Серебряные стрелы - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 46

– Убери свою девку!

И хотя Кэтти-бри потерпела неудачу, враждебное отношение волшебницы помогло ей. Презрение Сиднии и ее оскорбления, словно пощечина, пробудили в Кэтти-бри злость – чувство крайне полезное для преодоления страха.

К исходу второго дня они уже были на полпути к цели и сделали привал среди холмов к северу от Несма.

Вдали мерцали огни костров. Это, предположила Сидния, был лагерь дозорного отряда гвардейцев Несма.

– Не мешало бы сходить в ту сторону – может, нам удастся что-нибудь разузнать, – предложил Энтрери, которому не терпелось поскорее настичь хафлинга.

– Пошли, – согласилась Сидния. – Мы успеем подобраться к ним и вернуться назад еще до полуночи.

Энтрери взглянул на Кэтти-бри.

– А что делать с ней? С Джиерданом я ее не оставлю.

– Ты думаешь, что, пока нас не будет, он вздумает поразвлечься с ней? – спросила Сидния. – Уверяю тебя, Джиердан достойный человек.

– На это мне наплевать, – усмехнулся Энтрери. – За дочь Бренора Боевого Топора я не переживаю. Я просто опасаюсь, что она прирежет нашего благородного воина и сбежит.

Кэтти-бри пропустила этот неожиданный комплимент мимо ушей. Она прекрасно понимала, что замечание Энтрери было скорее оскорблением, предназначавшимся Джиердану, а вовсе не признанием ее способности справиться с отважным воином. Впрочем, то, что убийца знал о ее возможностях, многократно усложняло задачу Кэтти-бри. Лучше бы Энтрери не считал девушку опасным противником – его настороженность могла помешать ее планам.

Сидния повернулась к Боку.

– Я ухожу, – сказала она голему достаточно громко, чтобы Кэтти-бри могла расслышать ее слова. – Если пленница попытается удрать, ты догонишь и убьешь ее! – Сказав это, она со злобной улыбкой повернулась к Энтрери: – Теперь ты доволен?

Энтрери улыбнулся в ответ и, приглашая волшебницу отправиться в путь, махнул рукой в сторону мерцавших вдали огней.

Вскоре вернулся Джиердан, собиравший сучья для костра. Узнав о том, что волшебница и убийца пойдут вместе, стражник явно не испытал особого восторга, однако промолчал, решив, видимо, не отговаривать Сиднию. Внимательно наблюдавшая за ним Кэтти-бри поняла, в чем дело. Воин нисколько не опасался остаться наедине с ней и с големом – он боялся, что между Сиднией и Энтрери могут сложиться дружеские отношения. Ведь положение Джиердана было весьма сложным. Ему приходилось терпеть Энтрери и подчиняться Сиднии. Если между этими двумя возникнет дружба, она вполне может перерасти в союз, где не будет места даже Дендибару, и тогда они в лучшем случае прогонят, а скорее всего – постараются избавиться от ненужного свидетеля.

– Сама природа их темных замыслов работает против них, – пробормотала Кэтти-бри, наблюдая, как Сидния и Энтрери уходят в ночь.

– Я могла бы помочь тебе, – предложила она Джиердану.

– Помочь? – презрительно фыркнул воин. – Да мне ничего не стоит заставить тебя сделать все, что мне нужно.

– Я понимаю, чем ты рассержен, – сказала Кэтти-бри, стараясь говорить как можно мягче. – Ведь я сама стала жертвой Энтрери.

Ее жалость вывела отважного воина из себя, и он было занес руку для удара, но Кэтти-бри и не подумала отшатнуться.

– Тебе не к лицу заниматься грязной работой, – сказала она. – Ведь это ниже твоего достоинства.

Джиердан замер. Похвала пришлась ему по душе. Конечно, ловушка было слишком очевидной, но самолюбие Джиердана было настолько уязвлено, что уважительные слова пришлись как нельзя кстати.

– Какое тебе до этого дело? – буркнул он. – Я ведь знаю, что ты воин гвардии Лускана, – продолжала Кэтти-бри. – А это доблестная армия, которая по праву считается грозной силой. Не к лицу тебе выполнять черную работу для колдуньи и охотника, рыщущих в ночи.

– Ты у меня договоришься! – огрызнулся Джиердан, но ее слова пришлись ему по душе. – Займись-ка лучше делом!

Кэтти-бри нисколько не обиделась и сразу принялась за работу, всем своим видом изображая смирение и покорность. Ее план постепенно начинал обретать все более реальные очертания – сейчас прежде всего было необходимо обрести в стане врага союзника или, во всяком случае, посеять в душе Джиердана семена сомнения и подозрительности.

И она с радостью заметила, что воин погрузился в раздумья.

Еще до того, как Энтрери и Сидния подобрались к кострам, до них донеслись звуки песнопений, и они поняли, что это вовсе не дозор гвардии Несма и отнюдь не торговый караван. Желая проверить свои подозрения, они осторожно подошли поближе.

Одетые в ритуальные, разукрашенные перьями одежды, черноволосые варвары, собравшись в круг, плясали вокруг деревянного идола, изображавшего грифона.

– Утгард, – объяснила Сидния. – Племя Грифона. Где-то здесь, неподалеку, находится Белоснежное Сияние – могильник их предков.

Волшебница повернулась и пошла прочь от костров.

– Ничего интересного мы здесь не узнаем, – прошептала она.

Энтрери двинулся следом за ней.

– Может, стоит отъехать от них подальше? – спросил он, когда они отошли достаточно далеко.

– Незачем, – ответила Сидния. – Варвары будут плясать до самого утра. Когда дело доходит до ритуальных танцев, этим занимается все племя. Я даже сомневаюсь, что в такие ночи они выставляют дозорных.

– Ты много знаешь о них, – подозрительно заметил убийца.

– Я готовилась к путешествию, – ответила Сидния. – Народы, которые поклоняются Утгарду, не скрывают своих обычаев. Мы изучаем их. Тем, кто собирается путешествовать в этих местах, полезно знать их традиции.

– Как мне повезло, что у меня такая просвещенная спутница, – сказал Энтрери, отвешивая шутовской поклон.

Сидния шагала, глядя прямо перед собой, и ничего не ответила убийце.

Но Энтрери вовсе не собирался так быстро прекращать разговор. Его подозрения были вполне обоснованны – еще до того, как они выяснили, что за таинственные огни мерцают вдали, он решил непременно проверить свою догадку. Сейчас, когда они впервые остались наедине и ни Джиердан, ни Кэтти-бри не могли помешать им, Энтрери был твердо намерен покончить со своими сомнениями… или с волшебницей.