Темный Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 28

Целый час прошёл в бессмысленных приветствиях и знакомствах. Очнулся Валерка только когда почувствовал, как напряглись пальцы Алисы у него на локте. Бросил взгляд на девушку, проследил, куда она смотрит. Обычный, вроде, мужик, что она так распереживалась? Потом сообразил — знакомый. И, судя по рыжине в волосах, кто-то из яломиште. И этот кто-то явно направлялся в его сторону. Птицын подумал, что сейчас его тоже уведут — вид у очередного Лисова был недобрый. Однако русалка как раз отвлеклась на беседу с кем-то поблизости, и будто не видела надвигающихся неприятностей. Или в самом деле не видела?

— Здравствуйте, Тихомира! — громко поприветствовал русалку лисий оборотень.

— Ох, Юрий, как ты неожиданно подошёл! — удивилась Тихомира. — Как тебе сегодняшнее веселье?

— Вызывает восторг и восхищение хозяйками, как всегда, — поклонился Юрий. — Вот только общество сегодня удивительное. Если мягко говорить.

— Что же удивительного ты находишь в обществе? — заинтересовалась Тихомира.

— Удивляет, почему ты приглашаешь смутьянов, разбойников и негодяев! — спокойно сказал Юрий. — С каких пор это стало нормальным? Как по мне, кто-то мог бы и оскорбиться, что ест с одной тарелки с ворами и похитителями.

У Валерки прямо руки зачесались двинуть уроду по роже, но что-то сказать или сделать он не успел — русалка продолжала разговор, как ни в чём не бывало:

— Юрий, что ты такое говоришь! Как я могла пригласить на приём кого-то столь недостойного!

— Думаю, лишь по незнанию, княгиня Мирослава, лишь по незнанию. Ты называешь князем этого человечишку, представляешь его гостям. Однако я утверждаю, что титула князя он недостоин. Он набрал себе под клятву всякий сброд, такой же, каковым и сам является. Это не делает его ни князем, ни ровней нам. Такие, как этот разбойник достойны только клятвы служения, которые они должны дать тому, кто сможет показать этому ничтожеству, что такое честь.

Тишина в зале стояла мёртвая — если до этого уши раздражал непрерывный гул негромких бесед, то теперь молчали все. Птицын чётко понял — добром сегодняшний «сабантуйчик» не кончится. Плевать ему на оскорбления этого уродца, но ведь сейчас драться заставят. Причём выглядит так, что всю сценку срежесировали заранее, и хозяйка вечера в представлении участвует с готовностью. Даже не слишком старается, чтобы выглядело естественно.

— Вы меня расстраиваете, господин Лисов! — скривила печальную физиономию Тихомира. — Отчего же вы решили, что господин Птицын недостоин зваться князем?

— О, любезная Тихомира, дело в том, что я знаком с этой личностью несколько лучше, чем вы, — расстроено покачал головой Юрий. — И его поступки говорят сами за себя. Я не стану здесь, в присутствии стольких достойных господ распространяться об этих низостях, но поверьте, если бы вы знали, что себе позволяет этот человек, вы бы ни за что не стали возвышать его до своего уровня. Самое отвратительное, что делает это он не по праву силы, а из одной лишь наглости. Уверяю, даже те клятвы, которые ему принесли, нельзя признавать, ведь они фиктивны по своей сути. Ну подумайте, кто станет приносить клятву простому человеку, слабаку, который не сможет защитить своих людей? Слабый князь — это оксюморон! И я легко могу это доказать! Если вы готовы потратить совсем немного времени и усилий, чтобы устроить небольшой поединок, вы и гости во всём убедитесь лично. Вы знаете мои силы, вы знаете так же, что я не являюсь князем. Разве справедливо будет называть князем это существо, если оно проиграет мне?

Алисины пальцы вцепились в локоть Птицына с такой силой, что наверняка останутся синяки. Если б не довольно плотный материал рукава — пожалуй, и до крови бы продавила, без всяких когтей. Валерке, впрочем, было не до боли в локте. Судя по тому, в каком ужасе девчонка, этот Юрий — неприятный противник, и лисица очень, очень боится этой драки.

