Граф Лазарев. Том IV (СИ) - Флавий Вик - Страница 22

Я не стал уточнять, что Лидия, похоже, поверхностно знакома с историей барона. В книге, которую я пару недель назад читал от скуки, говорилось, что предсказания барона были туманны и в основном касались далекого будущего, зато брать за них золотом Гжедов не стеснялся. Закончилась карьера прорицателя, когда он однажды напророчил местному бургомистру любовь и семейное благополучие, а тот через два часа обнаружил жену в объятиях конюха. После этого предсказатель загадочным образом исчез вместе со своими деньгами и столовым серебром гостиницы, где он на тот момент снимал комнату.

—… и ты не рассказал мне о своих новых способностях! А ведь для науки это такой интересный случай! — закончила Лидия. Похоже, я пропустил мимо ушей половину ее тирады. Впрочем, вряд ли там было что-то кардинально новое.

— Прости. — Я притянул Лидию к себе и поцеловал в лоб. — Я собирался, но не знал, как ты это воспримешь. Так, говоришь, ты рада, что я изменился?

— Конечно. Наконец-то ты стал взрослым мужчиной, который заботится о благополучии Рода, а не вечно ходит по кабакам. Хотя привычки у тебя, конечно, остались прежними, — подумав, добавила жена.

Ну вот и отлично. Сойдемся на том, что я стал другим человеком, не уточняя, в насколько буквальном смысле. Некоторые вещи людям лучше не знать ради их же собственного спокойствия. Особенно учитывая, что на самом-то деле они не очень их интересуют. Думаю, если я признаюсь Лидии, что на самом деле попал сюда из другого мира, она не станет относиться ко мне иначе. Зато тут же побежит делать об этом доклад.

Дарье тоже лучше не знать о моем секрете, но на этот раз ради спокойствия окружающих.

Граф Жмурло прибыл вскоре поле обеда. Похоже, проблема действительно была насущной, раз бедняга так спешил. Я изо всех сил старался сохранять серьезный вид, вручая ему его драгоценные яйца. Взамен Жмурло протянул мне аккуратно сложенную карту. Я развернул ее.

Предполагаемое месторождение изумрудов было отмечено крестиком. Оно и правда располагалось недалеко от шахты, километрах в пяти. Я попрощался с дорогим гостем и запер ценное приобретение в ящик стола, решив завтра же поговорить со Швотенберцом и узнать у Игоря, где тут можно нанять пару магов земли для проверки, а то вдруг Жмурло все-таки соврал.

Остаток дня выдался ничем не примечательным, а вечером зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал на том конце провода голос Анны.

— Здравствуй, Лазарев. — Даже по этим двум словам было понятно, что глава Тайной Канцелярии зла, как собака. Точнее, как вервольф.

— И тебе добрый вечер. Чем обязан?

— До меня дошли слухи, что к твоей золотой шахте проявляют интерес всякие преступные группировки. — Анна перешла сразу к делу.

— Проявляют, — признал я.

— И ты, естественно, не догадался доложить мне о нападении?

— А должен был? — удивился я. — Я сообщил в полицию, разве этого недостаточно? И потом, какое дело Тайной Канцелярии до нападения какой-то там захолустной банды на собственность какого-то там бедного, никому не нужного уральского графа? — Я театрально вздохнул. — У вас своих забот полно.

— Лазарев, ну как ты можешь так говорить? — ужаснулась Анна. — Мы не можем оставить подобный вопиющий случай без внимания. Это нападение не на захолустного графа, а прежде всего на дружественную нам расу гномов, с чьим королем Его Величество как раз собирается заключить договор о беспошлинной торговле. А какие-то разбойники с подстрекательства кого-то из высшего дворянства сеют разлад между расами, ксенофобию и вражду, напрямую мешая Императорским планам. Это же практически государственная измена!

— Ого! — восхитился я. — А я-то и не знал, с какими страшными врагами столкнулся. Кстати, они еще применили пространственный карман, внутри которого сидел богомол-переросток. Думаю, это тоже тянет на измену.

— Еще какую. Держать монстров из Расколотого мира строго запрещено без специального разрешения, а уж использовать их как оружие — тем более.

— Кстати, у меня есть подозрения, кто именно ставит беспошлинной торговле палки в колеса. Помнишь, как на меня взъелся младший Волконский?

