Хозяйка замка (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна - Страница 22

'Я знаю, что мне не стоит писать об этом. Но если я не расскажу о Нем хоть кому-то, пусть даже дневнику, то сойду с ума. Он здесь! В Кеннет Кастл! Замок – это с амое удаленное от проклятого Лондона место! Но Он здесь!

Мы с мальчиками шли по коридору, когда он вышел навстречу нам, окруженный несколькими джентльменами и дамами из тех, что приехали с леди Джулией. Один взгляд, брошенный на нас вскользь, и он узнал меня! Могу поклясться в этом! Это было видно по улыбке, по поклону, что он отвесил мне, когда мы разминулись, по озорному блеску его глаз. Я быстро опустила голову. Постаралась скрыться во тьме. Но он узнал меня. Это правда. Что делать? Бежать из замка – глупо. И я не сделала ничего дурного. Всё только ради Луизы. Почему сейчас?'

Я быстро перешла к следующей записи, надеясь, что узнаю причину такого беспокойства Гвендолин. Но, кажется, выплеснув чувства, та несколько успокоилась.

«Как глупо и смешно мне было волноваться на днях. Мы виделись и говорили. Он человек чести, и то, что было в Лондоне, наша с ним тайна. Он так сказал мне. А у меня нет причин ему не верить».

Гвендолин, что же ты скрываешь?

Твердо намеренная узнать секрет свой знакомой незнакомки, я продолжила читать дальше.

Но следующие несколько записей не несли в себе ничего интересного. Напротив, это было весьма сухое повествование о днях, проведенных в Кеннет Кастл. Гвендолин и её воспитанники гуляли по направлению к маяку, наблюдали за звездами в подзорную трубу, подаренную племянникам лордом Кеннетом, старались не попадаться на глаза тетушке Джулии, и, кажется, это было всё, что они делали. Единственным более-менее ценным фактом оказалось то, что самого лорда Кеннета в замке в то время действительно не было. Похоже, он неособенно ценил общество жены и её друзей. Я уже совсем отчаялась найти хоть какой-то ключ к словам Гвендолин, как предпоследняя запись дневника поразила меня.

'Вот и пришел мой последней день работы в Кеннет Кастл. Более того он же мой последний день в роли гувернантки. Больше, я в этом абсолютно уверена, меня не возьмет к себе ни одно уважающее себя семейство. И виной всему моя безмерная глупость.

Сегодня леди Джулия вызвала меня к себе. Листон, принесший это известие, был бледным, словно первый снег. В этом замке все знали, если хозяйка хочет поговорить, то это не к добру. Тем не менее, добрый старик уверил меня, что леди Джулия не может что-либо решать без разрешения мужа. И мне не о чем волноваться.

Однако разговор наш состоялся.

И я вышла из него проигравшей.

— Мисс Баррет. Как славно, что вы зашли! — притворно улыбнулась леди Джулия, едва я переступила порог кабинета.

Того самого, что обычно занимал её муж и где эта разряженная и напомаженная женщина выглядела не более чем нелепым цветным пятном.

— Сегодня утром пришло письмо из Лондона. Королевская военная академия готова принять моего дорогого Томаса в этом году.

— Я искренне рада этому событию, — ответила я.

И это было действительно так, Томас мечтал о карьере военного. Да, путь его будет не легок. Но я верила в мальчика и желала ему счастья.

Леди Джулия же продолжала играть очень заботливую тетушку.

— Что же до Эшера, то он, конечно, мог бы остаться здесь, в Кеннет Кастл, под вашим крылом. Только вот… – в ыражение лица леди Кеннет стало хищным.

Напудренный нос изогнулся, словно клюв стервятника, когда она продолжила:

— Увы. Эшер поедет в закрытый пансион для мальчиков. Ведь я не могу доверить его воспитание столь порочной особе, как вы!

Последнее было произнесено с видимым торжеством, и внутри меня все перевернулось.

— Да-да, милочка! — победоносно взглянула на меня леди Джулия. — Я получила письмо от одного доброго друга, заинтересованного в благополучии детей. И там мне подробно рассказали, как именно вы жили в Лондоне!

