Милорд и Сэр - Федорова Екатерина - Страница 3
- Предыдущая
- 3/73
- Следующая
– Отбой царевнам, – с несколько наигранной грустью в голосе сказал Серега. – Не стоят они меня, бедные. Злата хочу. Много. Буду потом над ним чахнуть, как над радиоактивными отходами.
– Сокол ты мой! – всплеснул старичок ручками. – Пошто чахнуть? Злата много дам. А у таких дур… у таких, как ты, оно долго не держится. Утекает себе на здоровьичко к другим. Так что не грусти, не грусти, сердешный. Чахнуть над твоим златом другим придется. Поумней которые.
– И вот он, долгожданный консенсус, – заключил Серега, – Клоти – жизнь, мне – золотишка от пуза. А тебе, старче… Кстати, если уж об этом зашла речь, какое хозяйское пожелание нам исполнять первым? А, повелитель?
– Куды мне ужо, батюшка, – притворно засмущался старичок, – в повелители-то. Мы уж и так как-нибудь, в лесных хозяевах перебедуем. А что вперед, что опосля делать, то мне без разницы. Только вот что, твое сиясьтво герцог Де Лабри… Допрежь всего нужно тебе все-таки барона Квезака к ногтю прижать. Он опять-таки и деревеньки твои под себя сгреб.
– И каким же, позвольте вас вопросить, образом должны мы свершить немалый подвиг сей? – довольно мрачно поинтересовалась леди Клотильда. – Ежели только правильно памятую я, до сих пор нам выпадало лишь сомнительное счастье кое-как спасаться от рук сего мерзавца… это я про господина барона глаголю, а уж ни в коем случае не бить этот… задничный окатыш глистной коровы!
– План у вас был больно хорош, детушки! – по неизвестно какой причине возликовал старичок. Серега даже поморщился – до того неподдельно счастливое выражение прописалось вдруг на сморщенной маленькой физиономии, обросшей по всему периметру густым волосяным покровом. – Мои-то ребяты в Дебро уж и все водяные жилы перекрыли. К обеду во всех колодцах вода закончится. А на воду, что в речке да в канаве этой ихней, что рвом кличут, оне заклятие наложут. Оченно хорошее заклятие! Вот токмо нужников для него в городе маловато… Кустиков опять же почти что нету. К вечеру весь городишко уверится, что и впрямь персона твоя есть вполне даже герцогская и вредительство тебе может им принесть вовсе даже не мошну с маврикиями, а кой-что другое, совсем не такое приятное… Ежели только не проникнутся они самыми что ни на есть верноподданническими чувствами к твоей персоне. Мои ребяты-то уж и слухи соответственные по городу распустят. Будет и еще кой-что разное… Так что случись оказия, тебя с превеликою радостью господином над собою признают. Скараешь наголо господина барона и…
– Да шо вы говорите? – притворно подивился вслух Серега. – Случись оказия?! А как же она должна случиться-то? Подскажите, душевно вас умоляю. А то так жить хочется! Вдруг да ваш понос на все бароново войско не подействует? На все сразу… Сия болесть, между прочим, – она и нас захватить вполне может. Тут уже и слухи не помогут. А, камрад-заказчик?
“Молодец, – похвалил себя Серега. – Корректно так поинтересовался, сдержанно”. Хотя шибко хотелось высказаться куда погорячее. Сплошной бонтон с его стороны и никакого тебе моветона.
Старичок брезгливо сплюнул в огонь. В ответ на это костерок мгновенно выбросил длинный ярко-оранжевый жгут пламени, струйно протекший по следу плевка в воздухе. “Однако, – изумился Серега про себя. – Уж не коктейлем ли Молотова пробавлялся в качестве слюны милейший лесной старче? Вот уж кого не след пускать в лес в пожароопасную летнюю пору”.
– Сами думайте, – елейно ответствовал старичок и улыбнулся им обоим с медовой приятностью, – я вам, чай, не гадалка какая-нибудь. Куды пойти и чего найти, предсказать не могу. Вот токмо придется вам усе делать самим. Людев не дам, не могу. Да и нет их у меня, людев-то. Я, чай, не герцог и не баронесса какая-нибудь. У меня холопьев нема! А гномам да эльфам моим не к лицу ручки человеческой кровью пачкать. Так что сами, все сами, детушки! А вот нужную вам дорожку подскажу. Спите покедова, а к вечеру укажу вам одну тропку. Тот… али те, кого вы на ней встретите, и могут вам в деле одоления баронишки поспособствовать. Правда, сговоритесь аль нет, про то не знаю, не ведаю…
– Хрен с тобой… благодарствуем, короче, – как-то рассеянно ответил на этот раз Серега (прошедшая бессонная ночь давала о себе знать непрекращающимися зевками), – от всей души благодарствуем. Значит, увидимся вечером. Бывай, хозяин барин…
* * *
Было полное ощущение того, что он вот только что, буквально секунду назад опустил голову на иссеченную рубцами и трещинами кору пня, служившего ему ложем. И тут же его начали трясти со словами, что пора бы уже и вставать. Тело ломило, голова была тяжелой и раскалывалась от боли. Хуже всего было то, что от непрестанной зевоты скулы у Сереги чуть ли не сворачивались набок. Подошла леди Клотильда, сердобольной рукой плеснула ему в лицо целую пригоршню ледяной воды. Серега тут же взмыл со своего экологического ложа, чихая и отплевываясь.
