"Фантастика 2023-155". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Минаков Игорь Валерьевич - Страница 95

— Плохо тебе было? — спокойно повторила Броу.

— Хорошо было, — огрызнулся Порнов. — Я же не виноват; сама стимулятор в вино подмешала.

— А никто тебя ни в чем и не винит, — удивилась Броу. — Неужели ты думаешь, что я не смогла бы защитить себя?

Она вновь задумчиво глянула на свои пальцы; между ними уже блестело тонкое жало черного ритуального стилета; играя рукой, девушка раскрутила лезвие так, что стало трудно отличить клинок от рукояти; затем, так же внезапно, как появился, опасный предмет бесследно исчез.

— Извини, — сказал Порнов, — извини. Был не прав, погорячился.

— Совсем другое дело, — одобрительно сказала Броу. — Главное, чтобы… как это: каждый сверчок знай свой шесток?

Если бы она ругалась или издевалась над ним, Порнову было бы легче; ее спокойствие сбивало его с толку.

— Ты отведешь меня к Мич? — спросил он, сделав вид, что не заметил «сверчка».

— Всему свое время, — непреклонно заметила Броу. — Раз уж наш карнавал окончен, я сниму маску; не возражаешь?

Порнов испугался, что сейчас на месте симпатичной молодой женщины окажется старая страхолюдина; но у Броу лишь чуточку вздернулся носик, сильнее проступили скулы и изменился разрез глаз; лицо ее было более худым, чем у Мич, но и только. И в новом обличии, да еще в полумраке, Порнов мог бы ее с сестрой перепутать запросто; о чем он тут же не преминул сообщить Броу.

— О чем и речь, — откликнулась та, — если бы Мич так не упирала на свои принципы, мы бы с ней прекрасно поладили. В ней нет нервной сумасшедшинки, присущей Лео; с ней нормально поговорить можно. Но этот ее лозунг: «Счастье для всех, и пусть никто не уйдет обиженным» — дурь какая-то; сказок она, что ли, в детстве перечитала?

— Не помню я что-то у нее такого лозунга, — честно признался Порнов. — Хороший лозунг, но не ее. Единственно, чего она, по-моему, хотела — это спокойно добраться до дому и поговорить с отцом…

— Только этого не хватало, — фыркнула Броу; тут Порнов понял, что сболтнул лишнего, — Я-то думаю, чего она мне голову морочит, а она, оказывается, опять за свое… Как это: кто старое помянет, тому глаз вон…

Сказано это было с такой силой, что Порнов сразу же обеспокоился о зрении Мич.

— Что ты с ней сделала? — строго спросил он.

— После того, что ВЫ с ней сделали, можно сказать, ничего, — невозмутимо ответила Броу. — Это же надо придумать — такой колтун ей соорудить; она же простой ментал, других способов «дышать», — Броу выделила это слово, — не знает… Мне и делать-то ничего особо не пришлось.

— Что значит — ничего особого?!

— Не волнуйся, ничего страшного, — Броу вдаваться в подробности явно не хотелось. — По крайней мере, ни за борт, акулам на корм, ни в кубрик, матросам на забаву, не отправила…

Следи за собой, — воскликнула она, заметив невольное движение Порнова, — будь осторожен; замечу неладное — тебе несдобровать; и на любовный навык и сноровку не посмотрю…

Спит она — и прекрасно себя чувствует!

— Спит, говоришь? — осведомился Порнов и вдруг зевнул. — А что, это дело; за последние трое суток мне так толком выспаться и не удалось…

Он встал и на глазах изумленной девушки продефилировал к ее кровати. Броу за его спиной выразительно хмыкнула. Порнов, не обратив на это никакого внимания, добрался до постели и принялся рыться в обрывках белья; выбирал кусок покрупнее, очевидно, чтобы укрыться.

— Спать под одним одеялом будем или как? — невозмутимо спросил он.

— Или как… Брысь в свою комнату; и чтоб носу оттуда не показывал!

Она впервые позволила подпустить в свою речь толику презрения:

— За кого ты меня принимаешь; я в мужчинах на час не нуждаюсь!

— Было бы предложено, — Порнов, кряхтя, поднялся с кровати, на которой уже успел разлечься; зевая на ходу, поплелся к двери.

— А что, среди биолов и женщины бывают? — из желания отомстить обронил он уже у самого выхода.

Задребезжав, рядом с его головой в притолоку воткнулся черный кинжал.

