Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 19

– Так ведь за ту же штуку можно нанять таджика.

Вопрос был ожидаемым, и я заранее сделал в уме подсчет, из коего следовало, что патрон Д-4 в три раза мощнее таджика. А если найдется что-нибудь еще более мощное…

– Найдется, – обнадежил меня продавец и достал из глубин своей палатки какую-то мятую картонную коробку, уже вскрытую.

– Вот, – с некоторой даже гордостью сказал он, – смотри. Патрон МПУ-3. Энергия – две тысячи семьсот джоулей! В таджиках это сколько будет?

– Почти восемь, – хмыкнул я, рассматривая предложенное. По сути дела, оно было холостым патроном от калаша.

– И почем?

– Вот эта пачка – четыре тысячи. Ты не смотри, что она вскрытая, это я продал два десятка какому-то реконструктору, он вроде из макета ППШ собирался ими стрелять. Было двести пятьдесят штук, осталось двести тридцать.

– А чего так дорого?

– Так ведь они продаются только цинками по тысяче в каждом. А реализовывать их приходится долго: редко берут. Ладно, полтысячи скину.

В общем, я приобрел коробку за три тысячи, да и то сильно подозревал, что меня обули. Ничего, для изобретателя это естественно, надо соответствовать образу. Однако теперь, пожалуй, можно будет сделать действительно мощную винтовку. Тим, может, и выстоит, а Ханю точно снесет отдачей. Поэтому была приобретена еще и коробка Д-4, с энергией выстрела всего в три таджика.

Тут, конечно, следует уточнить, что я начал строить наполеоновские планы не просто так. У меня наконец-то получилось нарезать нормальный ствол!

Вообще-то многие открытия делаются по следующему алгоритму – все знают, что какая-то вещь или явление невозможны. Но случайно находится неуч, который не в курсе, – вот он-то и двигает науку вперед. Примерно по той же схеме часто реализуются и изобретения рационализаторского плана. Грамотный инженер знает, как делается то-то и то-то. А недоучка – нет, и ему приходится изобретать. Чаще всего получается хреновато, но иногда новый процесс оказывается лучше общепринятого.

Все это я знал, но тем не менее в ходе попыток нареза допустил сразу две системные ошибки.

Первая заключалась в выборе инструмента. Для любой нестандартной операции можно или доработать имеющийся, или изготовить новый, специально для нее предназначенный. Поначалу я выбрал первый путь, потеряв на нем почти две недели. И только потом понял, что развертками нормальный ствол не нарежешь. У них и заточка не та, и шаг слишком крутой. В общем, пришлось почти с нуля делать нормальный дорн из круглого напильника.

Вторая ошибка заключалась в том, что я слишком внимательно изучил материалы по дорнированию. Нельзя было этого делать! Порядок решения инженерных задач несколько иной.

Сначала надо составить общее представление о проблеме, но не более. Потом садиться и думать, как это можно сделать с минимальным геморроем. И только после того как придумаешь хоть что-то, следует посмотреть, как из этого положения выходили другие.

Вот так и получилось, что свой дорн, как положено, я поначалу пытался протягивать. Но, испортив два ствола, сообразил, что для моих условий это не годится. Дорн либо обрывался, либо переставал вращаться точно по выдавливаемым нарезам.

Тогда я попробовал его толкать штангой с шариком. Получилось лучше, но все равно развиваемое усилие было недостаточным для выдавливания нарезов глубиной в три десятки. Однако это уже стандартная задача, подумал я и изготовил три дорна, отличающихся друг от друга на десятую часть миллиметра. Вот тут все пошло как по маслу, хоть я использовал не его, а дисульфид молибдена.

Сначала была взята бесшовная труба из сорок пятой стали размерностью 10х2. То есть внутренним диаметром в шесть миллиметров при толщине стенок два. На нее я напрессовал раскаленную трубу 14х2, тем самым получив ствол со стенками нужной толщины, да еще и с предварительным напряжением. После чего развернул внутренний диаметр до «шести и трех», а потом при помощи трехтонного гидравлического домкрата прогнал через ствол дорны – первый, второй и третий номера. Без ложной скромности скажу: результат мне понравился. Этот ствол пойдет для винтовки под патроны Д-4, а для МПУ придется сделать то же самое, но потолще. Под такой патрон калибр ствола должен быть примерно восемь с половиной миллиметров. То есть скорость вылета пули будет не очень высокой, но ничего, перебьемся. Небось у берданки была еще меньше! Зато убойная сила получится та еще. Сразу посадит на задницу хоть кабана, хоть конкистадора в латах.