— Помню. Доказательства есть?

— Увы, нет. Но я уверен, что это он. Так что я был бы очень признателен, если бы Тайная Канцелярия объяснила этому юнцу, что сеять межвидовую рознь плохо.

— Вообще-то твои проблемы Тайную Канцелярию не интересуют, Лазарев, — начала Анна, но голос у нее был довольным.

— Но Волконский-старший не нравится Его Величеству? — догадался я.

— Да, вроде того. Последнее время он начал вести себя нагло. Не так, как сын, конечно, но все же. Так что повод поговорить с ним по душам оказался очень кстати.

— Его сыночек еще дебоширил в ресторане, собственно, так мы и познакомились. Это не тянет на измену?

— Нарушение общественного порядка, дискредитация российского дворянства, порча имущества, саботаж развития туристической отрасли, о котором так заботится Его Величество, — сходу определила Анна.

— Туристической?

— А вдруг в этот ресторан зашел бы иностранец и увидел возмутительную сцену? Ах да, еще он нанес колоссальный ущерб сфере образования.

— А образование-то причем? — удивился я.

— А вдруг этот иностранец приехал бы к нам преподавать? — совершенно серьезно ответила Блэйд.

— Анна, сегодня я начал уважать тебя еще больше, — признался я. Значит, княжич все-таки получит от папаши по своей высокородной заднице. Отлично, может, хоть тогда успокоится. — Слушай, у меня тут есть пара соседей, которые меня бесят, а их так можно? Допустим, один недавно толкнул меня на приеме. Ведь мог вспыхнуть конфликт, мы бы поругались, один вызвал бы другого на дуэль, в результате кто-то погиб. Это же ослабление военного потенциала страны, намеренное вредительство Отечеству! А учитывая, что я еще и известный на весь Урал друг всех разумных рас, то и акт вопиющей ксенофобии. Со всех сторон измена Родине.

— Да ты тиран от бога, — восхитилась Анна. — Хотя при должной сноровке изменой Родине можно посчитать даже поход в сортир в неподходящее время. Но такой подход обычно до добра не доводит. Кстати, надеюсь, тебя не сильно потрепали? Для человека, который чуть было не погиб, голос у тебя бодрый.

— Чуть не погиб?

— Ну да. Полицейские рассказали, что тебя с твоим отрядом застали врасплох, но им удалось в последний момент всех раскидать. Унтер-офицер тащил тебя на себе, раненого, одновременно отбиваясь от врагов.

Мда, вот пойди людям один раз навстречу…

— Ну, все почти так и было. Только без врасплоха. И без последнего момента. И без «тащил на себе». И вообще без полицейских. Их там даже не было. Просто я разрешил унтеру немного приукрасить действительность, чтобы не позориться перед начальством. Но не ожидал, что их фантазия окажется настолько богатой.

— То-то история о том, как унтер голыми руками разорвал богомола, показалась мне подозрительной.

Во мне вдруг взыграла мстительность.

— Знаешь, мне кажется, их доблесть достойна почетной наградной грамоты. А лучше двух.

— Лично от Строганова, — поддержала Анна. Похоже, глава нашей городской администрации славился на всю Империю. — С подписью и тремя печатями. А, учитывая, что унтер раньше служил в Челябинске и, разумеется, его прошлые командиры не откажут выдать герою рекомендацию…

— За которой, разумеется, ему придется ехать лично. И не забудь про три-четыре подписи. Сначала в администрации в Оренбурге, потом в Челябинске, потом снова в Оренбурге, потом в Челябинске, причем именно в таком порядке.

— Я и не знала, Лазарев, что ты можешь быть таким злым. Это будет награждение с особой жестокостью. Мы ведем расследование по поводу того, что сказал тебе Шереметьев. — Блэйд опять сменила тему. — Опрашиваем персонал ресторана, в котором ты полгода назад так хорошо отужинал, что тебя за это решили убить. Пока ничего стоящего не выяснили. Ты, надеюсь, со своей стороны тоже что-нибудь делаешь? Нам нужно выяснить, что такого ты там видел или слышал. Точнее, кого. Так что давай, тоже подключайся к делу. Ты ведь был там не один. Найди этих своих друзей, может, кто-то что-то помнит. Мы, конечно, можем сделать это сами, но есть подозрение, что тебе они расскажут больше.