Университет драконологии. Книга первая. Магия крови - Малиновская Елена Михайловна - Страница 4

Хорошая погода, так радовавшая меня при знакомстве с Доргфордом, испортилась. К окончанию второго дня нашего пребывания в столице с близкого залива налетел сильный северный ветер, пригнавший тяжелые грозовые тучи. Сейчас было всего шесть часов вечера, а казалось, будто воцарилась самая настоящая ночь. То и дело где-то вдалеке слышалось глухое рокотание грома, и сиреневые отблески молний ложились на мое лицо.

В комнате я была одна. Матушка Шарлотта и мои подруги еще не вернулись с прогулки по городу. Естественно, меня на нее не взяли. И сейчас я даже радовалась этому обстоятельству.

Ох, представляю, как вымокнут бедняжки, торопясь обратно к постоялому двору! Дождь льет как из ведра. Уже не так обидно, что меня оставили одну, когда остальные отправились на экскурсию.

Я тяжело вздохнула и подперла голову рукой, положив локоть на подоконник.

Воспоминаниями я опять вернулась в события прошлого дня, когда стала невольной свидетельницей жестокого и несправедливого поединка в небесах.

Как бы я хотела узнать, что случилось с алым драконом. Интересно, он выжил? Надеюсь, что да. Сумели ли вычислить тех, кто на него так подло и жестоко напал?

Тревожные мысли вились в моей голове подобно стае крикливых ворон. И от этого на душе стало особенно тоскливо и безрадостно. То и дело оконное стекло жалобно дребезжало под порывами стихии, и в унисон этому я зябко ежилась.

Как-то неспокойно у меня на сердце. Так и чудится, что вот-вот произойдет что-то очень дурное.

– Амара, дочка, опять в одиночестве скучаешь?

За спиной с протяжным скрипом давно несмазанных петель распахнулась дверь, и я вынырнула из омута невеселых размышлений. Обернулась к порогу и вежливо склонила голову, увидев Велиту – хозяйку постоялого двора.

Высокая дородная женщина средних лет по привычке вытирала руки краем фартука, глядя на меня с доброй улыбкой.

– Сильно, видать, ты вашу воспитательницу рассердила, – заметила она, легким движением руки разбудив спящую под потолком мутную магическую сферу, чей заряд был настолько истощен, что давал лишь самый минимум света. – На прогулку тебя не взяла.

– Матушка Шарлотта строга, но справедлива, – как можно ровнее произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрогнул от обиды.

Что скрывать очевидное, наказание показалось мне слишком суровым. Подумаешь, отстала я немного от остальных. Вечера без ужина вполне хватило бы для искупления моей вины. Но слишком жестоко лишать меня, скорее всего, единственной в жизни возможности увидеть Доргфорд! Ведь вполне может случиться так, что я больше никогда не увижу столицу.

В карих глазах хозяйки промелькнула понимающая сочувственная усмешка. Видимо, она без всяких проблем угадала, что я думала по поводу этой ситуации на самом деле.

– Я слышала, вы завтра уже уезжаете? – поинтересовалась она. – Возвращаетесь обратно в храм Айхаши?

– Прежде нас примут в Доргфордском училище бытовой магии, – ответила я. – Матушка Шарлотта договорилась, чтобы мы прошли экзамены. Если кто-то из нас выдержит испытания – то останется при училище на три года. В храме всегда нужны послушницы, владеющие элементарными чарами наведения порядка.

Как я ни старалась держать эмоции под контролем, но в тоне все равно проскользнула плохо скрытая надежда.

Я была почти уверена в том, что попаду в число счастливиц, оставшихся при училище. Конечно, матушка Шарлотта рассказала нам о том, что мы все равно будем учиться на особых условиях. За нашу учебу платил храм, и платил щедро, следовательно, он был вправе требовать соблюдения особых правил для нашего проживания. Так, например, всем поступившим послушницам было наистрожайше запрещено покидать территорию училища. При нарушении этого запрета следовало немедленное исключение и возвращение с позором в храм. Более того, послушницы обучались бытовому колдовству в отдельном корпусе в чисто женских коллективах. Словом, было сделано все, лишь бы минимизировать контакты будущих служительниц богини Айхаши с мужским полом.

