"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Карпенко Виктор Федорович - Страница 39

В полк начали прибывать новики, большей частью деревенские парни. Поскольку Фёдор оказался в полку старшим по чину, ему пришлось заниматься всем, чем должен стрелецкий голова. Назначал десятников из наиболее расторопных старослужащих. Трёх из них назначил сотниками, хотя самих сотен не было. Но полк без строгой дисциплины и чёткой организации и не полк вовсе, а толпа необученных парней. А как обучать, если в полку три десятка пищалей? Не раз ходил в Пушкарский приказ, именно он занимался пушкарями и стрельцами «огненного боя». Видимо, надоел всем. В один из дней в полк въехал небольшой обоз. Из арсеналов привезли трофейное оружие – сабли, пищали. Фёдор и двое десятников сами по-быстрому осматривали оружие – не ржавое ли, пригодное к бою? Несколько сабель и одну аркебузу отбраковал:

– Рухлядь мне не нужна, только в переплавку пойдёт.

Вместе с трофейным оружием прибыла ещё подвода с пороховой мельницы, привезли зернёный порох в бочках. Фёдор руки потирал. Есть порох и пищали, можно учить стрельбе. Через неделю пригнали коней. В приёмке участвовали все, поскольку стрельцы из деревенских, толк в конях знали. За всё полученное добро Фёдор расписывался, хотя стрелецким головой не был официально. А куда деваться?

За три месяца полк пополнился полностью, стрельцы научились шагать строем, осуществлять перестроения. А уж сколько бочек пороха было потрачено! Одно плохо – боевого опыта нет, слаженности. Когда в десятке или сотне костяк из опытных старослужащих, новики на них равняются.

В душе Фёдор побаивался, что в первом же бою дрогнут новики, побегут, да выбора нет. В один из дней в полк приехал для проверки дьяк Пушкарского приказа. Фёдор доложил о занятиях, о вооружении. Первое, что спросил дьяк, – а где стрелецкий голова? Почему сотник докладывает? Али голова в нетях по болезни или другой причине?

– Я старший по чину в полку, сам от ранения под Казанью толком не оправился.

Фёдор шапку снял, показал ранение.

– Позволь, а кто… э… полк снабжал, пополнение распределял, занимался обучением?

– Аз есмь, больше некому.

– Непорядок! Разберусь.

Дьяк увиденным остался доволен. Кони сытые, подкованы, упряжь в порядке. Стрельцы занимаются стрельбой, и оружие вычищено. Сам попробовал проверить, отдал команду:

– Заряжай, пли!

Десяток, выбранный для проверки, не подкачал. Всё исполнили быстро, без задержек.

– Хм, похвально. Доложу.

Фёдор, хоть похвалой и доволен, понял – надо ждать перемен. И точно. Недели не прошло, по делам пришлось в Пушкарский приказ зайти. А его столоначальник сразу к дьяку направил.

Дьяк встал из-за стола, объявил торжественно, что с соизволения государя Фёдор жалован «боярским сыном» и назначен стрелецким головой. Фёдор растерялся, уж больно возвышение неожиданное. После, обдумав всё, понял – потери сказались. Было бы кем достойным из дворян заменить, не видать бы ему этой должности. Московская Русь почти по всем окраинам государства военные действия вела. И убыль рядовых ратников, как и боярских детей, была большой.

После Приказа домой пришёл, супружнице похвастал, не удержался. Та руками всплеснула:

– Так ты отныне стрелецкий голова и «боярский сын»? Отпраздновать надо!

Ещё бы, служивый человек на первую ступень дворянства встал, да не по праву наследства, а за заслуги. Супружница следующим днём папаньке сообщила, и купец закатил по этому случаю пир с пивом, заморским вином, копчёной белорыбицей, как осетрину называли. Всё же теперь родня со служивым дворянином.

