Хозяйка графских развалин (СИ) - Черная Мстислава - Страница 24

— Приветствую вас, ваше сиятельство, — рыжуха приседает.

Кстати, кто она?

Явно, что не мать Даниэллы.

И не экономка. Для слуги, пусть и главной над другими слугами, рыжуха слишком вольно держится с Медведем. Родственница или вторая жена? Как вариант, просто любовница, хотя, если она действительно просто любовница, то у Медведя странные вкусы.

Он приглашает нас следовать в дом.

Я, улучив момент, подхватываю Гарета под руку. Мне кажется, показать, что мы по-настоящему вместе, будет полезно. Я почти моментально ловлю на себе задумчивый взгляд рыжухи. Да и служанки, жавшиеся вдоль дальней стены, тоже смотрят с удивлением, переглядываются. Чуть мы удалимся, и зашепчутся.

Рыжуха по моему примеру повисает на Медведевом локте.

Хм…

Мы поднимаемся на второй этаж, Медведь выбирает коридор. По логике, он ведёт нас либо в гостиную, либо в столовую. Где ещё принимать гостей? Как вариант, библиотека.

Я шмыгаю носом.

Гарет оборачивается, смотрит с тревогой. Боится, что я простыла? Насколько я понимаю, правила этикета предписывают и вовсе не заметить конфуз. Гарет ничего не спрашивает.

Рыжуха, не отпуская Медведя, аж голову выворачивает:

— Неужто поняла, как дома хорошо жилось? А то всё нос воротила. То не так, это не так.

Кто бы сомневался, рыжуха не упускает возможность уколоть. Только вот эту возможность я дала ей нарочно.

— День прошёл, а кажется, что вечность. Я так соскучилась! Мне нужно умыться, — я часто-часто моргаю. — С вашего позволения!

Позволения я разумеется не жду.

Отпустив Гарета, я приказываю одной из служанок:

— Проводи меня, — обидно, что я не запомнила имён, только лица. Я выбрала девочку, которая мне сочувствовала и пыталась отдать саквояж с вещами первой необходимости.

— Да, госпожа! То есть, леди. Простите…

— Мне было приятно услышать старое обращение, — заверяю я.

Остановить меня рыжуха уже не может.

Всё, что она может — это упасть мне на хвост.

Я пытаюсь уйти как можно быстрее, чтобы эта светлая мысль не посетила её голову.

Куда идти? В моём плане есть одна большая дыра — я совершенно не ориентируюсь в доме. Как мне найти свою спальню?

Собственно…

Для убедительности я всхлипываю ещё раз и, как только мы скрываемся за поворотом, утыкаюсь служанке в плечо. Мне самую малость жаль обманывать, но лучше так, чем я в лоб заявлю о своём беспамятстве.

— Отведи меня в мою комнату, — прошу я.

— Госпожа ещё вчера приказала всё прибрать…

— Проводи, — повторяю я и всхлипываю громче.

Служанка сдаётся.

Бережно поддерживая меня, она ведёт в нужную сторону, а я продолжаю изображать душевное расстройство, чтобы не возникал вопрос, почему я сама не могу дойти до спальни.

Рыжуха почему-то не объявляется. То ли придёт позже, то ли Гарет её перехватил. Сомневаюсь, что она добровольно оставила меня без присмотра.

— Вот, госпожа, пришли.

— Умыться, — прошу я.

Это вчера нельзя было выносить багаж, потому что в храм на свадьбу с чемоданом не ходят. А сегодня никакого храма. Сегодня я вынесу всё, до чего дотянусь.

Лишь бы рыжуха не подрезала на взлёте…

В комнате я отпускаю горничную, оглядываюсь. Рыжуха знала, что по традиции новобрачная посещает отчий дом с визитом на следующий после свадьбы день, не могла не знать. Однако она поторопилась стереть любые следы моей жизни в комнате.

С кровати убрано не только бельё, но и матрас. Столешницы тумбочек и комода пустуют.

Поколебавшись, я всё же трачу время на умывание. Надо же оправдать легенду. А ещё убедиться, что в уборной тоже шаром покати.

Я возвращаюсь в комнату и с видом ностальгического страдания провожу по столешнице трюмо, заглядываю в ящик.

— Всё убрали, госпо… то есть, графиня, конечно. Простите, глупую.

— Ты можешь звать меня госпожой, — задумчиво соглашаюсь я.