— Ух ты! — восхитился Порнов. — Научишь меня? Я, сколько ни старался, никак его бросать не научился!

— Если скажешь хоть слово о моей тату, не важно, где и кому, он будет торчать у тебя из затылка, — как о чем-то незначительном сообщила Броу. — Иди спать; утром я тебя разбужу!

На заплетающихся ногах, непрерывно зевая, Порнов доплелся до своей кровати и буквально обрушился на нее; через минуту он уже спал мертвым сном.

Под утро ему опять приснился сон; был он ярким и понятным; впрочем, сколько потом Порнов ни пытался вспомнить, о чем же он все-таки был, ничего не получалось; начало и середина сна стерлись напрочь; или спрятались до лучших времен — Порнову хотелось думать именно так; уж больно бойкой была концовка.

Приснилось ему, что спит он на «Оклахоме» в своей каюте; почему-то один (Ухов-то куда делся? Да и черт с ним…). Под утро, когда первый рассветный (какой рассвет?) луч рассеял сумеречную мглу, дверь в каюту чуть приоткрылась; тихонько, на цыпочках, в нее проскользнула тоненькая женская фигурка и замерла, привыкая к полумраку.

«Мич, — сладко подумалось Порнову, — ласковая моя…»

Это и впрямь была Мич; та самая ночная рубашка была на ней; голубенькая, коротенькая, открывающая стройные ноги выше середины бедра… Порнов тут же ощутил прилив силы в область крестца; невольно зашевелился, пытаясь принять более удобное положение — и тут же выдал себя; ориентируясь в основном на слух, девушка быстро и грациозно подбежала к его постели; («Лежал бы тихо, ввек бы не заметила?» — невесть почему подумалось Порнову); нырнула под одеяло, обвилась вокруг его горячего со сна тела своим прохладным и замерла надолго; вдруг им стало жарко; и тут же ясно: «Пора!» Мич отшвырнула прочь легкое одеяльце и вскинулась вверх, оседлав бедра Порнова; скрестила руки на груди, ухватила края рубашки и ломаным движением стянула ее через голову; груди качнулись, словно тяжелые налитые груши; Порнов хотел помочь им, подхватить их руками, но Мич, швырнув рубашку прочь, перехватила его руки, прижала их к постели и принялась растаскивать в стороны; все более опускаясь телом; все более приближаясь лицом.

«Не так все это было, совсем не так! — возмутился недремлющий страж сознания. — На пляже; помнишь?»

И все; тут же Порнов вспомнил и пляж, и игру в ножички, и волну — девятый вал; холод, мокро — дрожь пробрала его; он разом вылетел из теплой купели сна.

— А говорил — «неопытная девственница», — с упреком сказала Броу; лицо ее все так же белело в полумраке над ним. Глаза спокойно и смело смотрели на него; точнее, в него, через зрачок хрусталика и канатик нерва — туда, внутрь черепа, вглубь сознания. — Что-то же все равно — было?!!

Порнов дернулся; как бы не так — держали крепко; словно не легкие ладошки лежали у него на запястьях, а массивные чугунные оковы; не теплая кожа смыкалась на кистях, а ледяной металл.

Порнов рванулся раз-другой и отчетливо услышал кандальный звон в раскинутых ногах; щиколотки, похоже, постигла та же участь.

Тут уже все ясно стало бы и дураку.

— Странное у вас гостеприимство, — отвернув лицо вбок, произнес он глухим со сна голосом.

— Разве я говорила, что ты мой гость? — принцесса убрала ладони с его запястьев; уперлась ему в грудь и села прямо. Оковы при этом не только не ослабли, но, напротив, еще сильней распяли Порнова. — Ты — моя добыча… мя-я-ясо!

Она крепко ухватила его за подбородок, повернула лицо к себе и вновь попыталась заглянуть в душу; но на пути ее взора уже стояла пестрая смесь из презрения, насмешки и вызова.

— Не можешь без мужика, — сказал Порнов. — Не-мо-жешь!

— А кто виноват?! — слово в слово повторила фразу сестры Броу; даже интонации были те же самые. — Нет, я не ругаюсь; я даже очень — за!.. Сколько, в самом деле, можно; работа, одна работа; за последние полгода ни одного мужика; я — как монашенка, прости господи… так и с ума сойти недолго! Все; раззадорил меня вчера, теперь — молчи!