Летом 1506 года крымский хан Менгли-Гирей послал посла в Вильно, столицу Литвы, с предложением вместе выступить против Москвы. В те же дни к Александру приехал казанский посол Аикимбердей, предлагая объединить усилия для борьбы с усиливающимся влиянием Москвы. Предварительная договорённость состоялась, но планы нарушились внезапной смертью короля Польши и Великого князя литовского Александра. На его трон 20 января 1507 года был коронован младший брат Александра Сигизмунд I. Желая закрепить договорённости брата, он добился от сейма разрешения на войну с Москвой, хотя шестилетний срок мирного договора не истёк. В Москву было отправлено посольство Яна Радзивилла и Богдана Сопежича с требованием вернуть отторгнутые от Литвы земли. Государь московский Василий отказался. Литва начала собирать войско. О выступлении в поход на Москву Сигизмунд сообщил Менгли-Гирею 20 июля 1507 года, в Крым его повёз толмач Помодан. Литовцы, не дожидаясь подхода крымских татар, двинули свои войска по трём направлениям. В Смоленске сосредоточили отряд гетмана Ольбрахта Мортиновича Гаштольда, в Полоцке – рать гетмана Станислава Глебовича, в Минске – гетмана Станислава Петровича Кишки. Войско Сигизмунда совершило набег в глубь русских земель, сожгли Чернигов и разгромили окрестности Брянска. Государь московский Василий после отбытия литовского посольства понял, что литовцы начнут новую войну, и приказал готовить рать и выдвигаться к литовской границе. Фёдор Петрович Сицкий был воеводой рати, направленной к южному литовскому порубежью, а со стороны Дорогобужа наступали полки князя Ивана Михайловича Телятевского. В это же время на южные русские земли в июле напали крымские татары. Под их удары попали Белёв, Одоев, Козельск и Калуга.

Конницей крымской командовал Зянсент-мурза, Янкуватов сын. Недавний союзник Ивана III с ожесточением брал в плен русских людей, гнал их к Перекопу. Татары жгли сёла и деревни, городские посады. Но укреплённые города с ходу взять не могли и задерживаться на осаду не стали. К Белёву двинулся с ратью Иван Иванович Холмский, к Калуге войско под командованием Константина Фёдоровича Ушатого.

Под Козельском войска объединились с ополчением Александра Ивановича Стриги.

Наше войско, частично пешее, не успевало за крымчанами. Но всё же передовые полки 9 августа настигли крымчаков на Оке, завязали бой, не давая уйти. Фёдор в первый раз выступал стрелецким головой. Волновался не за себя, за стрельцов. Благо воеводой был Холмский, не допускавший поступков бездумных. Как догнали татар, сразу послал к Фёдору гонца с приказом обойти татар слева, желательно скрытно и быстро, учинить стрельбу. Крымчаки придерживались старых традиций, имели на вооружении сабли и луки, огнестрельного оружия долго не признавали – уж больно тяжело, требует «огненного припаса» и ещё в непогоду – дождь, снег – может и не выстрелить, подвести. Лук привычнее, легче, надёжнее.

Фёдор сразу по получении приказа стрельцов на коней усадил, сам впереди поехал. За кустами, за рощицей, по низине стрельцов провёл. Не совсем в тыл, получилось во фланг. Спешились, коней оставили. Фёдор выстроил полк в три шеренги, приказал поджечь фитили. Над строем лёгкий синеватый дымок поплыл.

– Вперёд!

Скомандовал Фёдор и взмахнул саблей. Полк дружно шагнул. Крымчаки пытались перегруппироваться, для них появление стрельцов было неожиданным. Но не испугались татары, сразу сотня всадников поскакала на стрельцов. Полагали – обычные пешцы. К тому же за первой шеренгой не видны вторая и третья.

– Стой! Целься! Пли!

Фёдор саблей взмахнул. Грянул залп. Фёдор тут же скомандовал выступить вперёд второй шеренге. Первая уже перезаряжала пищали.

– Целься! Пли!

И второй залп! Фёдор стоял с подветренной стороны, пороховой дым сносило в сторону, и он хорошо видел эффективность огня. После двух залпов уцелевших крымчаков осталось едва ли треть. А вперёд уже третья шеренга вышла.

– Целься! Пли!

Вся сотня крымчаков полегла под пищальным огнём, ни один и близко подскакать не смог. А вперёд уже первая шеренга вышла с пищалями заряженными. Татары стали обстреливать из луков. Стрелы со зловещим шелестом втыкались в землю, ранили на излёте несколько стрельцов. Большая часть крымчаков сабельным боем связана с русской кавалерией. Фёдор командует:

– Шеренги, вперёд!

Чем ближе к татарам подойдут, тем действеннее, убийственнее огонь. Прошагали тридцать – сорок шагов, и снова остановка, залп, смена шеренг и движение вперёд. Крымчаки от конных полков воевод русских пятятся, а ещё с фланга стрельцы «огненным боем» достают. Не выдержали татары, медленно отступать стали, а потом рванули наутёк, бросив обозы с награбленным добром. Наши всадники их преследовать стали, рубить и гнали до реки Рыбницы, правого притока Оки. Погоня прекратилась из-за сумерек. Полк Фёдора в погоне не участвовал. Стрельцы «огненным боем» сильны, а в сабельном бою тяжёлая и длинная пищаль за спиной только мешать будет. Зато стрельцы к обозу кинулись, как ни останавливал их Фёдор. Мигом трофеи расхватали да перемётные сумы набили.