Но, естественно, эти ухищрения и предосторожности не всегда срабатывали. Среди послушниц ходило немало историй о тех, кому повезло вытянуть счастливый билет. Все-таки училище – это не тюрьма. И преподаватели относились к послушницам с известной долей снисхождения, зачастую глядя сквозь пальцы на любовные похождения своих подопечных. Поэтому из каждой группы поступивших на учебу некоторое количество все равно умудрялись сбежать и выйти замуж. Такие поступки на словах строго осуждались, но послушниц никто не объявлял в розыск, если достигалась договоренность, что новоиспеченный муж оплатит все долги супруги за учебу и проживание при храме. Более того, после окончания учебы никого не возвращали в храм насильно. Если ты к этому моменту находила приличную работу, то вполне могла освободиться от обета послушания и сама. Но прежде надлежало закрыть все финансовые обязательства.

Дело в том, что храм Айхаши, всемилостивой и всеблагой верховной богини, брал на воспитание исключительно девочек-сирот и тех, от кого добровольно отказались родители по тем или иным причинам. Среди последних были не только дети из бедных семейств, но и отпрыски весьма знатных родов, рожденные вне брака, к примеру. При этом как первым, так и вторым давали одинаковое воспитание и образование. Частенько богатые родители ближе к совершеннолетию выкупали своих дочерей, оплатив храму все понесенные затраты. К примеру, дочь герцога, пусть и незаконнорожденная, но гарантированно сохранившая невинность и обладающая хорошими манерами, вполне котировалась на брачном рынке Даргейна.

Те же, у кого такой возможности не было, оставались при храме навсегда. И, если честно, не особо страдали по этому поводу. Служительницы богини всегда имели крышу над головой и кусок хлеба, им не нужно было переживать о тяготах обычной мирской жизни и выискивать средства на пропитание.

Увы, но я знала, что меня выкупать никто не будет. Если у меня и были родители, то за все почти восемнадцать лет моей жизни они никак себя не проявили. А значит, моя судьба была предопределена раз и навсегда. Серое монашеское платье, серый платок на волосах и служение храму до последнего моего вздоха.

Однако мне все-таки повезло в ином. Я обладала магическим даром. Пожалуй, самым сильным из всей нашей небольшой компании послушниц, отправленных на экзамен в училище. Это давало пусть крохотный, но шанс вырваться на свободу. Об удачном замужестве я и не мечтала. Работа! Вот от чего загорались мои глаза. Если я буду усердно учиться, то обязательно найду себе хорошее место. В столице полно мест, где требуются специалисты по бытовому колдовству. Да в любом богатом доме меня примут с распростертыми объятиями! Конечно, придется несколько лет отдавать почти весь свой заработок храму, но все равно. На это я готова пойти, лишь бы получить возможность самой распоряжаться своей жизнью.

– Экзамены в училище, значит, – задумчиво протянула Велита, и я вынырнула из своих размышлений.

Хозяйка постоялого двора между тем посмотрела на меня и вдруг подмигнула.

– Знаешь, если вдруг не поступишь – не торопись расстраиваться, – проговорила, таинственно понизив голос. – Если не хочешь в храм возвращаться – то я подсоблю.

Я сдавленно кашлянула, пытаясь скрыть замешательство от столь внезапного заявления.

О чем это она?

Тем временем Велита как-то воровато огляделась, словно проверяя, нет ли кого в коридоре. И шагнула в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

– Мне всегда шустрые помощницы нужны, – продолжила тем временем Велита почти шепотом, как будто опасалась, что нас все еще могут подслушать. – А ты девчонка послушная, умелая и симпатичная. Да и жалко тебя. Веселого мало – до смерти в храме каком-нибудь заживо гнить да вечными поклонами спину калечить.

– Спасибо за столь щедрое предложение, – вежливо ответила я. – Но за мое освобождение от обета храм потребует много денег.

– А кто сказал, что мы все по закону сделаем? – Велита как-то странно ухмыльнулась. – Воспитательницу твою отвлечем как-нибудь. А ты бегом беги во двор, там в сарае мой человек ждать будет. Он тебя спрячет на время поисков. Неделька, другая – и все успокоится. Не вечно, ведь, в самом деле, ваша старуха тебя искать будет. Рано или поздно вернется в свою глухомань. Ну а ты пару лет отработаешь за мою милость – и квиты станем. И мне хорошо, и тебе благо. Глядишь, и жениха тебе подыщем славного. У меня много знакомых есть, кто не откажется от скромницы жены, еще не испорченной искушениями большого города.