Самый лучший комсомолец. Том шестой (СИ) - Смолин Павел - Страница 39

Тут меня бросило в холодный пот — это же как со стороны будет выглядеть? Был такой Андропов, великий царь-реформатор. Потом был какой-то хмырь-временщик, который, получается, продолжил курс и доделал то, что не успел доделать дед. А я? А я приду на все готовенькое — экономика фурычит, геополитическая конфигурация небывалого могущества, народ за меня в огонь и воду. Причем не только собственный, но и азиатский — я над этим много лет еще работать буду, культ личности выстрою как надо. А что мне со всем этим делать? Смотреть, как соцблок цветет и пахнет, иногда приводя к покорности науськанные врагами окраины? Как называется такое положение дел? Правильно — ЗАСТОЙ! А я, получается, стану этаким молодым-шутливым Брежневым. Ух молодежь на меня ругаться будет — где реформы, правитель? А нету реформ — все кончились, дальше только полировать отлаженный механизм и менять детальки.

— Какой-то ты сегодня рассеянный, — заметила Виталина.

Чертыхнувшись, запустил бобину по новой — кончилась — и ответил:

— Не рассеянный, а задумчивый.

Мужики тем временем успели собрать каркас и взялись за крышу. Жить в таком доме нельзя — реквизит же, но посмотреть на экспресс-стройку прикольно будет всем. В последствии это станет концертным номером — на мой скромный взгляд, постройка «дома» прямо на сцене под эту песню станет просто замечательным завершением концерта, надолго отпечатавшись в памяти зрителей. На самом деле здорово, что старшие товарищи подсуетились с вокалисткой — в нее будем складывать грустные песни о несчастной любви.

Съемки закончились одновременно со световым днем — товарищи изрядно продрогли, поэтому прерывали процесс на полчасика, пообедать горячим в палатке и — актуально для взрослых — немного накатить «для сугреву». Строго-настрого запретив монтажерам трогать пленки до моего возвращения — они, конечно, смонтируют, но не так, как мне надо — мы с Виталиной отбыли домой, где нас уже дожидалась стопка папочек на Чили и ее высших сановников, за изучением и обсуждением которых нас и застала ночь. Нужно выспаться — завтра будет ОЧЕНЬ долгий, и, возможно, опасный день.

— Безумно рад тебя видеть, Юра! — с вполне искренней улыбкой пожал я руку одетому в околовоенный сюртук и дубленку младшему Киму.

Действие происходило на железнодорожном вокзале города Хабаровска — наследник корейского престола прибыл как положено, бронепоездом, с кучей свиты, которая мне нафиг не нужна, поэтому отправится в Москву, укреплять и множить вечную дружбу между братскими корейским и русским народами.

А вот жена Кима, одетая в белую шубку, очень красивая и обладающая неплохой фигуркой круглолицая кореяночка по имени Джехва (очень в тему, потому что примерно переводится как «богатая и процветающая») поедет в Чили с нами, а потом вместе с Кимом останется в Хрущевске на встречу Нового года и вообще потусоваться. Вот тогда место Виталины займет Оля (в платоническо-политическом смысле), а пока подружка отбыла в Узбекистан, в штатный недельный тур.

Ковёр поди в подарок привезет. А мне немного совестно — обещал Вилочке наедине отметить, тихо и уютно, но вмешалась долбаная внешняя политика.

— Многоуважаемая Джехва, твоя красота сравнится разве что с прекрасным Пхеньяном, — приложившись к холеной ручке, отвесил комплимент.

Тряхнув «шишечками» по бокам чернявой головки, Джехва с улыбкой поблагодарила за комплимент.

— Выпрями спину, товарищ Пэк, ты позоришь нас! — рявкнул Юра на излишне расслабленного корейского дядьку в военной форме с солидными звездами.

— Простите, товарищ Ким! — моментально пропотев, мужик продемонстрировал образцовую выправку.

— Я тоже безумно рад видеть тебя, дорогой друг Сергей! — на очень хорошем русском ответил мне закончивший демонстрацию силы Юра. — Надеюсь, наше присутствие не помешает твоим великим планам.

— Что ты! — демонстративно «обиделся» я. — Такие гости — величайшая радость для меня, а наши планы настолько велики, что несколько дней не способны им помешать.

