Куда они уходят - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/72
- Следующая
– Надеюсь, его живых собратьев мы здесь не встретим, – сказал барон, со смесью отвращения и легкой тревоги разглядывая останки странного существа.
Аркадий присел на корточки и поскреб желтоватый череп ногтем.
– Судя по состоянию костей, этот экспонат уже лет пять как помер… Хм! – Медик пошарил в кармане шорт и извлек лупу. Наклонился поближе к скелету и пробормотал: – А помер быстро и особенно не мучаясь.
– С чего вы это взяли? – Хайден тоже склонился над находкой, но сколько ни таращил глаза, так ничего и не увидел.
– Да вот! – Аркадий ткнул пальцем туда, где у существа когда-то было горло. – Видишь? Позвонки в мясо раздроблены! Такое впечатление, что бедняге одним махом шею перерубили… или перекусили?! Одновременно с правой ключицей! Чтоб меня от желтухи аспирином лечили! Это ж какие должны быть челюсти? Хайден, ты такое когда-нибудь видел?
– Нет… – Барон нахмурился и отрывисто бросил: – Барбуз, ко мне!
– А? – Людоед, гревший руки у огня, поднялся и подошел.
– Хищников, говоришь, у вас здесь нет? – прищурил глаза барон.
– Нет… Ой, что это?!
– У тебя узнать надеялись! – Ильин задумчиво пересчитывал у скелета ребра. Затем вдруг взял костистую ладонь за запястье и поднес поближе к глазам. – Опа! Это что-то новенькое! Хрящи целые! Но костям-то сто лет в обед… Чего трясешься, Барбуз? Ты ж его пробовал. Есть можешь, а смотреть боишься, что ли?
– Я не это пробовал! – Великан отступил на шаг. – Это же не человек! Я обычные косточки грыз, которые за той скамейкой…
– Аркадий…
– Да я уже понял. Этого мы из-под сундука достали. Значит, там он не один.
– Да, – подтвердил людоед. – Много. Штук восемь – десять, только они все несъедобные. Хотите, принесу?
– Не надо, – остановил его барон и посмотрел на Аркашу. – Я думаю, ваше недавнее предложение о ночевке в лесу, сэр, не было лишено здравого смысла. Может быть, нам стоит…
За окном вспыхнул белый отсвет молнии. Дождевые капли с ожесточением забарабанили по старым бревнам усадьбы.
– Гроза, – доложил Барбуз, на секунду высунувшийся наружу и тут же промокший до нитки. – Дождь с градом пошел… Мы что, отсюда уходим? Но там же холодно!
Молодые люди помолчали, переводя взгляд со скелета на шуршащую темень за окном и обратно. Аркадий сунул лупу в карман и встал:
– Ладно, парни, черт с ней, с этой ветошью! В конце концов она… в смысле – оно уже свое отбегало. Предлагаю зарыть его на фиг и немного поспать… Барбуз, а ты что укладываешься?! Это к тебе не относится!
– Почему?!
– Потому что отдыхать будем мы с сэром Хайденом! А ты как провинившийся на стреме встанешь… Хайд, спокуха, я все продумал! Чего лошадка в сенях одна мерзнуть будет? Тут места полно, пускай у входа постоит, заодно и за этим красавчиком присмотрит, чтоб не сбежал втихаря!
– Да куда я пойду – в такой-то дождь?!
– А кто тебя знает? – пожал плечами медик, устраиваясь возле камина прямо на полу. – И вообще хватит пререкаться… Пойди закопай эти рогатые ошметки во дворе и – заступай! Давай-давай, нечего кукситься, а то я Хайда попрошу коня не привязывать…
Людоед поплелся выполнять указания. Вернулся сердитый и мокрый, отрыл в груде старой мебели колченогий стул, придвинул его к стене, подальше от уже привязанной за повод к косяку лошади, и уселся, бормоча себе под нос:
– Это нечестно… Сами-то спать… Вы, люди, все такие! Разве что вкусные, а так – одни от вас неприятности…
Вполуха слушая эти полные обиды излияния, Хайден по примеру Аркадия улегся на скрипучие доски, положив рядом меч. Мертвых бояться нечего, а вот наличие под боком оголодавшего людоеда к спокойному отдыху никак не располагает. Даже если принять во внимание бдительного боевого коня… Барон покосился на спящего сном праведника вирусолога, зевнул и закрыл глаза.
Ему приснился снег. Невысокие сугробы рыхлого белого снега, в котором вязли копыта лошади. От свежего и еще влажного воздуха только что наступившей зимы при каждом вдохе покалывало легкие. Замок и погребенный под пушистым снежным покрывалом лес остались позади.
