"Фантастика 2023-155". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Минаков Игорь Валерьевич - Страница 70

Про несчастную Мич он даже не вспомнил; точнее, не успел; начал было думать: «Может, стоило огня принести, костер разжечь…» — и не закончил; прибой к ночи успокоился и рокотал мерно, почти мурлыкал; да и переживания прошедшего дня сказались; Порнов вырубился мгновенно.

Ночью ему приснился сон.

Небольшой круглый бассейн, метров пять в диаметре, выложенный коричневым с черными прожилками камнем; множество тропических цветов, растущих прямо из воды, лилии и кувшинки, жмущиеся к бортам бассейна; лианы, устилающие дно. Теплая вода заполняет бассейн примерно на полметра; иногда из гейзеров, скрытых у краев бассейна, вырываются струи горячей воды; облака пара медленно тают в волшебном свете десятка разноцветных экранов; диковинные приборы в великом множестве обступают бассейн по периметру; водоем в обрамлении никеля и хрома блестящих рукоятей и штанг, как горячий животворящий оазис в холодной технократической пустыне.

Порнову не до ручек с кнопками; в его руках извивается и скользит смуглое упругое тело; женщина стоит перед ним на четвереньках; бедра ее прижаты к его паху и почти полностью погружены в разноцветное дымящееся варево; пряди каштановых волос уходят в воду и расплываются в ней во все стороны множеством тонких нитей. Их становится все больше и больше; они уже не помещаются в воде, вылезают на поверхность…

Порнова кидает в жар; это совсем не волосы, это длиннющие крабьи усы. Испуганный донельзя, он хочет оттолкнуть от себя женщину, но видит перед собой — теперь они уже не в бассейне, а на огромной, размером в полкомнаты, белоснежной кровати — лишь чудовищного монстра — покрытого хитиновой броней гигантского тарантула; с мерзким шелестом десятки усов — сейчас они больше похожи на черные плети — взмывают в воздух и жгучими стрекательными нитями оплетают его беззащитное тело; смертоносный яд пушкинского Анчара напитывает распаренную кожу…

Видя, как от безумного жара вскрываются, лопаются наружу вены, Порнов рванулся — и вывалился из ночного кошмара.

— Ну вот, началось; тьфу ты, жизнь в полоску…

Было еще очень рано; чернота стояла до горизонта; лишь прямо над головой, в зените, небо начинало чуть светлеть.

— Отравился-таки; кретин, идиот, недоумок, — запоздало клял себя Порнов, чувствуя, как огнем горит тело, все, от пяток до головы. — Не мог до утра потерпеть; где теперь противоядие искать… да хотя бы рвотное… не видно же ни зги! Ладно, что без толку себя казнить; попробую в воду окунуться, жар сбить…

Промахиваясь мимо замков, он расстегнул скафандр — и только тут по-настоящему вспотел от облившей тело горячей струи; так из открытой двери парилки, с раскаленной каменки, вдруг врывается в казалось бы хорошо протопленную, но все же такую прохладную баню острый клин перегретого воздуха.

— Проклятый скафандр, — прошипел Порнов, расслабленно опускаясь на песок. — Скоро совсем меня с ума сведет; хочет — работает, хочет — нет. Надо будет по утру обязательно пресной воду найти, прополоскать его… ва-а-ау…

Он зевнул, защелкнул замки обратно и принялся мять правый бок в районе печени — у скафандра в этом месте располагался кондиционер; приятная прохлада потекла из-под ладони; Порнов сунул лицо в сгиб локтя и, успокоенный, нырнул обратно в глубокий омут сна.

Наутро Порнов долго не хотел подниматься. Разлепив веки, лежал на спине и глазел в небо, пытаясь припомнить, что же ночью ему такого ужасного приснилось; думал и ждал, когда выйдет солнце; потом вспомнил, что солнца не будет, и расстроился; потом вспомнил про свой эксперимент с кокосом — и обрадовался; приподнявшись на локте, подцепил чашку кокоса и допил остаток сиропа. Тот за ночь стал еще более газированным; Порнова некстати одолела икота.

— Икота, икота, перейди на Федота, — произнес Порнов магическое заклинание, — с Федота на Якова, с Якова на всякого…

Икота не прошла; зато, прошуршав в траве, заявился давешний краб.