Параллельно с изготовлением новой винтовки я занимался испытаниями своего крейсера «Аврора», то есть катамарана. Честно скажу, перед первым выходом под парусами меня пробирал небольшой мандраж – мало ли?.. И от экипажа толку немного: тетки видели парусный корабль впервые в жизни. Разумеется, они не раз тренировались сначала на берегу, а потом на пляже при минимальном ветре, но сейчас-то мы собираемся в океан! Скорость ветра доходила до десяти метров в секунду или, если по-морскому, то до пяти баллов. Не дай бог перевернемся, и унесет нас к чертям, да и акулы тут иногда встречаются. Я даже заранее завел генератор, оставив его вертеться на холостом ходу, чтобы в случае чего не тратить времени. Что, как вскоре выяснилось, было очень правильным решением.

Мы вышли в океан от западного края пляжа. Ветер как раз и дул с запада, так что в случае потери управляемости катамаран вынесло бы на северо-восточный мыс, где были пещеры островитян.

Поначалу «Аврора» вела себя вполне прилично. Идя боковым галсом, она почти не кренилась, нормально слушалась рулей и вскоре разогналась почти до двадцати километров в час.

Мы шли поперек волн, в высоту немного превышающих два метра, но пологих: от одной до другой было метров тридцать – сорок. Когда расстояние до берега превысило полкилометра, я скомандовал теткам поворот оверштаг. На берегу они уже выполняли подобные действия, но ведь то на берегу!

Тонга стояла на гроте, а вторая морячка, Маи-Уни, или Манюня, на стакселе. И они все сделали правильно, как только я начал поворачивать штурвал. Однако корабль повел себя безобразно. Повернувшись носом к ветру и, соответственно, к волнам, он, скатившись с одной, буквально поднырнул под следующую! То есть капитально зарылся носом. Правда, инерция еще оставалась, «Аврора» слушалась рулей и продолжала поворачивать. Но это привело к тому, что в следующую волну зарылся только правый поплавок. Катамаран потянуло вправо, и он вновь развернулся носом к волнам.

Мысль «ох, и ни хрена же себе!» не помешала мне рвануть на себя рукоятки подключения ходовых движков и перекинуть тумблеры обмоток возбуждения в положение «самый полный». Генератор сзади натужно закряхтел, послышалось слабое подвывание электромоторов, и «Аврора» вновь начала слушаться руля.

Кое-как, зарывшись носами еще в три волны, катамаран завершил поворот и на всех парусах, которым теперь помогали двигатели, устремился к пляжу. Ух, хорошо, а то тонуть как-то не очень хотелось.

– Отпускай! – скомандовал я, когда до берега оставалось метров тридцать.

Тетки до предела вытравили тросы, грот со стакселем развернулись по ветру и заполоскались. Я отключил движки, и катамаран по инерции выполз носом на песок. К нему уже бежала причальная команда во главе с Мариком, тащившим крюк от лебедки. За рычагами сидел Поль.

Вскоре «Аврора» была вытащена к краю пляжа, подальше от кромки прибоя. Тетки остались убирать паруса, а я отправился домой – следовало в спокойной обстановке обдумать поведение своего детища. Ведь сцентровано оно было совершенно нормально! И ветер при повороте оверштаг создает… да как же это будет по-морскому… ладно, обойдемся авиационной терминологией. Так вот, ветер создает не пикирующий, а кабрирующий момент! Почему же катамаран столь резко устремился к центру Земли?

После примерно получаса размышлений с карандашом в руках я начал понимать, в чем тут дело. Грубо говоря, катамаран был спроектирован так, что выравнивающая составляющая выталкивающей силы линейно зависела от угла наклона. То есть когда по каким-то внешним причинам нос увеличивал свой наклон в два раза, выталкивающая сила возрастала в те же самые разы. А этого, как только что показала практика, оказалось явно мало. Значит, что? Правильно, стабилизирующий момент следует увеличить, причем как статически, так и динамически.