Отфыркиваясь, его конь ступил на лед замерзшей реки. Осторожно переставляя тяжелые копыта, двинулся на другой берег.
– Сэр Хайден! – Звонкий от волнения женский голос разрушил ночную тишь. – Куда вы?!
Конь дернул ушами и оступился. Барон недовольно обернулся назад.
– Постойте! Лед еще тонкий!
– Леди Айлин, – Хайден заметил показавшуюся из-за деревьев тоненькую фигурку девушки, – возвращайтесь в замок. Нечего вам здесь делать.
– Но я… ведь вы…
Голос Айлин потонул в зловещем треске ломающегося льда. Конь испуганно захрапел и рванулся вперед, подальше от разрезающей застывшую воду черной трещины… Поздно – река вспучилась ледяными осколками, и всадник вместе с лошадью ушел вниз.
– Хайден!
Как холодно. Только наружу никак не выплыть, тяжелый доспех тянет на дно, и онемевшее от мгновенного погружения в ледяную воду тело не слушается… Он забарахтался в воде, одной рукой держась за гриву коня, а второй пытаясь уцепиться за край уходящей из-под пальцев льдины. Вместо нее рука наткнулась на что-то другое. Не такое твердое. Это что-то задергалось и потянуло вверх, но стальные латы были тяжелее…
– Хайден…
Тихий шепот звал откуда-то сверху. Вода стала теплее. Надо собрать все силы и…
– Ха-айден… – Голос был знаком. Айлин?
– Хайден, да проснись же ты, спящая красавица! – К раздраженному шепоту добавился ощутимый пинок в спину.
Барон, еще толком не очнувшись ото сна, приподнялся:
– Что? Ах, это вы, сэр Аркадий! Спасибо, что разбудили, такое снилось…
– Потом расскажешь! – торопливо зашептал вирусолог. Его глаза в свете затухающего огня тревожно блестели. – Тихо… Там снаружи что-то не то! Лошадь твоя уже почти весь повод сгрызла…
– А Барбуз? – Хайден стиснул в пальцах рукоять меча и прислушался. Гроза все еще бушевала, гремя градинами по прохудившейся крыше, но теперь к громовым раскатам примешивались еще какие-то звуки. И звуки весьма странные…
– «Барбуз»… Дрыхнет, гад! Из него часовой – как из меня пластический хирург! Если бы коняшка не заржала, так бы все и спали… О! Слышишь?! Опять начинается!
Со двора донеслось чавканье грязи и скрежет, будто по земле прошлись ржавой бороной.
– Там кто-то есть. – Барон весь подобрался и кинул быстрый взгляд на дверь залы. Конь, с пеной на губах, пятился от дверного проема. Людоед на стуле, привалившись спиной к стене, действительно дрых самым бессовестным образом… – За мной, – велел Хайден, по-пластунски продвигаясь в сторону окна.
Аркадий пополз следом, про себя поминая беспечного великана тихим незлым словом. К скрежету снаружи добавилось глухое рычание и натужный хрип… Барон, успешно добравшись до стены, резво поднялся на ноги и, прижавшись спиной к плесневелым бревнам, осторожно выглянул в окно.
– Видишь что-нибудь? – Аркаша встал рядом.
– Вижу, – севшим голосом ответил Хайден. – Лучше бы я такого никогда не видел! Храни нас Пресвятая Дева, ну и мерзость!
– Где? – Ильин с опаской высунул нос под дождь и тут же шарахнулся обратно. – Господи, что это?!
– Мне так кажется, – задумчиво проговорил барон, – что это – те самые «давно высохшие косточки», которые Барбуз по вашей просьбе зарыл в землю… А еще мне кажется…
– …что нам – хана! – пробормотал вирусолог, стеклянными глазами пялясь в темный оконный проем и чувствуя близкую кончину от помутнения рассудка.
Посреди двора, в комьях размокшей глины, копошилось нечто до того отвратительное, что описать это словами не поворачивался язык… Поблескивающие в неровных вспышках молний острые кончики мокрых загнутых рогов; мерцающие желтоватым светом пустые глазницы тяжелого черепа, на глазах обрастающего кожей; мосластые кости, стремительно покрывающиеся неровными ошметками плоти; длинные черные когти на четырехпалых лапах… Страшилище немыслимое! Вот тебе и «столетний скелет»!
– Наверное, надо было закопать поглубже, – заметил барон и кивнул в сторону коня. – Аркадий, отвяжите его. Может так случиться, что нам придется уносить отсюда ноги.
- Предыдущая
- 14/72
- Следующая
