Ду Бин Сань (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 17

СУКА! Как же этот балабол в башке меня достал! Вот, казалось бы, мы все сделали аккуратно и быстро, уложившись буквально в пять-шесть минут. Но, СУКА, этот бесконечный наставительный бубнеж в башке, сопровождавший буквально каждое мое действие, и на который даже ответить нормально (с призывом: к хренам наконец заткнуться словоохотливому ублюдку) было нельзя, из-за присутствия рядом ни о чем не подозревающего ушастика; это испытание оказалось просто адским адом для меня. И когда Ва Гонь, наконец, спрятал в свой рюкзак обмотанный скотчем плотный серый пакет, с пересыпанной из стеклянных банок и плотно утрамбованной травой, от кипящей внутри лютой злости на задолжавшего Каспера я готов уже был на стенку лезть, и даже биться об нее головой!

Интуитивно почуявший мое взрывоопасное состояние ушастик, как только мы закончили с упаковкой пакета в его сразу солидно раздувшийся рюкзак, свалил от греха в самый дальний от меня угол гаража.

Какова же была моя радость, когда, в одиночку с натужным скрипом начав по новой открывать широкую стальную створку гаражных ворот, я вдруг обнаружил в считанных метрах снаружи троицу злобно ухмыляющихся явно не добрых китайцев, с бейсбольными битами в руках.

— Че застыл, пухляш? — осклабился самый мелкий из бандосов. — Сюда иди. И дружка своего позови… Предложение у нас к вам, замааааанчивое.

Ай-яй-яй! Засада! Кошмар! Караул!.. — тут же истошно заверещала в башке задолбавшая хуже заезженной пластинки истеричка.

— А ну-ка заткнись, сука! — прошипел я.

— Че-че, ты там бормочешь? — продолжил глумиться разговорчивый коротышка. — Да не ссы, пухляш, если будете хорошими мальчиками, добрые дяди вас не обидят.

Да че ты встал столбом⁈ Скорее обратно ворота закрывай! Спасай Ва Гоня! Ну и тело мое!..

— Не понял, что ли, дебила кусок⁈ ПРОСТО! ЗАТКНИСЬ! — последние два слова я буквально выкрикнул, чем, разумеется, тут же привлек к себе внимание не только троицы бандосов, но и взявшегося было за соседнюю створку Ва Гоня.

— Бин Сань, ты чего? — удивился ушастик.

— Пухляш, че борзый, да? — обиделся разговорчивый бандос.

— Ой, кто там? — тут же запаниковал ссыкун Ва Гонь.

Там бандиты! — заорал другу Каспер, запарив с перепугу, что кроме меня его никто больше не слышит.

— Закройся, и не высовывайся! — распорядился я и, шагнув наружу в приоткрытый воротный проем, одновременным ударом локтя и ступни вернул свою створку обратно в закрытое положение.

Сзади тут же лязгнул вбитый в напольный паз стальной штырь нижнего запора.

Ну слава яйцам! За мной больше нет уязвимого хвоста. И можно, наконец, без оглядки отдаться куражу неминуемой схватки, выпуская в молодецкой потехе с «хорошими дядями» на волю накопившуюся лютую злость.

— Смело, но глупо, — прокомментировал мой поступок самый мордатый и плечистый из бандитов.

— Так пухляш же ж. Че с него взять, — подхватил за мордоворотом разговорчивый коротышка.

Ай-яй-яй! Что же делать? Что делать⁈ — снова не кстати заистерил в башке Каспер.

— Не отвлекай меня, я знаю, что делаю, — буркнул я себе под нос.

Но их же трое. И они все вооружены…

— Будешь отвлекать, я промахнусь, и тогда можешь попрощаться со здоровым телом! — надавил я.

Все, все, молчу…

— Че ты там лопочешь, Пухляш? Неслышно нефига… Сюда иди! — поманил меня неугомонный коротышка.

Изображая испуг, я часто закивал и двинулся к поигрывающим битами бандитам, по дороге потерянно озираясь по сторонам. Окружающий гаражный проулок, с полусотней разноцветных ворот по обе стороны, теперь, с появлением опасной троицы с битами, словно вымер. А ведь еще десять минут назад, когда мы с ушастиком шагали здесь, высматривая свой номер на воротах, за нами наблюдало не меньше полудюжины пар любопытных глаз местных аборигенов — эдаких автомехаников-любителей, фанатов гаражного экстрима, предпочитающих свой законный выходной тратить не на теплый диван с теликом, а на перебирание в холодном гараже мотора любимой «ласточки». Но, становиться свидетелем криминальной разборки, дураков среди соседей не оказалось. Все попрятались за своими позакрывавшимися в спешном порядке воротами, оставив пару несчастных студентов разруливать конфликт с бандосами в гордом одиночестве.

