Вик Разрушитель 5 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 88

— Два дня… Что ж, ступай домой и продолжай водить дядьку за нос, — только и оставалось сказать мне. — За это время что-нибудь придумаем. Эд, дай Ивану свой номер телефона, по которому он будет держать с нами связь.

Старший телохранитель, судя по ворчанию, хотел не номерком поделиться, а голову оторвать мутному типу. Но все-таки продиктовал, и Алексеев забил его в свой пошарпанный старый телефон.

— Сделай перезвон, чтобы у нас тоже был твой номер, — сказал я студенту. — Если надо будет, мы с тобой свяжемся.

— Все, свободен, — сказал Куан, когда обмен номерами произошел, и парень встрепенулся, суетливо открыл дверь, выпрыгнул на улицу. — И не вздумай с нами играть.

Добавил он вдогонку и захлопнул дверь. Внедорожник рыкнул от возмущения, что его так долго заставили стоять на месте, и рванул вперед. Алексеев не дурак, не стал ждать меня у дома, опасаясь слежки за собой, в первую очередь. Значит, не совсем дурак.

Игорь аккуратно, чуть ли не впритык, тормознул возле крыльца, охранники тут же высыпали наружу, тщательно осмотрелись по сторонам, и только потом разрешили мне зайти в подъезд.

Когда парни удостоверились, что в квартире меня не дожидаются злодеи, пожелали спокойной ночи и ушли наверх, мы с Куаном, наконец, остались одни.

— Приготовлю ужин, — сказал личник. — Какие будут пожелания?

— От картошечки жареной не отказался бы, — раздевшись, я прошел в гостиную и рухнул на диван. Закрыв глаза, стал анализировать ситуацию. Почему Ушатым больше всех надо? Кровная обида за Источник? Согласен, подобного унижения вряд ли можно стерпеть. Но ведь опальные Роды всегда подвергались процедуре отлучения от своего Источника, и навсегда лишались права подходить к нему. Чем подобный запрет отличается от уничтожения Алтаря? Скорее всего, младшая ветка Рода надеялась получить усадьбу и доступ к Источнику, но Мстиславские решили по-своему и передали его мне.

Теперь я верный пес государя, как думают многие. И будут периодически охотиться на меня. Так что придется увеличивать охрану и держать ушки на макушке. Хитры Мстиславские, ловко разыгрывают партию. Ну, так и я еще пацан сопливый, по их мнению. Кусаться не обучен.

— Куан, — я приплелся в кухню и сел напротив наставника, шустро чистящего картошку. — С отцом сам говори. А то подумает, что я испугался, под крылышко к папочке побежал помощи просить.

— А ты не испугался? — Куан поднял голову, изучая мое лицо.

— Ну… это не испуг, а элементарная осторожность, — пожав плечами, я отломил кусочек печенья, оставшегося от утреннего чаепития. — Тем более, нападение на меня решили устроить в людном месте. А если пострадают мои одноклассники? Не, я согласен, что и наши девочки могут накостылять ублюдкам так, что мало не покажется… Только оно мне надо?

— И ты можешь в одиночку нейтрализовать Ушатого? — кожура вновь поползла в чашку из-под маленького ножика.

— Почему в одиночку? С тобой пойдем.

— Хе-х! — качнул головой Куан. — Нет, молодой человек, не катит. Поужинаем, и я буду звонить князю. Ты можешь наказывать обидчиков на дуэли, драться с ними до первой крови или еще каким способом отвечать за обиды. Но сейчас ситуация другая: интересы Родов. Ушатые выбрали Мамоновых в качестве врага, а значит, вступили в войну с твоим отцом. Так я понимаю. Поэтому разбираться будут взрослые. А мы сейчас ужинать станем.

— Умеешь ты успокаивать, Коля, — пробурчал я расстроено.

— Если бы ты официально к этому моменту отделился от старшего Рода, вот тогда бы мы с тобой решили этот вопрос самостоятельно, — Куан назидательно поднял палец. — И на этом закончим. Лучше возьми еще один нож и порежь картошку соломкой.

2

Черный «сенатор», тяжело приминая снег, подъехал к парковой арке и замер, пофыркивая и окутываясь выхлопами дыма. Сидевшие в салоне люди не торопились выходить наружу на мороз, тщательно осматривая прилегающую к парку территорию, тротуары, по которым спешили домой запоздалые горожане.

— Давай внутрь, — сказал Тимофей, постукивая пальцами по пластиковому покрытию приборной доски. — Отсюда еще метров двести топать, не хочу сопли морозить.