Были у меня мысли найти украшения, а лучше бы готовый саквояж, который рыжуха у меня перехватила. Но раз нет, то…

Я обхожу комнату по дуге и останавливаюсь около гардеробной.

Не знаю, почему рыжуха терпеть не может Даниэллу, но это и не важно сейчас. Важно, что рыжуха жадная. Вычистить ящик комода и забрать мелочёвку легко. А что насчёт одежды? Рыжуха слишком жадная, чтобы выбросить, не так ли?

Рывком сдвинув створку, я… не нахожу ничего.

Так вот почему рыжуха не последовала за мной.

— Ваши платья упаковали, графиня, в ваше приданое.

— Вот как?

Какой смысл собирать приданое, которое не собираешься передать? Медведь всё же выполнит обязательства? Кажется, он капельку лучше, чем я о нём думала.

— Мне уже лучше, пойдём обратно.

Мебель я при всём желании не вынесу. Да и зачем мне мебель? В продажу или на дрова… Чушь.

Она мнётся…

И всё же решается:

— На севере очень плохо, графиня? Вы уж поговорите с батюшкой…

— Его сиятельство очень добр ко мне, — улыбаюсь я.

Да, добр. Ведёт себя предупредительно, искренне сожалеет о своём положении. Распространяться о проблемах я не буду. И тем более я не буду рассказывать о синих чешуйчатых демонах с птичьими клювами.

Не позволив служанке развить разговор, я выхожу в коридор. Девочка выглядит разочарованной, она с сожалением вздыхает, но продолжать не осмеливается.

— Это замечательно, госпожа!

— Я расскажу тебе про север в другой раз. Я видела только храм и дом, — улыбаюсь я. — Ещё скалистый обрыв и море до самого горизонта.

Девочка расцветает ответной улыбкой.

Сейчас спросить, где батюшка принимает графа? Лучше позже, иначе девочка назовёт комнату, а я мне название ни о чём не скажет.

Я старалась запоминать, и мне удаётся вернуться к парадной лестнице.

Я сворачиваю в тот коридор, в который Медвель увёл Гарета и иду, изображая грусть и задумчивость. Я решила не спрашивать, а пройти коридор. Надеюсь, у правильной двери служанка меня просто окликнет.

Так и происходит:

— Графиня? — удивляется она. — Все в Белой гостиной.

— Оу… Забылась. Спасибо.

Горничная предупреждает обо мне стуком в дверь, распахивает створку и я вхожу.

Почему гостиная Белая, очевидно с первого взгляда. Интерьер выдержан в белом цвете, разбавленном кричащей позолотой. На мой вкус… довольно стильно, хоть и с претензией. Батюшка, рыжуха и дорогой супруг расположились в белых мягких креслах. На низком столике сервирован то ли чай, то ли кофе, то ли ещё какой-то неизвестный мне напиток.

Столик стеклянный…

Я замечаю хрустальную вазу, коллекцию стеклянных фигурок на каминной полке.

Только у меня ассоциация со снегом и льдом? Я не верю, что Медведь создавал интерьер ради графа, но в то, что выбор комнаты не случаен, тоже не верю. Только я не могу понять, зимняя атмосфера — это дань уважения или попытка напомнить о бесплодности родовых земель и тем самым унизить?

— Даниэлла, — граф с улыбкой поднимается с кресла.

Медведь перекашивается в гримасе.

По поводу чего он негодует? А, понятно — он всё ещё купец и тоже вынужден встать. А следом и рыжуха вскакивает.

— Ваше сиятельство, — я неловко приседаю. — Батюшка.

Приблизившись ко мне, Гарет подаёт мне руку и галантно провожает до кресла. На столе меня ждёт пустая чашка и, опережая горничных, Гарет сам наливает мне напиток из давленых красных ягод.

Рыжуха кривится. На меня смотрит с гневом, на Гарета — с презрением.

А вот Медведь выглядит довольным.

И на графа поглядывает с превосходством… Неужели путает галантность с лакейством? Пфф!

— Даниэлла, я рассказал господину Пегкеру, что состоялся полный свадебный ритуал.

— Да, — киваю я.

— Я слышала, после храмового ритуала на коже остаётся печать? — влезает рыжуха.

Гарет кивает.

Он подхватывает мою ладонь, и я догадываюсь, чего Гарет хочет. Цветок, скрывавшийся под рукавом, появляется на тыльной стороне запястья. Мне важно, чтобы появился только один, и моё желание исполняется. На коже проявляется синий контур, и точно такой же контур появляется на тыльной стороне ладони Гарета.