Балин. Сын Фундина. Государь Мории (СИ) - Мусин Ринат - Страница 36

— Трюки? — подхватил Балин. — Ты как никогда прав, Ори. Но этим Мазарбул и привлекателен. Гладкие стены из плохо обработанного матового песчаника прекрасно рассеивают свет. Нет фресок, которые надо подновить, барельефов, которые пришлось бы восстанавливать. Достаточно подмести, развернуть ковры, разложить и развесить оружие и доспехи, уставить все вокруг сундуками. Не требуется даже особой красоты или вкуса. Богатство, огромное богатство, невообразимое богатство — вот что должно встречать того, кто перейдет подземный крепостной ров. И богатства должно быть так много, что увидевший все это — никогда забудет о нем.

Несмотря на «удобства» зала, тридцати гномам пришлось в поте лица потрудиться не одну неделю, чтобы привести его в порядок. Тогда гномы оценили помощь людей: они беспрекословно занялись тяжелой и грязной работой. Даже эльф Тартауриль работал наравне со всем. Гномы поначалу недоверчиво косились на высокого и статного нолдора, но потом привыкли — как привыкали к любому существу, умеющему и любящему трудиться.

Все было готово для коронации. Явились приглашенные эльфы Лориэна и Сумеречья; делегация от Байна, Озерного короля; несколько гостей в белых одеждах от властителя Ортханка Сарумана; роханский посол со свитой; Антор и его дружина; несколько глав семейств с Серых гор; послы Даина, Царя под Горой. Но только что прибывшие на постоянное место жительства гномы Рудного кряжа во главе с неким Трори соглашались присутствовать на коронации при одном условии: чтобы Балин, который формально еще не был Государем, вышел и первым поприветствовал их.

— Да как они смеют говорить такое, — возмущался Оин. — Кто такой этот Трори, чтобы сам Государь Мории выходил встречать его, будто равного. Может, Трори еще потребует чествования, или еще лучше — корону Дарина? Тогда уж лучше сразу отрубить ему голову.

Неистовый гном решительно выдернул из-за пояса топор. Он точь-в-точь повторил сейчас мысли Балина. Эти же слова хотел сказать и сам Балин, но Оин произнес их раньше. И, прозвучав в чужих устах, они заставили государя задуматься.

Конечно, ответить грубостью в такой ситуации может каждый. Тем более, что за государем Мории стоит сейчас и власть, и сила. Но Балин знал Трори — почтенного и пожилого гнома, талантливого мастера-каменщика, главу большого семейства. Что заставило его, выходца из древней и богатой семьи, пойти на столь дерзостный поступок — требовать от Балина выйти и поприветствовать вновь прибывших?

«Десять, девять … три, два, один», — медленно считал про себя Балин, — «Я спокоен».

Трори прав. Они пришли сюда не как его подданные. Они не просили его становится царем. И если уж на то пошло, то Трори может требовать уважения — и как старший по возрасту, и по праву первородства. Балин прекрасно знал, что в свое время Трори хотел стать Царем под Горой. Однако Даин, дабы не разбивать государство, просто перенес трон из пещер Рудного кряжа в Одинокую Гору. Трори остался ни с чем, и это угнетало его честолюбие и гордость. Ну а Балин, выходец из незнатной и бедной семьи, может поступиться гордостью. Пусть не ради себя, но ради других.

«Будем считать, что это еще один шаг», — думал гном. А вслух сказал:

— Мы поступим так: я сойду с трона, и вы все последуете за мной. Мы выйдем из зала и встретимся со всеми, кто ждет нас. Я буду приветствовать каждого, кто поприветствует меня. И вы все будете вежливы и учтивы, как и подобает быть гномам. Всем понятно? И что следует отвечать на мои приказы?

Балин оглядел притихших товарищей.

— Да. Понятно. Хорошо, — раздались робкие возгласы.

Не дожидаясь никого, Балин поспешил к выходу из зала. Сам распахнул обитые медными узорами двери и оказался перед толпой. Впереди стоял Трори. Страх мелькнул в его глазах, тут же уступая место упрямству. Но, заметив это проявление слабости, Балин тотчас же постарался забыть все дерзкие слова, что прозвучали ранее.

— Приветствую тебя, благородный Трори, — громко сказал Государь Казад Дума, приложив руку к сердцу.