— Сюда въезд запрещен, — ответил водитель, тем не менее осторожно въезжая под арку, оставляя следы на широкой, давно не чищенной дорожке.

— Да плевать, никто за этим не следит, — отмахнулся Ушатый. — Я специально выбрал это место. Здесь нет камер, полиция заглядывает только в случае экстренных вызовов. Дави на газ, Мирон, и не ссы.

— Как скажешь, братка, — пожал плечами водитель, выглядевший помоложе Тимофея, но схожий с ним чертами лица. — Как-то не по себе.

— Думаешь, этот Семкин плевок захочет поиграть со мной? — зло ощерился Тимофей, вглядываясь в темноту парка, освещенного всего лишь несколькими фонарями, и то вдоль главной дорожки. Дальше, где по всему периметру стояли невзрачные летние павильончики, клубилась темнота. — Не захочет. Кишка у него тонка что-то самому сделать. Он даже мстить не хотел, пока я не убедил его. Бледнел и потел, пока ему все расклады не дал. И то… не смог завалить!

— Не плюйся в машине, — предупредил Мирон, догадываясь по цыканью брата, что тот хочет сделать.

— Да ладно, — рассмеялся Ушатый, — не скотина же я какая… Вон к той стекляшке подкатывай и разворачивайся сразу, чтобы по газам, случись что. Ага, вот сюда, ближе к стене. Теперь никто не увидит.

— Мотор глушить?

— Нет. Но я недолго. Передам гостинцы — и сразу вернусь, — Тимофей открыл дверь и вылез наружу. Похлопал по карманам пальто, убеждаясь, что те самые гостинцы находятся у него, а не забыты дома. Нагнулся ниже и сказал напоследок: — Гляди в оба. Если почуешь что-нибудь неладное — вали отсюда. Встретимся дома.

— Принял, — нервно вцепившись в руль, ответил Мирон. — Удачи, братка.

Ушатый аккуратно захлопнул дверь, поднял воротник пальто, неторопливо зашел за угол павильона и пропал из виду.

Тимофей направлялся к месту встречи, которое выбрал и назначил сам. Небольшой парк, один из многих подобных в Москве, не привлекал особого внимания, здесь гуляли, в основном, старички с близлежащих домов, да детишки играли в густых зарослях кустарников. Зимой так и вообще скукота полная. Ванька Алексеев должен ждать его за павильоном «Воды. Мороженое» и отчитаться, как идут дела. Тимофей отдаст ему блокираторы Рипли, купленные пару месяцев назад по случаю у одного купчишки. Уже тогда батька мыслил худое, поэтому приказал готовиться к побегу за границу. Уходить решили в Скандию, к лапландцам. Уж лучше там, чем в русской глубинке, да в опале. Уничтожение Источника стало последней каплей. В семье все разругались. Одни хотели тотчас же устроить побег, другие, в том числе и Тимофей, жаждали отомстить человеку, разорвавшему последнюю ниточку, связывавшую Алтарь с родом Ушатых.

Да, ему удалось узнать, кто в тот день находился в гостевом доме, и за очень большую мзду чиновнику, имевшему выход на Магическую Коллегию и СГБ, выяснил, кто был виновником произошедшего. Шок — вот что испытал Тимофей, услышав имя умельца. Такого просто не могло быть. Источники не гасили, их переподчиняли другому Роду с помощью очень серьезных магических манипуляций, и Ушатые всерьез думали, что именно Мстиславские загребут себе очередной Источник. Но чтобы его загасил какой-то мальчишка! Это был сигнал, что император вычеркнул Ушатых из списка благонадежных, и никакого прощения не будет. Но еще хуже, императорский клан

заполучил Палача. Так его теперь и звали в кулуарных беседах встревоженные последними событиями дворяне.

И тогда Тимофей решился, подбив на это двоюродного брата Мирона. Отец был против, прекрасно осознавая последствия, и даже пригрозил, что лично удавит их обоих, если не остепенятся. Да плевать. То, что сотворил сопляк Мамонов, о котором и так много слухов-сплетен ходит по Москве, не укладывалось в рамки обычаев и договоров. Есть опасность столкновения с «золотым князем»? Конечно, кто спорит. А как жить без Источника? Для одаренного перестать ощущать Силу, даваемую Алтарем, равносильно смерти. И нет никакой разницы, от чего смерть принять: от руки князя Георгия или тихо истаять, как и весь Род. Тимофей не хотел видеть своих детей и внуков слабосилками, которых унижают те, кто вчера сам кушал из их рук.