"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Карпенко Виктор Федорович - Страница 45

Полк Фёдора тоже шёл в этом походе. Полки великокняжеские прибыли в Можайск 28 декабря, где к ним присоединились рати из Дмитрова, Волоколамского и Городца. Войско получилось огромным, Василий выглядел довольным, особенно ласкали его взгляд пушки. Как он полагал, были учтены все недочёты предыдущих походов. Даже обоз был велик, и армия не должна была страдать от недоедания. В начале января русское войско подошло к Смоленску, осадило его. Уже на следующий день пушки начали непрерывный обстрел. Калибры у пушек большие, ядра сокрушали могучие дубовые стены, выбивая большие куски дерева. Ратники потирали руки. Ещё несколько дней обстрелов, и стены рухнут. Тогда город не устоит перед штурмом. В полках готовили фашины – связки из хвороста, дабы ими завалить рвы вокруг стен. А утром ратники удивились. За ночь смоляне успели восстановить все повреждения.

Обстрелы из пушек стали ежедневными, и столь же упорно жители восстанавливали повреждённые стены. Воевода смоленский Юрий Глебович старался продержаться до подхода литовской рати, подмоги от Сигизмунда, но она не пришла. Великий князь оказался в трудном положении. Шесть недель его армия безуспешно стояла у города. Припасы провизии таяли, подходил к концу порох для пушек. Уже понятно было всем – и Великому князю, и рядовому ратнику, что город не взять. Тем более в феврале ударили сильные морозы, снегу намело много. Василий принял единственно верное решение – снять осаду и возвратить войско на тёплые квартиры. Армия московского государя двинулась на свою землю. В Вязьме, на литовской границе, был оставлен Большой полк во главе с Даниилом Щеней. Остальные рати в начале марта 1513 года вернулись в Москву. Ратники между собой обвиняли Дмитрия Жилку в неудаче, хотя его вины в нынешнем походе не было.

Через несколько дней после возвращения Великий князь собрал совет. После обсуждения было решено этим же летом вновь двинуться на Смоленск.

Поход состоялся 14 июля. Полки из Москвы двинулись к Вязьме, соединились с Большим полком и направились к Смоленску. Ныне обоз был значительно меньше, не везли сено и зерно для прокорма лошадей. Лето выдалось благополучным, травы стояли обильные, по пояс. Сам Василий до Смоленска не дошёл, остановился в Боровске. Смоленск был окружён, воеводы, как и в зимнем походе, приказали начать обстрел городских стен из пушек. Орудия грохотали целыми днями, пороховой дым затянул позиции русских войск. На этот раз учли ошибки, почти всю тяжёлую артиллерию расположили в одном месте. Ядра крушили дубовые стены, но смоляне за ночь восстанавливали разрушенное. В один из дней наместник смолян решил дать бой. Внезапно открылись ворота, из города начала выезжать конница. Выступления смолян никто не ожидал. В русском войске тревога, суета. Пушки смолкли, их прикрывала сотня всадников и стрелецкий полк Фёдора. Пушкари спешно грузили орудия на подводы. Исход предстоящей атаки смолян непредсказуем, а за утрату пушек государь спросит строго. Фёдор приказал полку строиться в три шеренги, что и было исполнено. Фёдор оборачивался назад с тревогой. Успеют ли русские рати выстроиться в боевой порядок? Войско смоленское тоже теряло время, выстраиваясь для атаки.

Крупного калибра осадные пушки хороши для сокрушения неподвижных целей и непригодны для отражения атаки кавалерии. Но пушкари действовали быстро, успели вывезти с поля боя все осадные орудия. Теперь получалось, что впереди строящейся русской рати стоял стрелецкий полк. Не было такого допреж. Стрельцы «огненного боя» обычно ставились по флангам, прикрывая их. Фёдор приказал зажечь фитили. Над стрельцами поплыл сизый дымок.

Всадники литовские выстроились первыми, начали разгоняться для атаки.

– Целься! Пли!

Прозвучал залп.

– Вторая шеренга – вперёд! Пли!

Ещё залп.

– Третья шеренга – вперёд! Пли!

После третьего залпа Фёдор отдал уж вовсе редкую команду:

– Налево и бегом марш!