— Эй, хорош башкой вертеть! Каляпками шустрей перебирай! — поторопил меня неуемный мелкий крикун.

— Старший, дозволь я его потороплю слегонца? — впервые подал голос третий член гоп-команды — эдакий крепыш-середняк.

Но ответ бандосу неожиданно прилетел из-за моей спины:

— Гады, только троньте Бин Саня! Имейте в виду: я уже сюда полицию вызвал!

— А твой приятель шутник, — подмигнул мне главный громила в троице, которого предыдущий персонаж нарек «старшим». И громче, чтоб услышал крикун в гараже, продолжил: — То-то легавые обрадуются, отыскав по нашей наводке у вас пакет с травой! Пожалуй, даже по грамоте нам выдадут, за содействие в поимке опасных для общества элементов!

— Э-э, старший⁈ Это че, в натуре, за подстава? — возбухнул тут же крепыш. — Я на легавых, так-то, шестерить не подписывался!

— Заткнись ты, дебила кусок! — шикнул на товарища коротышка, для доходчивости ткнув того локтем в бок. — Никто ничего легавым сливать не собирается. Это…

— Сам ты дебила кусок! — не дослушав, пихнул в ответ коротышку недалекий крепыш.

— Ну-ка ша! Придур… — договорить обернувшемуся к спорщикам авторитетному громиле помешал уже я, взрывной серией ударов по беспечно подставленной челюсти за пару секунд завалив дядю в ближайший сугроб.

Мой поросячий безобидный вид, как я и рассчитывал, сыграл с криминальным трио злую шутку. Ну как же, ведь у них в руках биты, их трое, они слаженная команда, и крутые, как вареные яйца. Что, кроме щенячьей покорности, ожидать в такой ситуации от безоружной запуганной жертвы, ни разу не похожей на серьезного бойца? И кто бы мог подумать, что затравленно озирающийся «пухляш» способен орудовать кулаками, как мастер-боксер?

Я же, придерживаясь своего нехитрого плана, сперва беспрепятственно приблизился к троице на дистанцию кулачного удара, далее дождался момента, когда все трое отвлеклись друг на дружку, и ринулся в уже просчитанную в голове до мелочей атаку.

Сраженный нокаутом здоровяк еще летел в сугроб, а я уже с резким разворотом туловища наносил сокрушительных хук в висок следующему по очереди коротышке, укладывая бедолагу этим единственным точным попаданием баиньки следом за бригадиром.

Не очень умный, но шустрый, крепыш единственный из троицы успел среагировать на мою внезапную атаку. И отправленный ему в челюсть апперкот, увы, провалился в пустоту.

Разорвавший дистанцию бандюган тут же в ответку душевно шарахнул битой. Толстым утяжеленным концом прилетело мне аккурат по хребтине, и летом такой удар стопудово свалил бы меня с ног, но зимняя защита из пуховика и толстовки сейчас изрядно смягчила его разрушительные последствия. Я лишь охнул от прострелившей спину болезненной вспышки, но на ногах, слава яйцам, устоял.

— Зря ты это, сука мордатая, затеял! — запыхтел на меня уцелевший отморозок, накручивая вокруг себя битой широкие петли. — Мы ж просто шугануть вас хотели! Траву забрать, и свалить! Но теперь, сука, ты конкретно на проблемы сам напросился! Придется мочить тебя, сучара!

— Много треплешься, дебила кусок, — фыркнул я, в боксерской стойке качая маятник напротив крепыша.

— На-а, сука! — ожидаемо, тут же повелся на провокацию заводящийся с полуоборота отморозок.

Направленный мне в голову толстый конец биты просвистел в миллиметрах от затылка. Я же, рыбкой нырнув вперед, зачетно приложился обалдую в глаз. Из-за того, что мы оба хорошенько вложились в свои удары, промахнувшись, противник по инерции чутка провалился за усвистевшей мне за спину битой и, напоровшись на четкий встречный, дополнительно к заряду моей стокилограммовой туши утяжелил джеб еще и собственным весом.