Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 36

Кстати.

Может именно поэтому с тех самых пор генерал и испытывал неприязнь к магии?

— Кажется, здесь, все же, нет ни прохода, ни потайной двери, — резюмировал Ли, после того как почти битый час исследовал стену тупика.

Он разве что не облизал её, настолько тесно к ней прижимался, исследуя каждый сантиметр её поверхности. Причем на одной только стене гиртаец не остановился и, весьма скрупулезно, проверил стены на глубину в несколько метров.

— Если бы не этот поток, можно было бы подумать, что мы пропустили скрытый механизм где-то позади, — добавила Амик. — но…

— Но это может быть ловушкой, — перебил Та, скрестив руки на могучей груди. — Возможно механизм действительно был где-то сзади, но теперь мы слишком предвзяты и не сможем его отыскать, потому что постоянно будем думать о реке.

— Которая вообще может впадать куда угодно, — поддакнул Ли. — начиная подземным озером, в котором не будет воздушного мешка, заканчивая жерлом вулкана.

— В этих горах нет вулканов, Ли, — напомнил Тар.

— Это ты так думаешь, — не сдавался Ли. — а у гор может быть свое, немного горячее и огнедышащее мнение на этот счет.

Тар Ар Кир на эти слова лишь улыбнулся. Чуть более снисходительно, чем этого требовала ситуация. Так, что его улыбку можно было принять за обвинение в трусости, но Ли не обратил это ровно никакого внимания.

Видимо они действительно хорошо друг друга знали.

— У нас есть мешки, — с этими словами Тар достал из заплечного мешка с десяток желтоватых, мутного цвета свертков, бережно убранных в ткань. — Мы сможем продержаться в реке достаточно времени, чтобы…

— Чтобы что? — снова перебил Та. — Тар, ты знаешь, что мы целиком и полностью разделяем твою веру в другие миры, но посмотри, — здоровяк указал на реку. — мы понятия не имеем, как глубоко она уходит. У нас десять мешков на пять человек. И даже если ни один не порвется и не лопнет, этого хватит максимум на шесть минут.

Пока гиртайцы жарко обсуждали, что им делать, Хаджар подошел к воде. Если бы он владел своими силами, то ему бы не составило труда позвать ветер и попросить того разведать ситуацию впереди, не говоря уже о том, чтобы вызвать тропу и последовать за потоком.

Но он не обладал, в данный момент, таким возможностями. И все же…

Хаджар, когда-то давно, в момент схватки, ощутил, как в его мече выразились не только его эмоции и ощущения, но и, будто, в Синем Клинке оказался заключен весь окружающий мир. В тот момент генерал осознал ступень мастерства под названием Единый с Миром. И с тех пор мечом для него мог стать любой предмет, будь то лист дерева или же стебель травы.

К чему он сейчас это вспомнил.

Если все вокруг являлось его мечом, значит…

Хаджар опустил ладонь в горный поток и тот едва не сшиб его с ног своей первобытной силой и неудержимой мощью, но генерал удержался на ногах.

Не закрывая глаз, он вслушивался в свои ощущения. Острые капли кололи его кожу, пытаясь оцарапать глаза. Холод, такой глубокий, что облизывал кости, морозил плоть. А сила потока едва не рвала сухожилия.

Но это все ложные чувства. Чувства, вызванные самим потоком. А значит, они принадлежали не Хаджару, а тому, что их создало. И генерал вернул эти ощущения обратно потоку. Он отказался от них, но не как от ненужных или неуместных, а просто не подходящих конкретному моменту.

На мгновение сознание Хаджара погрузилось в тишину, а затем он ощутил что-то. Что-то далекое. Глухое, как воспоминание о забытом эхо, шумевшим среди горных колодцев.

Генерал потянулся к этому ощущению, взялся за него и, с удивлением, не обнаружил в нем меча. Как не обнаружил и Ронг’Жа. Лишь… смех. Смех его сестры и родителей. Смех друзей. Смех наставников. Смех простых жителей, бесчисленных обитателей Безымянного Мира.

Их песни и танцы. Праздники. Гомон таверн, гул ярмарок, тяжелые вздохи на полях, стук стали на тренировочных плацах, шуршание перьев о пергаменты.

