Самозванец из Гессена (СИ) - Лахов Игорь - Страница 3

Так и есть. На пятой задетой мине, днище — самое слабозащищённое место автомобиля, не выдержало.

За секунду до катастрофы открываю дверь и вываливаюсь наружу. Прячусь в канаве. Безоружным биться против хорошо подготовленных убийц вряд ли долго смогу, поэтому притворяюсь мёртвым. Может, не заметят?

Идут, красавцы. Проверяют каждое тело. Слышны одиночные выстрелы — добивают свидетелей.

— Командир! — раздаётся над головой громкий бас. — Тут ещё один! В цивильном! Не из охраны!

— Живой?

— Щас проверю.

Притворяться трупом нет смысла. Начинаю тихо стонать, продолжая изображать беспамятство.

— Живёхонек! Контуженный!

— Тащи сюда, допросим.

Меня, как мешок с картошкой, забросили на плечо и понесли. Скинули на землю. Пара ударов армейским ботинком по рёбрам намекает, что пора приходить в чувство.

— Кто такой? — спросил человек в спецназовской маске, увидев, что я открыл глаза.

— Секретарь господина Отто Меринберга, — блею, изображая страх, а сам быстро оцениваю обстановку.

Просчёт, господа убийцы! Задание выполнено, и нужно улепётывать со всех ног, а вы тут сгрудились развесив уши. Так… Пятнадцать человек. Значит, три боевые «звезды» пришли нам звиздец устраивать. Должен справиться, если…

Новый удар ботинка прервал размышления.

— Ты чего, мясо, замолчал?

— Я не знаю, что говорить, и голова кружится. Не убивайте, пожалуйста! У меня есть важное письмо, к которому прилагается обезличенная долговая расписка некоего барона на четыреста тысяч золотых. Я её как раз проверял, когда вы доблестно атаковали нас. Заберите! Как выкуп за жизнь! Оно во внутреннем кармане пиджака.

Пытаюсь якобы достать бумаги, но командир убийц меня останавливает.

— Руки убрал! Самуил, проверь. Вдруг у него там оружие припрятано.

Правильно всё делаешь, дорогой! Правильно! Это во всех учебниках диверсантов прописано. Руки пленного должны быть всегда на виду.

Очередной бугай в маске склоняется надо мной. Именно этого момента я ждал. Выхватываю из кобуры наёмника пистолет и всаживаю пулю в грудь. Он падает на меня, прикрывая своим телом от товарищей по «мокрому» делу. Я же, расстреляв половину обоймы, отталкиваю мертвеца, левой рукой умудрившись достать его меч из ножен.

Вижу на клинке два клейма Заклинателя. Круто! Значит, оружие непростое, и можно подключать магическую силу. Откуда это у человека, не имеющего дар? Украл, наверное, или с трупа снял.

Вкладываю свою силу и лёгким росчерком луча, вырвавшегося из острия, сношу всех, кто находится рядом.

Минус семь за девять секунд боя. Всё в пределах норматива. Ускорение! И снова меч мелькает около шей моих недругов, отделяя их головы от туловищ. Последних двоих добил уже из подобранного автомата, так как сильно опустошил свой магический резерв.

Перевожу дыхание, глядя на поверженных врагов. Хорошо, что ни одного одарённого не было. Да и откуда им взяться в нашей глуши среди наёмников?

Теперь нужно определиться, что делать дальше. Бежать домой? Нет. Там мне делать нечего. Бастард не может быть аристократом, а в роли бесправного быдла задолбало жить.

В Гессен? Получить, как и планировалось Печать Воин Мастера, а после заключить контракт с представителем шейха, забрав всю плату себе? Ага! Повесят на всю спину Печать Подчинения лет эдак на сто, а потом обдерут до нитки. Так что это тоже не вариант.

Нужно сматываться из Германии. Проблема в отсутствии документов. Без них я остаюсь собственностью Меринбергов, и меня сдаст графине первая же жадная собака. Хотя…

Я посмотрел на покорёженный лимузин. Документы будут. Подошёл к машине и обыскал труп Альбертика. Вот он паспорт! Слегка залит кровью, но эту неприятность можно замаскировать. Подношу документ к огню тлеющей обшивки и опаливаю так, что ни крови, ни верхней половины фотографии не видно.

Папаша Отто Меринберг внезапно открывает глаза и смотрит на меня безумным взглядом, улыбаясь разбитыми губами.

— Макс… — шепчет он. — Под сиденьем должна быть аптечка. Спаси мою жизнь и получишь свободу. Ты же хотел свободы, сынок? Настоящей! Моя жизнь стоит её.

Впервые в душе возникло странное чувство, которого так долго ждал. Есть шанс! Вот он! Настоящий шанс купить почти законным способом новую судьбу и навсегда забыть это проклятое место!

Но…

Всегда есть «Но», когда имеешь дело с семейкой Меринбергов. Они научили меня не поворачиваться к ним спиной, даже когда улыбаются.

Так ли сильно пострадал Отто? У него постоянно активна броня — боится покушений… Небезосновательно, кстати.

А если притворяется? Зачем? Должен же видеть, что наёмные убийцы полегли. Значит, боится, что могу сбежать, и отвлекает внимание, готовя какую-то пакость и одновременно заговаривая зубы. Потерять сейчас дорогостоящего бастарда-раба для графа смерти подобно.

— Вначале бумага, что я свободен, а потом медицинская помощь, — даю ему маленький шанс подарить мне официальную свободу.

— Хорошо, сынок… Ты же мой сынок! Не забывай это никогда! Бланки Рода всегда со мной, а крови и так достаточно для подписи натекло.

Отто протягивает руку к своему кожаному портфелю. Ловко расстёгивает золотые застёжки на нём… Слишком ловко для тяжело раненного!

Ещё одна секунда и портфель летит мне в лицо, а в руках графа появляется пистолет с непропорционально толстым стволом. Парализатор!

Что ж. Я дал шанс. Шансов больше нет!

Уворачиваюсь от летящего портфеля и мечом отсекаю ублюдочному папочке руку с оружием. Не останавливая движения, вспарываю горло. Меч проходит сквозь защиту Отто легко: видимо, сдохла совсем.

Совершив то, что должен был совершить, сажусь на землю, прислонившись спиной к развороченной машине.

Теперь я никто. Точнее, преступник, убивший своего господина. Как только не обнаружится моего тела, то сразу же начнётся охота. Даже враждующие с Меринбергами Рода подключатся к расследованию — власть имущие не любят создавать подобные прецеденты и жестоко карают беглецов, покусившихся на жизнь хозяев.

Я в полной заднице, но отчаиваться не стоит. Нужно двигать в Гессен, где выдам себя за чудом спасшегося наследника. Родство с графом подтвердит моя кровь. Пора скрыть улики.

Вытаскиваю Отто Меринберга из автомобиля — нужно чтобы опознали его останки. А в салон кидаю две термических гранаты, которые выжигают всё до основания, превращая Альберта в безликую жертву, которую никто быстро идентифицировать не сможет.