— Ммм, господин Юрий, я понимаю ваше возмущение, — покивала Мирослава. Глаза яломиште загорелись предвкушением, как только он это услышал, но тут же погасли, когда русалка продолжила. — Однако мне кажется, вы и сами забыли об одной мелочи. У нас ведь цивилизованное общество. Все мы уважаем силу, однако что с нами будет, если мы забудем о законе? Закон, между тем, утверждает, что вы не можете бросить вызов кому бы то ни было только оттого, что он вам не нравится. И вы сами отказались называть причину вашей неприязни к господину Птицыну.

«Князем меня, тем не менее, больше не называют, — мысленно поморщился Валерка. — Представление явно не закончилось, только яломиште тут, очевидно, не режиссёр, а только один из главных актёров. О чём теперь этот идиот начинает догадываться».

— Что ж, я могу всё-таки рассказать о тех крайне неприглядных поступках…

— Не стоит, господин Юрий, — мягко улыбнулась Тихомира, — если это действительно нечто настолько неприглядное, нужно ли портить гостям настроение? Однако обвинения брошены, и не доверять вашим словам у нас также нет оснований. Что же нам делать? — оглядела гостей этак вопросительно, будто ожидая помощи.

— Ритуал утверждения власти, Тихомира, — громко напомнила кикимора. — Вы, люди, любите называть разные вещи древними, а потом забывать о них, даже если они хорошо работают. Между тем, ритуал утверждения власти как раз для того и придуман, чтобы легко избавляться от сомнений.

Вот теперь тишина оказалась нарушена — ещё как! Присутствующие с таким энтузиазмом принялись обсуждать слова кикиморы, гул разговоров заглушил даже испуганный Алисин крик. Похоже, этот ритуал штука хорошо известная, пусть и редко используемая. Птицын даже поймал несколько по-настоящему сочувственных взглядов из толпы, отчего стало совсем кисло. Видно, не всё с этим ритуалом просто.

— А ведь это действительно отличная мысль, дорогая Лима! — обрадовалась тем временем Тихомира. — В самом деле, как мы могли забыть? Господин Птицын, как вы смотрите на то, чтобы развеять сомнения общества? Это было бы идеальным вариантом!

«Мне совершенно плевать на сомнения общества!», — хотел крикнуть Птицын. За него тут, похоже, всё решили. Начнёт сопротивляться, придумают, как заставить. Вежливо, конечно же.

— Что за ритуал? — только спросил парень. Надо было сказать что-нибудь вроде «Что же это за загадочный ритуал, милая Тихомира», но Валерке сейчас было не до приторной вежливости. Обойдутся как-нибудь.

— Испытание утверждения власти, — повторила русалка. — Нынче для того, чтобы стать князем, достаточно получить клятву верности хотя бы от одного разумного существа. Это довольно простой способ, и он имеет веские основания — если кто-то готов доверить тебе свою жизнь и судьбу, значит, ты действительно достоин зваться князем. В прежние времена, в смутные времена, во времена войн, катаклизмов, и богатырей, нельзя было полагаться на свои чувства. Князь должен был доказать, что может защитить подчинённых. Тогда было принято проводить ритуал, который подтверждал княжеское достоинство. Будущий князь должен был делом доказать, что он возвышается над обычными людьми. Поединок для этого не подходит. Порой, победить может даже слабый — благодаря везению, или помощи высших сущностей может одержать победу. Иной раз противник мог оказаться просто не готов к бою. Поединок — ненадёжный способ. Испытание утверждения власти проверяет, насколько сильна воля претендента. Может ли он диктовать её не только обычным разумным, но и силам природы. Слепым и равнодушным силам, которым плевать на любые хитрости и уловки.

— Суть ритуала какая? — прервал Валерка эту философию.

— Как вы нетерпеливы, господин Птицын! Всё очень просто. Видите этот перстень у меня на пальце? Это перстень княжеского достоинства, у вас такого пока нет. Обычно его просто заказывают ювелиру. Однако в древности будущий князь должен был этот перстень добыть. Вот и вам это предстоит. Поскольку мы, русалки, существа водные, то и испытание будет связано с водой. Ну что, готовы ли вы его пройти?

— Всегда готов, — ответил Птицын, но сарказма никто не понял. Пионеров тут не знают.