Все это звуки — они звенели где-то внутри Хаджара, а он не мог понять откуда они там взялись и, самое главное, для чего.

Но смех и прочие звуки звенели и звали его за собой, попутно протягивая меч так, словно тот не имел практически никакого значения.

Хаджар попытался его ухватить, взять, но поймал лишь пустоту. А вместе с этой пустотой ощущение, что он еще чего-то не понял. Чего-то очень важного. Чего-то, что позволит ему взять в руки этот меч, выданный ему тем, что таило в себе, что удивительно, его собственное сознание.

Но, наваждение, пусть и многословное в понимании генерала, продлилось долю мгновения, после чего Хаджар увидел, как если бы сам был потоком. Он узрел глазами сотен капель. Увидел пологие стены, увидел острые пороги, небольшой водопад, а под конец — широкий пруд посреди огромной пещеры.

Генерал вытащил руку из воды и, отряхнув, повернулся к гиртайцам.

— Первые несколько сотен метров особой угрозы не представляют, — произнес он, стараясь не думать о смехе и прочих звуках. — затем пара порогов, а под конец водопад, впадающий в пруд в пещере. Под водой придется провести не больше четырех минут.

Гиртайцы переглянулись и слово взял Та Лик.

— А откуда, Хаджар, ты знаешь…

— Он ученый, — теперь уже Амик перебила здоровяка. Причем сказала она эта таким тоном, будто бы объясняла ребенку какие-то совсем прописные истины.

Они ненадолго замолчали, после чего Тар развернул свертки и явил их содержимое.

— Это мочевые пузыри лосей, — начал он пояснять Хаджару. — Они плотные и хорошо держат воздух, но порвутся об острые камни. У нас их десять. По два на каждого и еще два запасные, так что, как я уже тебе говорил, сама судьба свела нас вместе.

— Мне не потребуется, — отказался Хаджар. — Я могу задержать дыхание на это время.

Гиртайцы опять переглянулись.

— Хаджар, — подался вперед Ли. — мы нисколько не сомневаемся в возможностях ученого, но одно дело удержать дыхание, а другое дело удержать его внутри горного потока, на порогах и в водопаде. Это…

— Увидимся на той стороне, — перебил Хаджар и, прямо так, не двигаясь, спиной назад, упал в воду.

Первым инстинктом было вскинуть руки и попытаться выбраться наружу, но генерал подавил в себе этот позыв. Наоборот — он расслабил тело и позволил потоку, подхватив его в далеко не нежных и совсем не теплых объятьях, понести его вперед.

Он летел внутри ледяного потока, полностью отдаваясь на волу стихии. Лишь несколько раз, будучи напротив порогов, Хаджар напрягал тело, заставляя то избежать неприятной участи столкнуться с острыми каменными выступами.

Около водопада генерал приготовился сгруппироваться и когда поток выплюнул его наружу, Хаджар уже вытянулся стрункой, подтянув носки и выставив пятки на манер копий, держа при этом спину прямой.

Удивительно, как, спустя века, уроки Догара о том, как правильно прыгать на спор с обрыва в воду, чтобы выиграть у отряда кавалеристов право на внеочередной отгул в город, помогли Хаджару не разбиться.

Вынырнув из пруда, он огляделся и, заметив в дальней части пещеры статую, выругался.

Ну куда же, в последнее время, без големов.

Хаджар предусмотрительно отплыл в сторону, после чего, опершись на борт довольно вместительного пруда, выбрался наружу. Буквально в этот же момент из отверстия в форме распахнутого орлиного клюва, исторгающего водопад, вывалился в пруд Та Лик.

Он чуть ли не кубарем, с десятиметровой высоты, свалился в воду, но, благо, успел поджать ноги и потому не добавил к и без того израненным плечам и спине. Видимо пороги здоровяк Та преодолел не без последствий для себя.

Следом за ним из орлиного клюва показались и остальные. Ли Оа, с ушибленным подбородком, вошел в воду едва ли не гвоздиком, не вызвав при этом ни единого всплеска. Затем Амик, самая целая из всех четверки, но при этом плюхнувшаяся в пруд с такой силой, что Хаджар даже начал переживать за её сохранность. Но вовремя среагировавшие Та Лик и Ли Оа оттащили её от места приземления и, вытянув на бортик, тут же помогли откашляться и прийти в себя.