(На)следственное бюро госпожи Сенеры (СИ) - Либрем Альма - Страница 36

— Ты прав, — вздохнула она. — Это отличная идея. И колокольчики твои меня не раздражают. Только я не совсем привыкла верить в любовь, так что будет неплохо, если ты не станешь торопить события.

— Я ничего не тороплю! Клянусь! — заверил её Джеймс. — Кстати, Сенни, а в столицу мы таки поедем завтра.

Последнее было совсем уж удивительной новостью, и девушка уставилась на Джеймса, не понимая, о чём таком он вообще говорит.

— Как это, поедем завтра в столицу? — поразилась она. — С чего б это вдруг, Джеймс?

— Ну как же? — поразился он. — А, я ведь тебе не сказал… Я связывался со своим знакомым, к которому отправил Варгена Дэвоя. И знаешь что?

— Что? Сбежал ведь, — пожала плечами Сенера.

— Ничего подобного. Сидит, как миленький. Требует адвоката. Друг обещал, что поможет нам завтра устроить встречу, — усмехнулся Джеймс. — Так что мы воспользуемся карманным телепортом и отправимся к нашему давнему знакомцу. Обсудим с ним, чем же так Лионель Доре и, что самое главное, кому помешал. И как наш общий друг Варген его убивал, что тоже может быть очень интересной темой для разговора.

Сенера нахмурилась.

— Ты уверен?

— Что он там? Конечно. Что на Лионеля нападал именно Дэвой? Даже не сомневаюсь. Что он будет с нами говорить? Вот тут у меня есть некоторые сомнения, — Джеймс вздохнул. — Но утро вечера мудренее. Так что избавляйся от своего корсетного платья, Сенни, и давай ложиться спать, — он стянул с себя пиджак и метко швырнул его на стоявший в другом конце комнаты стул. — Если ты очень хочешь, я могу отвернуться!

Почему-то в это "отвернуться" Сенера не поверила. Всё равно ведь будет подсматривать.

— Всё-таки, Хиллари и Шэйн в чём-то правы. Это ненормально, что мы с тобой спим в одной кровати, — отметила Сенера.

— Ну конечно. Нормальные люди, когда спят в одной кровати, не просто спят! Но я думаю, что ты ещё не готова к этой стадии развития наших отношений, — улыбнулся Джеймс. — Потому давай-ка, без возражений. Будем ложиться.

— Я переоденусь в кабинете…

— Да? А если там Бренда?

— Проверю, чтобы её там не было.

— А если она зайдёт?

— Закроюсь изнутри, — пожала плечами Сенера.

— А если она поднимет очередной скандал и попытается открыть дверь? Или влезет под твоё заклинание? Ну Сенни! Чего тебе стесняться? Ты самая красивая девушка из всех, кого я только встречал!

— И многих же, — не сдержалась Сенера, — ты видел?

Она с досадой отметила, что в самом деле немного ревновала. Сенера не раз повторяла себе, что должна относиться к Хортону максимально спокойно, не реагировать, когда он говорит ей о чём-нибудь таком, но всё равно не могла избавиться от дурацкой реакции: то краснела, то бледнела, чувствуя на себе его внимательный взгляд, то говорила какую-то дикую глупость, не до конца сознавая, какие именно у её слов могут быть последствия.

Платье оказалось удивительно непослушным. Никогда прежде у Сенеры пальцы не путались настолько сильно в шнуровке, как сегодня, и она буквально чувствовала, как краснеет, хотя Джеймс послушно отвернулся к стене. И пусть платье было надето не на голое тело, и она, избавившись от неё, осталась бы в сорочке, скрывающей достаточно, чтобы современная столичная барышня могла без стеснения пройтись в таком перед своим мужчиной, с которым её ещё не связывают более тесные отношения, всё равно…

Сенера подумала, что нет ничего более постыдного, чем статус ветреной любовницы. И как только женщины это терпят? Почему не настаивают на женитьбе, а позволяют мужчинам пользоваться своим телом?

О жутких столичных нравах, позволявших женщине так же легко относиться к своим связям, как и мужчине, и думать не хотелось. Сенера, может, и не верила в настоящую любовь, но смутно представляла себе, как можно сначала безумно влюбиться в одного, потом во второго, в третьего и так без конца.