Двигаем тазом, рычим, демонстрируем силу — азиаты такое уважают. Дальше мы немного поулыбались вспышкам фотоаппаратов наших, корейских и китайских журналистов. Трудно, болезненно, долго, но мирить китайцев с корейцами нужно обязательно. А у меня еще и с япошками бизнес — этих вообще весь регион вполне заслуженно ненавидит. Фигня, прорвемся, главное — вбить в головы рисовых товарищей простой факт: «Враг — за океаном, а ваша вражда ему на руку». Ну а Южную Корею однажды от капитализма освободим военным способом — а че пиндос сделает? Ядерную бомбу кинет? Охотно верим! Санкции введет? Ох боимся! Введет собственный контингент для поддержки южных корейцев? Давай, вводи, солдатам Кима же надо кого-то побеждать — погрязшие в кей-попе и косметологии южные соседи какие-то хлипкие, окна для героизма не дают.

— Времени до самолета мало, но мы не могли не встретить вас должным образом, — заявил я и повел корейцев к выходу из вокзала.

Площадь в честь прибытия таких-то гостей перегородили, нагнали солдат — из нашей воинской части тоже есть делегация — и даже пригнали пяток БТРов для солидности. Но сначала, конечно…

— К нам приехал, к нам приехал сын Кореи дорогой! — браво ухнули бабушки-фольклорщицы и дали Кимам возможность отломить кусочки каравая, макнуть его в соль и закусить.

— Товарищам Кимам — ура! — при помощи мегафона скомандовал начальник Дальневосточного военного округа, мой старый знакомый генерал Владимир Федорович Голубко.

В Партию приняли месяц назад, до этого был беспартийный. За какие заслуги? Да за любые — у Владимира Федоровича их за жизнь скопилось немерено. Ну и я немножко попросил, он же мне танк «подарочный» выделил, значит я должен моральный долг отдать. Да, кумовство, блат и советская коррупция, с которой я так упорно боролся как только получил возможность.

— Ура! Ура! Ура! — проревели товарищи военные.

Далее генерал подошел к нам, пожал руку наследнику, чмокнул его жене, и мы прослушали два гимна в исполнении местного армейского оркестра — сначала наш, потом — корейский.

— В честь товарищей Кимов — торжественный залп! — скомандовал генерал.

Специально обученные люди постреляли в воздух холостыми, мы дали время Юре толкнуть напутственную речь свите — эти с нами не едут, им на самолет до Москвы — погрузились в РАФик и вчетвером плюс корейский охранник и дядя Семен отправились в специализирующийся на азиатской кухне ресторан.

— Мощь вашей армии внушает уважение, — похвалил нас Юра.

— Ваша армия держит в страхе недостойных предателей, — отвесил я ответный комплимент. — А вместе — мы держим в страхе весь капиталистический мир, заставляя его считаться с нашими интересами.

Обобществил, так сказать, но Ким прямо довольный. Продолжая рассказывать друг другу какие мы молодцы, мы покушали онбан — блюдо из покрытого вареной, мелко нарезанной курицей риса, ломтиками сушеных грибов, луком и чесноком. Все это заливается бульоном и подается с вареными яйцами. Сыто вздохнув, Юра откинулся на стуле и принялся жаловаться:

— Когда мой старший брат готовился стать наследником, я даже не догадывался, сколько всего ему приходится учить. Буду честен, Сергей — эта поездка для меня настоящий глоток свежего воздуха, потому что дома я вынужден учиться целыми днями! А еще — сопровождать отца в его поездках по стране. Наш народ трудолюбив и предан делу Чучхе всей душой, но без направляющей руки Вождя может сбиться с пути. Порой достаточно одного совета моего отца, чтобы завод из никчемного стал передовым!

Сам в свой симулякр верит, получается. А как иначе? Иронично отыгрывать наследника типа как я? В Северной Корее такое не прокатит — там с иронией вообще сложно, это у нас народ юморной. По крайней мере мои ближние, они к моим закидонам привыкли.

— Такая жизнь достойна будущего правителя, — немного утешил я бедного Юру. — И даже больше — настоящий коммунист, как нам завещал великий Ленин, должен каждый день усердно трудиться, совершенствуя знания, умения и навыки. Неграмотность, непонимание экономики и гедонизм — лучшие союзники капиталистов для приведения к покорности пролетариев. Мы идем другим путем — наши народы получают лучшее в мире образование, ясно видят как устроен этот мир, а значит мы просто обязаны трудиться и учиться упорнее наших людей — ведь только тогда мы станем достойны вести их в светлое будущее!