Чемпион 4 (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 17

— Иди сюда!

Кто кого за крючок подсек, так это Саня, выдернувший на ходу кидалу из «шестерки», как рыбку на берег из пруда. Бедолага совершенно этого не ожидавший глаза выпучил, а когда Пельмень его дернул, то ненароком в рядом стоящий столб всунул головой.

Бамс!

Это лбом о бетон столба разводила ударился. «Шестерка» уже скрылась за поворотом. Кидок не удался. Мужик с книгой мог бы при желании за свое впрячься, но его как ветром сдуло. Саня по плечу неудавшегося кидалу похлопал, отсчитал причитающиеся себе бабки, а остальное, включая рубли кинул обратно на разводил. На лоха и жизнь сладка, если ты сам не лошара. Пельмень пожал плечами и пошел в боксерский зал.

Когда Саня в зал пришел, то увидел, как пацаны разминаются, двигаются — соревнования шли своим чередом, далеко не все парни отскочили. Собственно, кроме Пельменя все остались выступать и своих соперников перебоксировали.

— Здоров, мужики! — Пельмен внутрь зала прошел.

Увидев Саню, кто-то дружески махнул рукой, улыбнулся… Пельмень ответил тем же. Вообще странновато щипнуло сердце — спортзал стал родным, блин, а сегодня он пришел сюда в последний раз. Пацаны сделались своими, хоть случались терки кое с кем из-за чепухи, но это дело обычное и привычное. А так — жаль расставаться, свыкся.

Но новые горизонты ждут. Ребята, видать, уже знали расклад, такими слухами Земля мгновенно полнится. И увидав Пельменя в дивном пальмово-карибском прикиде, как пить дать заржали бы, грубовато поострили, может быть, и не без зависти… но тренер был здесь, под его отеческим взором никто не посмел отвлечься от упражнений. Пал Саныч народ, как в узде держал.

— Витя, что за балет⁈ — сердито рявкнул он. — Акцентируй движение! Ты боксом заниматься собрался или в цирке мудями трясти?

Старый спортсмен не делал разницы между цирком и балетом — и то и то для него было похабным делом не для мужика.

— Не, Пал Саныч! Я просто… вон…

Он не договорил, но тренер уже сам все понял. Резко развернулся, смерил Саню взглядом сверху вниз.

— Прибыл, пацан?

— Так точно, Пал Саныч.

— Ну, иди ко мне, подожди там.

Саша без слов отправился в тренерскую каморку. Посидел, поглядел на знакомые грамоты и кубки… Вновь как-то печально и приятно заныло на душе — да, жаль расставаться с этим всем, но вот новые пути-дороги стелются под ноги, ждут неизведанные страны, континенты, океаны… Чуть не ухмыльнулся: надо же, насколько врос в душу вчерашнего школьника! Совсем как он, как будто не было целой жизни, бойцовской и не только…

Эти мысли слегка испугали Александра. Нельзя так! А вдруг все навыки растеряешь?.. Нет, брат, ты все-таки Зверь из преисподней, ну-ка встряхнись!

Аутотренинг сработал безотказно, как старый калаш. Саня собрался, ощутил в себе концентрат силы, спортивной злости. Порядок, живем!

Тут дверь распахнулась, вошел Павел Александрович.

— Ну, — начал он без предисловий, — принес бабки?

Саня тоже без слов вынул стопку баксов, выложил на стол.

Тренер взял и пересчитал их со странной смесью чувств на лице — интереса и отвращения.

— Ладно, — сунул деньги в ящик стола. — Паспорт завтра должен быть готов. Во второй половине дня обещают поднести. Здесь, у меня получишь.

Он кинул взгляд на часы.

— В районе семнадцати ноль-ноль будь, лады?

— Как штык, — заверил Саня.

— Ну-ну, смотри в неприятности не вляпайся, а то знаю я твои «штыки».

Он вновь прошелся по ученику твердым взглядом, усмехнулся, не разжимая губ, чуть дернул головой:

— Чего таким попугаем нарядился? Готовишься к Америке? Уже?

— Мало-помалу, Пал Саныч.

— Ну-ну… — повторил тот, но с другой интонацией. Помолчал и сказал: — Эти два прохиндея уже звонили мне. Билли-Джонни эти, корефаны заокеанские. Интересовались. Что, мол, да когда, паспорт там туда-сюда… Их, собачье отродье, и так-то хрен поймешь, а по телефону еле разобрал че мычат! Да… Ну что ж, у нас, как говорится, ключ на старт. Большому кораблю — большое плаванье…

Он говорил все это будто бы и одобрительно, но как-то через силу, что ли. И взгляд хмурый, тяжелый. Тут не надо быть психологом, чтобы это заметить.

