиграй.

Витя ощутил как его пронизало яростью и презрением, как руки сжались в кулаки.

- Поем и пойду! – дерзко ответил он и пошел на кухню.

- Гена, не надо подожди. Я сама ему скажу. Ген…

Из коридора показалась квадратная физиономия Гены. Он раздет по пояс, на плече у него татуировка в виде орла, армейская пряжка сверкает на ремне штанов. У него округлое пивное брюхо, волосатая грудь и здоровые волосатые лапы.

- Слышь, ты, пацан. Вали давай. Это не столовая. Потом пожрешь!

- Я к себе домой пришел…поем и пойду гулять. Подождите.

Мальчик стоит у стола, напротив дядя Гена и где-то сзади маячит мать.