Надо было срочно освободить пространство для атаки своей конницы. Сейчас полк мешал русским и сам подвергался опасности быть уничтоженным. Пищали разряжены, стрельцы пеши, без коней, представляют лёгкую добычу. Но три залпа всем полком сделали своё дело. Даже если половина выстрелов достигла успеха, потери смолян были велики. Поражённые пулями лошади сбивали строй, не давали разогнаться. Да ещё многие всадники убиты или ранены. Полк Фёдора своей стрельбой сбил наступательный порыв смолян и позволил выгадать немного времени русским.

А уже слышен конский топот сотен, тысяч коней слева. Повернул голову Фёдор – конная лавина несётся. Стрельцы успели в последний момент убраться с пути. Конная лава, разогнавшись, уже не может повернуть или остановиться.

Конная вылазка смолян – решение чрезвычайно смелое и рискованное. Ведь численность русского войска в несколько раз превосходит смоленскую, и если русские оттеснят смолян в сторону, то отрежут им путь отступления в город.

Конница противоборствующих сторон столкнулась, сеча началась страшная. Со стен города за боем смотрели пешцы и городское ополчение, за русскими смотрели и поддерживали наши пешцы, пушкари, обозники.

Фёдор ситуацию с уязвимостью смолян просёк. Скомандовал стрельцам:

– Заряжай!

Когда все исполнили команду, повёл их за собой, забирая левее, обходя дерущихся. Он полагал подобраться поближе к открытым воротам города. Повезёт – захватить, в худшем случае нанести защитникам значительный урон, когда смоляне будут возвращаться. В победе русских Фёдор не сомневался, слишком велик перевес. Но полк его добраться до ворот не успел. Смоляне, неся большие потери, стали пятиться, а потом вовсе побежали. Фёдор приказал остановиться, строиться в шеренги, а стрелять команды не дал, слишком далеко, шагов четыреста-пятьсот. На такой дистанции пули теряют убойную силу, и стрелять – попусту жечь порох.

За смолянами неслись русские, задумав ворваться в город на плечах отступающего противника. Но горожане, впустив большую часть своей конницы, ворота заперли. Тех всадников, что не успели укрыться за стенами, русские добили или взяли в плен. Со стен городских стали стрелять из луков, палить из малых пушек и пищалей. Русские во избежание потерь отошли от города на безопасное расстояние. В войске Василия радостное возбуждение, смолянам нанесён серьёзный ущерб в людях. Воевода Даниил Щеня послал к Великому князю гонца, и через несколько дней Василий сам прибыл к Смоленску. К сожалению, дальнейшая осада успеха не принесла. Горожане заделывали пробоины в стенах, а воевода смоленский Глебович вылазок больше не предпринимал.

Опустошив окрестности города, войско Василия сняло осаду и в начале ноября возвратилось в Москву. Царь был вне себя от злости. Ни отец, ни он не могли покорить Смоленск. Василий ушёл вовремя. Сигизмунд за четыре недели осады Смоленска успел собрать 30-тысячную рать и готовился идти к Смоленску. А ещё с наступлением осени «подоспели дни студёные, а корму конского скудно было», как писал монах, автор «Повести о Смоленском взятии».

И Сигизмунд, и Василий понимали, что уход русских войск – это только передышка. Напряжение между Литвой и Москвой нарастало. Мелкие стычки на границе, слухи о насильственной смерти в Литве вдовствующей великой княгини, сестры Василия, Елены Ивановны и отказ Москвы выдать Литве князя Михаила Глинского, устроившего в 1507–1508 годах мятеж, а также заключение Литвой союза с Крымом против Москвы разрядке не способствовали. Кроме того, Великий князь считал Смоленск своей вотчиной, поскольку смоленский князь Юрий Святославич после захвата его града и земель бежал в Москву и принял над собой руку Великого князя и крест на том целовал.

Сигизмунд поход Василия ожидал, но не так скоро. Он успел снабдить гарнизон порохом в достаточном количестве и пищалями. Кроме того, заменил воеводу, им стал Юрий Сологуб.

В феврале 1514 года Великий князь решился на новый поход на Смоленск. Через Михаила Глинского из немецких земель были приглашены несколько наёмников, в том числе опытные пушкари во главе со Стефаном. Чтобы обезопасить себя от вероятного нападения крымчаков, заранее отправили полки в Рязань, Серпухов и на Угру. А ещё пять полков отправили в Тулу. Не случись нападения, они могли быстро быть переброшены под Смоленск. Так же были приняты меры обезопасить русское войско от удара с запада ратью Сигизмунда. Новгородским наместникам Василию Шуйскому и Ивану Морозову приказали идти 7 июня на Оршу.