Бездушный 2 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 5

— Это будет обидно. Это самое мягкое, что я могу сказать про такой исход, — подключился к беседе И ххор. Он был торговцем. Со своим товарищем он вёз груз шкур и костей из Пояса в большой мир. Первые должны были пойти на одежду, вторые купили бы алхимики, артефакторы и мастера-резчики, изготавливающие всяческие поделки от гребня до шкатулки. Разумеется, кости были не банальными коровьими, а когда-то являлись частью очень сильного зверя, напичканного амброй по самые уши.

— Главное, вовремя выбраться из-под обломков. От самого удара мы не умрём, — уверенно сказал ещё один из моих попутчиков. Как раз тот самый вышеупомянутый учитель. Минт От о н был профессиональным репетитором, работающим в семьях, подобных семье Элли. Он преподавал сразу несколько предметов, причём, абсолютно разных направлений. Танцы, каллиграфия, речь и история. Это были самые основные направления его уроков. Также он мог научить этикету, стихотворению, музицированию и вышиванию. Правда, не так профессионально, как первым четырем. Такое широкое и разнообразное поле было возможно только благодаря набору талантов-навыков мужчины. Их он преподавал независимо от наличия таких же талантов у ученика. Мог, как научить ориентироваться и использовать всё это без взятия навыка Возвышения, так и добиться того, чтобы он появился в списке личных способностей обучаемого. В первом случае времени уходило больше, и цена оказывалась меньше.

— Если выживем, то я прибью первое же животное, какое попадёт на глаза. И поджарю. И сразу же съем, пока мясо будет горячим, чтобы жир стекал по рукам и припекал брюхо изнутри, — мечтательно сказал ещё один из нас, единственный охотник из всей нашей компании. Он был здоровяком похлеще меня. Под два метра ростом и как бы не полтора центнера массой. Вот только всё это наличествовало до крушения. Сейчас же парень заметно похудел, несмотря на то, что ему продуктовая и водяная пайка была увеличена. Правда, совсем чуть-чуть. От этого ему было едва ли не хуже всех. Тело страдало от всего: голода, жажды, нехватки кислорода. Был момент, когда Палм мне на ухо прошептал предложение прикончить охотника сразу же, как только он начнёт проявлять серьёзную агрессию в сторону прочих. И я согласился.

— Выжить сначала нужно, — произнесла Ор и са, та самая привлекательная женщина из каюты напротив моей. — Как бы нами самими не закусили падальщики, которые придут на обломки дирижабля.

На этом разговор сам собой затих.

Прошло ещё пять часов, может, немногим больше, когда корпус дирижабля как-то по особенному задрожал. Все из нас услышали громкий стук, который появлялся с неровными паузами.

— Бьёмся о верхушки самых высоких деревьев. Тут такие растут, что могут и на сотню метров подниматься над землёй, — пояснил стюард.

Двое из нас ушли в свои каюты, посчитав что там будет безопаснее при падении. Остальные же решили держаться вместе и помочь друг другу, если в том возникнет надобность.

И, наконец, мы дождались мощного удара, после чего начался «ад и израиль». Если кто не знаком с таким старым сленгом, то по-новому будет треш и писец. Спустя минуту пол стал одной из стен, отчего мы все собрались в одну кучу. Едва стали расползаться, как последовал ещё один мощнейший удар, сопровождаемый диким и болезненным для ушных перепонок хрустом и скрипом ломаемого корпуса. Потом началась болтанка, где отсек превратился в огромную бочку, спущенную детьми в качестве забавы с высокой горки. Пожалуй, если бы отсек не был разделён на каюты, то его бы быстро разбило на куски, но сейчас перегородки играли роль ребер жёсткости. Где-то на второй минуте не то в полу, не то в стене образовался внушительный пролом, в который затянуло кого-то из нас. Может быть даже не одного. Толком не было возможности рассматривать. Я был занят тем, что вцепился в какие-то щели руками и ногами, чтобы удержаться. Несколько раз возникало чувство почти что полной невесомости, а затем резкого увеличения силы тяжести. И всё это сопровождалось мощными ударами, после которых в отсеке появлялись новые дыры. Всё закончилось после столкновения с деревом, остановившим наш путь.