Дальше шли условия моего немедленного отъезда из замка. Так как, по словам леди Джулии, такой, как я, не место рядом с детьми.

Здесь мне следовало оправдываться, плакать, говорить, что я лишь зарабатывала денег для себя и своей младшей сестры. Но еще собираясь к леди Джулии, я поклялась себе, что чтобы не случилось, эта женщина не увидит моих слез.

— Вы всё сказали? — спросила я её после окончания тирады.

Леди Кеннет лишь удивленно похлопала глазами. Рот её при этом смешно открылся. Будто у сломанного щелкунчика.

— Тогда прощайте.

Развернувшись, я вышла из комнаты, попутно гадая, откуда леди Джулии стал известен мой маленький секрет. Ответ не заставил себя долго ждать. На лужайке внутри Кеннет Кастл, пользуясь отсутствием хозяина замка, играл со своими сыновьями мистер Прат.

Когда я появилась на горизонте, он отослал мальчиков, а сам направился ко мне.

— Мисс Баррет! Какая встреча! – с деланным дружелюбием воскликнул он.

И по злобе, таившейся в его глазах, я поняла: роль доброго друга сыграл он.

— Не знала, что вы друзья с леди замка, — холодно сказала я, стараясь не показывать бушующих во мне чувств.

— Да. Леди Джулия очень добра к нам с мальчиками, – злорадно ухмыльнулся Прат.

— Я искренне поздравляю вас с этим, — вежливо ответила я, желая пройти дальше и попрощаться с Томасом и Эшером.

Но Прат, явно желая насладиться местью, схватил меня за локоть:

— А ты думала, я не узнаю твою тайну, маленькая дрянь? — сбросил он свою маску приличного человека из общества.

В этот момент на улицу вышли несколько человек из свиты леди Джулии. Эти милые дамы и господа смотрели в нашу с Пратом сторону с огромным интересом, и мой недруг вынужден был отпустить меня.

Вырвавшись, я бегом бросилась к мальчикам. Обняв каждого из них, я плакала. Нет, мне не жалко места в Кеннет Кастл. И я не стыжусь своей жизнии своих секретов. Но мне жаль этих детей. И лишь о них будет болеть мое сердце'.

Вот так. Гвендолен покинула Кеннет Кастл. И мне когда-нибудь придется это сделать, надеюсь, что это произойдет очень нескоро.

Двадцать пятого декабря должен был быть последней день огненного рождества, чему я была несказанно рада. Право, всё это было крайне интересно, и я даже готова была мириться с шумом, постоянно доносящимся со двора замка и мешающим мне работать, но трудно было сосредоточиться на тонкой и кропотливой работе реставратора, когда к тебе в комнату постоянно влетает то Робин Гуд, а то и сам король Артур. Причем задача у всех этих бравых героев была лишь одна: выведать что-либо о Лиззи. И я с удовольствием сдала бы подругу, но мне нужно было работать, а не повторять сплетни. Поэтому в конце дня, когда у ребят начиналась горячая пора вечернего шоу, я вздохнула с облегчением.

Однако и тут мое уединение с леди Джулией было прервано. На этот раз Джоном.

— Привет, ты пойдешь смотреть салют? — спросил он меня.

— Я видела его вчера.

Ответ получился слегка грубоватым. Но бесцеремонные друзья Джона слишком сильно мешали мне весь день. К тому же я всё еще пребывала в смятении от прочитанного в дневнике Гвендолин.

— Сегодня последний день, и кроме салюта, я готовлю нечто особенное, — таинственно произнес Джон.

Мне оставалось лишь вздохнуть. Всё особенное в его жизни было так или иначе связано с замком. Я ценила это, но…

Сама не знаю, что нашло на меня в тот вечер. Мне не хотелось идти на салют. Не хотелось видеть чьи-либо лица. Я думала побыть одна. Дочитать дневник, в надежде найти в нем хоть одну зацепку о Гвендолин и её жизни до Кеннет Кастл. Но Джону, похоже, было наплевать на мои желания. Оказалось, он уже принес мою куртку, и меня буквально вытолкнули во двор замка.