— Явился… бдык, — удовлетворенно заметил Порнов. — Никуда не уходи, бдык. Будем мне, бдык, ложку делать.

Пока Порнов лежал, краб стоял смирно и только вздрагивал усами при каждом новом «бдык». Но стоило Порнову сесть, как краб стал осторожно сдавать задом, маскируясь в траве.

— Умный, гад, — с некоторым уважением сказал Порнов; пока он поднимался на ноги, краб шмыгнул в траву и схоронился. — Да-а-а, и работничек из него — тот еще! Ладно, обойдемся без усатых; что у нас на сегодня?

Порнов принялся загибать пальцы.

— Первым делом — поесть; а то с голоду брюхо сводит.

Во-вторых, надо все-таки залезть на пальму — посмотреть, куда это меня занесло; may be, и Мич с катапультой объявятся…

Вот, в-третьих: найти Мич и кресло-катапульту.

В-четвертых, пресная вода; а то от этой газировки и гастрит нажить недолго; да и умыться бы неплохо; скафандр, опять же, постирать…

Это уже в-пятых; заняться скафандром и кондиционером.

На сегодня, пожалуй, хватит, — Порнов с сомненьем посмотрел на сжатый кулак. — Если хоть половину дел переделаю, и то за счастье.

Особенно «в-третьих» меня смущает; где поесть или там на пальму влезть — и где иголку в стоге сена найти…

Порнов разогнул средний палец обратно; посмотрел на образовавшуюся фигуру.

— Вот именно! Так, с чего начнем трудовой день? Правильно, с перекура.

Порнов уселся на песок и принялся меланхолично расшвыривать песок. Вскоре перед ним образовалась ямка, из которой торчал огрызок бывшего флагштока; ухватившись за него, Порнов выдернул из земли весь стержень; в длину он был сантиметров двадцать.

— Длинноват, — сказал Порнов, — ну да ничего; главное, торец ровный.

Он нашел на берегу камень с острой щербатой гранью и сделал на торце два неглубоких пропила; потом, уперев стержень в ствол пальмы, тем же камнем расколол его по этим выемкам вдоль; получилось три деревянные пластинки; крайние Порнов выбросил, а среднюю слегка обточил по углам — получилась плоская лопатка.

— Где там наша каша? — довольно осведомился он, запуская «ложку» вглубь ореха и выскребая ком аппетитно пахнущей массы.

Задумчиво пожевал и состроил кислую мину.

— Герметик чистой воды; как сырую резину жуешь…

Что-то из этой массы, конечно, растворялось и усваивалось; но большую часть содержимого приходилось выплевывать обратно. Порнов выскреб весь орех дочиста и едва заморил червячка.

— Так, с первым пунктом покончено; хотя, если подумать, от такой диеты и ноги протянуть недолго. На обед надо будет найти что-нибудь попитательней.

— Дамы и господа! — объявил Порнов, расстегивая замки и вылезая из скафандра. — Вторым номером нашей программы — акробатические этюды!

Отсиживающийся в траве краб еще больше выпучил свои круглые глазки; постоянно третирующая его особь раздвоилась на две части; одна, белая и плоская, осталась сторожить остатки кокосового плода; другая же — темная и подпрыгивающая, двинулась прямо к нему, то бишь к пальме; будь у краба сердце, инфаркт ему был бы обеспечен.

То, что снаружи жарко, Порнов знал давно; но чтобы настолько — он не предполагал; впечатление было такое, словно из распахнутого скафандра он шагнул прямо в глотку сталеплавильной печи; «Только в печи жар, наверное, сухой, — подумал Порнов, — а здесь он сырой, влажный, душный»; он вспотел сразу и весь; так покрывается водой стекло, внесенное с холода в теплую комнату. И, что самое неприятное, пот никуда не девался, не высыхал и не испарялся; приходилось стирать его, сгонять вниз руками и стряхивать с ладоней.

— Точно, семьдесят по Цельсию, — ошеломленно подумал Порнов. — Тропики; к тому же вулканы эти коптят… С другой стороны, на солнце было бы еще хуже; без скафандра и воды я и суток бы не протянул.

Быстро на пальму и обратно; как бы с непривычки тепловой удар не получить.

Опыта лазанья по пальмам у Порнова не было никакого; но в одном из видеовыпусков «Плейбоя» он наблюдал, как это делают туземцы.