А если они не влюблялись, то как же делили ложе с этими мужчинами? Она б ни за что не позволила Джеймсу даже обнять себя, если б не…

От осознания, что Сенера в своих мыслях едва ли не призналась в чувствах к Хортону, она даже немного приморозила несчастное платье, и из того пришлось выбираться с огромными усилиями. И сколько б девушка ни скрывалась за ширмой, установленной специально, чтобы никто не смог увидеть её полураздетой, это помогало очень мало.

Когда, впрочем, Сенера вновь выглянула из-за ширмы, Джеймс порядочно таращился в потолок. Не спал, очевидно, поджидая её, но сам был в приличном виде — максимально приличном для мужчины, собирающегося ложиться спать и не желающего, во-первых, измять свой костюм, а во-вторых, задушиться каким-нибудь галстуком или жилетом.

Тяжело вздохнув, Сенера буквально перелетела через комнату и нырнула под одеяло, забилась в самый угол кровати…

Чтобы через несколько секунд послушно скользнуть в объятия Джеймса.

Холод, пытавшийся к ней подкрасться, вновь отступил, и Сенера почувствовала себя в полной безопасности. Странно, но как же работала эта невероятная магия, заставлявшая её совершать такие немыслимые для порядочной девушки поступки?!

— А ты хочешь пышную свадьбу или скромную? — ни с того ни с сего поинтересовался Джеймс. — И в каком платье будешь?

— Никакой не хочу, — пробормотала Сенера.

— Значит, просто распишемся?

Сначала девушка порывалась ответить, что она вообще ещё своего согласия не давала, а всё это — просто притворство для родни, но потом почему-то осеклась.

— Да, — пробормотала она. — К весне ближе… Просто распишемся.

И задремала, разомлев от колдовского тепла.

Столица поразила Сенеру с первого взгляда. Поразила, впрочем, не пышностью, не праздничностью, про которые без конца болтал Шэйн, наблюдая, как его крёстная вместе с Джеймсом готовятся к телепортации. На самом деле, столица нисколечко не отличалась от родного города Сенеры, за исключением того, что так, как привычная ей главная улица, тут выглядели довольно скромные ответвления от центральной дороги. Там же было просто не протолкнуться; бесконечные повозки, всадники, какие-то новомодные транспортные средства, которые Джеймс обозвал магомобилями, велосипеды, так и не прижившиеся в их городке, но тут обретшие удивительную популярность среди молодых людей, не боящихся испачкаться в грязи…

Но Сенеру удивил и не шум, и не то, что вокруг было так людно. К этому она была готова. Не удивилась и зимней белизне, смешавшейся с привычной серостью города, где все бегут по своим делам и не обращают внимания на случайных прохожих.

Нет! Поразило, что тут никому ни до кого не было дела.

Джеймс несколько раз ловил взглядом знакомых людей в толпе. Проходя мимо них, он отвечал на приветствие сдержанным кивком. Кому-то спокойно пожал руку, кому-то даже улыбнулся…

Ни один из встретившихся им мужчин не остановился, не стал расспрашивать Джеймса о его спутнице. И хотя это было понятно в случае с сокурсниками или с каким-то случайным коллегой, Сенера не смогла сдержать удивлённый вздох, когда после очередного приветственного кивка Хортон отметил:

— Папин двоюродный брат.

— Родственник? — ахнула Сенера. — Должно быть, вы не поддерживаете отношения?

— С чего ты это взяла?

— Ну… — девушка смутилась. — Просто ты практически ничего ему не сказал. Так спокойно прошёл мимо. Я думала, что с родней принято…

— Нет, я бы говорил с ним, будь он мне отцом или братом, — отмахнулся Джеймс. — А так… Слишком мало времени. В столице каждый живет своей жизнью. Это не провинция, где все привыкли останавливаться, приветствуя человека, которого видели пять лет назад, и тут же цепляться с расспросами, что это за милое дитя идёт рядом или что за юная девица взяла под руку…

— И им совершенно не интересно?

— Интересно, конечно же. Это ведь живые люди, — улыбнулся Джеймс. — Дядя, несомненно, потом свяжется с отцом, когда у него найдётся более-менее подходящий повод, и с интересом спросит, не женился ли я или просто завел себе пассию наконец-то. Папа ответит, что господин Риате передавал: я собираюсь жениться. На ком? Неизвестно, но у девицы определённо есть хорошее состояние, хотя одета бедно. Наверное, найденное дитя какого-нибудь богача. "О, — ответит радостно дядя. — Твой сынок наконец-то взялся за ум! Я уж не думал, что он женится. Или, если женится, приведёт в дом хоть кого-нибудь получше лесного чудовища! А эта девочка показалась мне хорошенькой…"