– И вновь аларм, сэр Сериога! – жизнерадостно возвестила леди. За стенами их убежища радостно заржал черный жеребец, нота в ноту вторя реву своей могучей хозяйки. – Смеркается… а нам пора бы уже и в путь!
Серега, проморгавшись, кое-как влез в перевязь своего эльфийского меча, два-три раза вначале промахнувшись рукой мимо ремня. Куснул ломоть хлеба и кусок колбасы, почти насильно засунутый ему в руку добряком Слуди. Сзади налетела леди Клотильда, сильным хлопком по плечу отправила к выходу. Сама вылетела за ним следом.
В лесу, начинавшемся сразу же за порогом пещеры, уже царила ночь. Было темно, немного прохладно и остро пахло мокрой прелой травой. Слегка по-чужому пахло. Уже всего лишь слегка…
“Привыкаю, – со стеснением констатировал Серега. – Еще немного, и все здешние запахи будут вообще как родные”.
Клотильда взлетела в седло одним могучим движением. Знаком приказала Сереге сделать то же самое. Он подошел к своей гнедой коняге, внутренне содрогаясь от стыда за предстоящее. И приступил к выполнению высокохудожественного номера под названием “лезу это я, значитца, на коня”… Из зарослей, прикрывающих вход в пещеру, вышел старичок и широко заухмылялся, глядя на Серегу. Леди Клотильда в этот раз почему-то и бровью не повела, сидела себе на своем боевом битюге и друге, даже не подумав Сереге помочь. Только нетерпеливо поглядывала то на него, то на смутно черневшую перед ними стену леса.
Серега закончил наконец карабканье по отвесному конскому боку, нашарил ногами стремена, кое-как утвердился в седле. Старичок указующе махнул рукой.
– Зрите тропу? – Серега ровным счетом ничего не видел в обступившем их ночном лесу, но леди Клотильда (особа с волчьим зрением и примерно таким же нюхом) согласно кивнула головой. – По ней и ступайте.
Леди-рыцарь молча тронула поводья и почти сразу же растворилась в лесном сумраке. Гнедой конь, уже попривыкший в ходе их странствий к ведущей роли черного жеребца, тут же зашагал след в след за битюгом леди Клотильды.
Шло время. Всадники передвигались по тропе в абсолютной тьме. Кони шли неспешным шагом, мерно переставляя ноги на неровной почве. Было тихо и как-то… спокойно, что ли. Ужасно спокойно. И от этого невыносимо хотелось спать. Очень скоро Серега начал клевать носом прямо на ходу, ежесекундно рискуя свалиться вниз, под широкие копыта собственного коня.
Вдруг ночь неожиданно разразилась рычанием.
Веселым, игривым рычанием жизнерадостной собачьей своры.
Серега, в полной мере осознавший уже тот факт что в этом мире (да и не только в этом, если разобраться) причина жизнерадостности в основном зиждилась на возможности покусать кого-нибудь из ближайших своих, моментально насторожился. Нащупал за голенищем длинный кинжал, тот самый, который сунула ему в руки леди Клотильда еще там, перед воротами городишка под названием Дебро. И которым он так неслабо попользовался тогда во имя спасения их бренных жизней…
Встревожившиеся кони крупной рысью вынесли их на полянку, скупо освещенную светом неярких звезд. Глаза, попривыкшие уже к ночной темноте, различили грань, где кончалась непроглядно черная стена деревьев и начиналась чуть более светлая прогалина поляны. В центре прогалины рос куст. А вокруг куста тявкало и прыгуче взмывало в воздух целое ожерелье из собачьих тел. По крайней мере одно в них было крайне, гм… необычно, что ли? Весьма необычно. Воздух над каждым туловищем рассекали крылья. Самые настоящие крылья, по форме и размерам смахивающие на гусиные. Насколько Серега мог судить на глазок, для того, чтобы эти монстры могли парить в поднебесье, крылышки были все же маловаты. Явно маловаты – размеры не по весу тел, для полетов подъемной силы у них не хватило бы ни в коем случае. Зато в прыжках крылышки, похоже, очень помогали. Псы взмывали в воздух необычайно высоко.
- Предыдущая
- 3/73
- Следующая