Ещё минуту я цеплялся за доски, всё ещё не веря, что всё прекратилось. Окончательно помог мне прийти в себя протяжный хрипящий стон кого-то из моих попутчиков.

«На дворе день», — эта была первая мысль, что родилась в моей голове. Причиной её появления стал яркий свет, лившийся в отсек снаружи сквозь проломы. После многих дней в полумраке, где освещение давала одна или две свечи либо масляная лампа, солнечные лучи казались прожектором.

— А-арх-рх, — вновь раздался стон.

Спохватившись, я повернул в ту сторону голову…

«Не повезло мужику», — тяжело вздохнул я. Стонал компаньон Иххора. Во время столкновения с деревом он оказался у стены, которая приняла на себя весь удар. Толстые сучья частью сломались, частью пробили доски обшивки и проникли в отсек. На их пути оказался невезучий торговец костью и мехом. Из его груди под правой ключицей и из низа живота выходили толстые острые концы сучьев, чья светлая древесина окрасилась в ярко-алый цвет крови.

— Кто ещё живой? — раздался голос кого-то из нашей компании. Был он мужским, но я не смог его опознать. Звучал он немногим лучше, чем хрип умирающего торговца.

— Я жив. Это Иван, — подал я голос.

За мной отметился охотник, потом Ор и са и… всё. Как оказалось, в отсеке из одиннадцати человек осталось всего восемь, включая умирающего. Кроме нас все остальные оказались без сознания или ранены и не могли откликнуться. Тот, кто самым первым подал голос, оказался учителем, который тоже был сейчас без чувств. Я неуверен, что он услышал нашу перекличку, уйдя в беспамятство, потратив все силы на то, чтобы задать тот самый первый вопрос. Трое выпали в пролом и неизвестно, что с ними сейчас. Скорее всего, мертвы. Стоит добавить, что среди них были те двое, укрывшихся в каютах. Часть отсека разнесло в щепки как раз с их стороны. Даже я вряд ли выжил бы при столкновении с землёй или деревьями на той скорости, с которой кувыркалась гондола дирижабля.

В каком-то роде нам повезло. Кусок гондолы не прикололся к местной секвойе на изрядной высоте, а лежал на земле.

Первым делом, как только выбрался наружу, стал осматриваться по сторонам. Сначала увидел широкую полосу разрытой земли, сломанных деревьев и вывороченных камней — след движения нашего отсека. Потом оценил местность. Она немного напоминала ту, к которой я привык, живя в посёлке по ту сторону горного хребта. Многие деревья и кустарники были знакомы.

Тут кто-то хлопнул меня по плечу, вырывая из раздумий и заставляя схватиться за кинжал. Но увидев, кто это расслабился. Это оказался охотник.

— Иван, помоги остальным, а я на разведку, — сказал он мне, проигнорировав клинок в моей руке, который я едва не воткнул ему в живот. — Шум от нас разлетелся на всю округу. Сюда могут прийти хищники.

«И как ты им помешаешь? Разве только удерёшь подальше от нас, пока твари станут принюхиваться к нам», — с неприязнью подумал я. Затем коротко кивнул. — Хорошо. Поскорей возвращайся, тут без твоей помощи будет не обойтись.

— Вернусь, — твёрдо сказал он и зашагал прочь от куска дирижабля.

Глава 3

Выносом бессознательных тел занялся я. Ор и са в это время сидела на развалинах отсека гондолы и крутила головой по сторонам, чтобы вовремя заметить подкрадывающуюся опасность. Раненый торговец стонать перестал. Нет, не умер, всего лишь потерял сознание. На какую-то секунду у меня мелькнула мысль подарить ему лёгкую смерть и… получить марки с навыками с его тела. Умирающий был не ниже двадцатой ступени. То есть, трофеев я бы получил немало. Достаточно вспомнить того воина, прирезанного мной, когда я попал в плен. Главное, что с человека мне перепадут нормальные таланты, которые я смогу изучить без последствий в виде шерсти, перьев, ядовитых клыков или когтей и так далее. Соблазн был очень сильным. Но я сдержался, не захотев чувствовать себя мерзавцем.