Саня помедлил самую малость, после чего спросил:

— Что-то не так, Пал Саныч? Смотрю, что-то не то с вами, будто гнетет что-то.

Тренер бросил стремительный взгляд на боксера. Сжал губы. Видать, говорить не хотелось, да чего уж тут мутить, скрывать. Толку нет.

— Да не без этого, Санек. Настроя нет, ребятам вон дал задание в мини-футбол побегать, поиграть от души. Пусть балдеют. Работать тошно, хотя по соревнованиям пфу-пфу ровно идем.

— Чего так? — Пельмень бровь приподнял.

— Чего! Известно чего, за тебя, балбеса, переживаю. К черту ведь на рога едешь! Что там тебя ждет⁈ А Билли эти дебилли жулье голимое, по рожам видать. Кинут, и не поморщатся.

— Так они там все такие, Пал Саныч, мутные. А Дон Кинг…

— Да, да, чего там. Все верно. И волков бояться, в лес не ходить, тоже правда. Эх, Саша! — Пал Саныч отмахнулся. — Тревожно на душе у меня, аж выпил бы с тобой, да нельзя. Ну да ладно! Авось прорвешься, хотя и синяков с шишками набьешь столько, что мешка не хватит складывать.

Пельмень осклабился:

— Ну так вообще работа у нас такая, синяки с шишками собирать как никто! — коротко плечами пожал.

Это как бабу одним место пугать… Но Пал Саныч не расположен был каламбурить:

— Ладно. Ты вот что, расскажи-ка мне поподробнее про бои эти подпольные. Тотализатор этот ваш, чтоб ему пусто было.

Саня искренне изумился:

— Да вам-то зачем? Было и сплыло.

— Ну вот, зачем! Да как профессионалу интересно. Ты ж тоже профессионал, все точно передашь, а я представлю. Там же иначе все чем в боксе…

Пельмень хмыкнул. Рассказчик из него вроде бы не ахти какой, но ладно. К тому же в самом деле профи есть профи: начал рассказывать, увлекся, точно заново переживал подробности схваток, и собственных, и наблюдаемых со стороны, а разогревшись, разогнавшись, незаметно перешел на окружение, поведал про кривляку-артиста в «бабочке», упомянул и про замдиректора завода, негласно курировавшего этот кровавый бизнес… И откуда только дар речи взялся, так красочно живо описал все, хоть картину пиши.

Когда рассказ коснулся этой темы, Саня увидел, как хищно сузились глаза тренера. Спохватился было, что лишнего болтанул, да ведь слово не воробей, в смысле в одну сторону летит. Ну и запоздало догадался, что Пал Саныч умелыми вопросиками да подсказками как бы ни о чем ловко вывел его на что-то, о чем не стоит базарить никому. Хоть покойникам на кладбище. Косяк…

— Только вы того, Пал Саныч!.. Я ведь вам, можно сказать, как отцу родному, форточку раскрыл. Ну чтобы между нами, не хочу чтобы у того же мастера проблемы были?

Тренер помолчал, и Саня совершенно верно расшифровал его молчание: Павел Александрович считал невозможным лгать ученикам. Тем, кого считал таковыми, чьего безоговорочного доверия он добился как педагог.

— Пал Саныч!..

— Полвека с лихом как Пал Саныч. Ладно, Санек, не ссы в трусы, они линяют. Тем более эти твои бермуды-муды. В чем по Нью-Йорку будешь шастать?.. Ну ладно, ладно, не обижайся. Согласен, шутка не самая лучшая. А если серьезно, то, конечно, подожду, когда ты улетишь. А там посмотрю. Есть у меня прихваты на хорошем уровне, — прищурился тренер, припоминая. — Серьезные граждане. И заму этому, да и директору тоже таких горячих могут прописать, что потом всю жизнь будут срать где попало. Ну, зам-то ваш паскуда, это ясно, его бы по уму давно пора за хобот брать, а директор что⁈ Либо в доле с бандюгами, либо ушами хлопает, чебурашка хренов?.. Что он за директор, коли не знает, что у него под носом творится⁈ А те… Ух, Саша, как я тех тварей ненавижу, кто за копейку другим жизнь готов сломать! Ведь они же молодежь калечат, не сейчас, так завтра там либо труп будет, либо инвалид пожизненный… А этим гадам насрать! Им бы свою мошну набить, и больше ничего знать не хотят, дебилы. А в гробу карманов нет! Вот как⁈ Как, скажи, этого не понимать⁈..