Некоторое время все стояли, как пораженные громом. Эти простые слова разрушили все недомолвки, застарелые обиды и недоверия. Гномы почувствовали себя единой семьей, где каждый имеет долг и ответственность перед каждым. Глаза Трори покраснели, и он старательно прятал взгляд, ошеломленный и гордый одновременно, седой, старый, уважаемый даже государем Мории, гном.

— Видишь, как все просто, — вполголоса сказал Балин, наклоняясь к Оину. И добавил, усмехнувшись:

— Смотри, не оплошай завтра. Все должно пройти без отбела и недолива. Как-никак почти три тысячи гостей.

— Проходите, проходите, друзья мои. Балин, сын Фундина готов приветствовать всех, кто пришел сюда с миром, — вновь повысил голос Государь Мории. Его брови чуть заметно дрогнули, когда в проеме двери показался Ори. Старый друг Балина выглядел очень встревоженным.

— Что случилось? — тихо спросил Балин у Ори. Тот ничего не ответил, лишь сделал приглашающий знак. Балин нашел в толпе гномов Оина. Тот сразу понял безмолвный намек государя Мории и громогласно пригласил гостей пройти в обеденные комнаты.

Балин с Ори нырнули в неприметную дверь.

— Беда, Государь. Через Эрегион к нам пришли люди. Меня нашли не сразу, Оин не хотел беспокоить тебя пустяками. Но это не пустяк. Эти люди — вольные пахари, но…, - Ори замялся.

— Что? — Балин не любил долгих предисловий в важных делах.

— Они больны, Государь. Эту болезнь, они сказали, принесли крысы и птицы. Ее можно бы было вылечить, но не в наших условиях. Для этого нужно много одеял, хорошая еда, сухие помещения, теплые ванны, в конце концов — десятки умелых рук. Для нас, гномов, эта болезнь безопасна, — торопливо говорил Ори.

— Сколько их? — быстро спросил Балин.

— Три сотни. Из них почти половина — в очень тяжелом состоянии и скоро умрут.

— Что они говорят? — Балин быстро прокручивал в голове варианты.

— Люди просят от тебя защиты. Их вожак попросил государя Мории о помощи и поклялся стать самым верным твоим подданным…

— Запомни, Ори, — Балин положил руку на плечо другу. — Мы будем помогать любому, кто попросит о помощи. А теперь слушай. Я не могу выделить тебе много помощников. Выбери только тех, кто на самом деле нужен тебе. Возьми все, что потребуется. Если хочешь, я даже отменю коронацию…

— Государь, — оборвал Балина Ори. — Я справлюсь.

— Тогда не теряй и мгновенья…

Ори выбрал не самых старых и опытных, а самых молодых и не заносчивых гномов. Точнее, его выбор пал всего на троих: Лони, Нали и Сили. Остальными его помощниками стали женщины. Триста человек, зараженных тифом (а именно так называли люди поразившую их болезнь) — заняли несколько залов. Первое время Ори не спал по нескольку дней. Все это время он ходил от больного к больному, переворачивал горяченные тела, чтобы на теле не образовалось страшных язв-пролежней, менял простыни, морщась от резкого запаха стирал их, мыл полы, кормил взрослых мужчин с ложечки и укачивал истошно орущих младенцев, успокаивал бредящих…

Далеко отсюда в тронном зале шел веселый пир, а здесь, в полутьме, Валиса — десятилетняя дочь Сили, сбилась с ног, поддерживая постоянную температуру в грязевых ваннах, куда Нали и Лони укладывали тяжелобольных. Ее бабка, старая Вандит, опытная лекарка, почти не касалась людей. В конце концов такое поведение возмутило даже Ори, и он накричал на старуху. Она не обиделась, только посмотрела исподлобья, и, взяв его за руку, повела в западный коридор. Остановившись у старой деревянной двери, она заставила гнома вытереть башмаки и вымыть руки в какой-то вонючей жидкости. Только потом позволила войти. Ори оказался в логове колдуньи.

На широком столе, что занимал почти половину комнаты, стояли и лежали десятки стеклянных колб и чашек, книги, стаканы, банки с порошками, травы и коренья. Вандит подвела его в дальний угол, где на приземистой подставке возвышался высокий металлический цилиндр. Время от времени внутри него слышалось шипение и бульканье, будто под емкостью горел огонь.