Сирруш (СИ) - Марков Павел Сергеевич - Страница 75

Спустя несколько томительных мгновений, Амрит услышал осторожный голос.

— Кто там?

— Гонец от Шанкара, — протараторил воин, озираясь. Чем дольше он стоял на открытом пространстве, тем больше нервничал. Словно его, полностью обнаженного, выставили на всеобщее обозрение.

— От охотника из Сарасвати? — уточнил голос.

— Да, — нетерпеливо буркнул Амрит.

— Сейчас открою! Верховный жрец Чудамани с нетерпением ждет известий.

— Неужели? — проворчал Амрит, но звук его голоса потонул в скрипе открываемой створки ворот.

Они разошлись не полностью, образуя лишь маленькую щель, в которую бочком мог протиснуться один человек. В ней показалось бледное лицо местного стражника.

— Заходи быстрее, — испуганно прошептал он.

Амрит не стал себя упрашивать и юркнул под защиту стен Цитадели. Ворота с гулом захлопнулись, оставляя по ту сторону мрачный и враждебный мир.

***

— Он в здании школы, — пробормотал стражник, — проводить?

— Не надо, — тихо ответил Амрит, во все глаза рассматривая то, что осталось от здания зернохранилища, — я сам найду дорогу.

***

Чудамани сидел в зале для занятий школы жрецов. Возле него на столе догорала терракотовая лампа, освещая тусклым светом его бледное и осунувшееся лицо. Невидящий взор Верховного жреца был устремлен во мрак помещения. Там, где виднелись силуэты пустых столов, за которыми в обычное время занимались ученики. Он не заметил, как в проеме появилась чья-то тень. И только когда Амрит вежливо кашлянул в кулак, Чудамани медленно перевел отсутствующий взгляд на воина.

— Ваша Светлость, — тот почтительно поклонился.

— Кто ты? — вяло поинтересовался Верховный жрец.

— Амрит, Ваша Светлость.

— Амрит?

Воина начинал беспокоить безжизненный тон Верховного жреца.

— Да, Ваша Светлость. Я из отряда командира Балдева.

Чудамани нахмурил лоб, пытаясь вспомнить это имя.

— Хмм.

Амрит решил подсказать:

— Мы отправились в долину Сарасвати больше недели назад вместе с охотником Шанкаром, дабы выследить зверя.

Глаза Верховного жреца немного прояснились. Лоб разгладился от морщин. Однако голос оставался сухим и безжизненным.

— А-а-а, вспомнил. Точно, — он махнул указательным пальцем. — Дайте угадаю. Демона вы не нашли.

Амрит промолчал.

Тонкие губы Верховного жреца подернула горькая усмешка:

— Ну, конечно. Не нашли.

— Видение господина Девадата оказалось ложным?

— Не было никакого видения, — отмахнулся Верховный жрец.

Амрит вздрогнул.

«Выходит, мои подозрения оказались верными».

— Что же произошло? — с тревогой в голосе, поинтересовался он.

Чудамани ответил не сразу. Какое-то время он наблюдал, как догорает пламя в терракотовой лампе. Наконец, он заговорил. Его тон продолжал оставаться сухим и безжизненным.

— Не было никакого видения, — повторил Верховный жрец, — демон просто использовал Девадата, чтобы выманить вас из города.

— Но зачем? — изумился Амрит.

Чудамани пожал плечами:

— Видимо, чтобы проще было расправиться с зернохранилищем, обрекая нас на голодную смерть.

— По улицам ходят безумцы Панишвара…

— Да, я знаю.

— Они говорят о грехах и покаянии…

— Девадат рассказал и об этом, — прервал его Чудамани и посмотрел воину в глаза, — он говорит, что демон пришел, дабы восстановить равновесие, которое мы нарушили.

— Равновесие? — непонимающе переспросил Амрит. — И как мы его нарушили?

Вновь вялая улыбка подернула губы Верховного жреца:

— Слишком злоупотребили, принимая дары от Богини-матери. Вырубка леса. Охота… Шанкар не говорил тебе об исчезновении диких зубров?

Амрит ошарашено покачал головой.

Чудамани хмыкнул и отвернулся:

— Девадат считает, что демон — это посланник богов, который должен принести равновесие.

— Это он вам все рассказал?

— Да. В тот же день, когда сгорело зернохранилище. Мы с ним побеседовали по душам. Еще разок. Теперь в храмовой темнице уже трое заключенных. Растет население, — тут Чудамани осекся, — точнее, двое. Брасида больше нет.

Амрит опешил:

— Кузнеца? Что с ним стало?

— Наложил на себя руки, — выдохнул Верховный жрец.

— О, Богиня-мать, спаси нас… — прошептал Амрит.

— Не думаю, что она захочет это делать, — угрюмо подметил Чудамани.

— Но откуда бывший жрец все это знает?

— Демон говорит его устами.

— И вы верите в это?! — выпучив глаза, воскликнул Амрит.

— Сейчас это неважно, — глухо ответил Чудамани, — важно то, что нам всем грозит смерть. От голода или когтей чудовища. Нам не выбраться отсюда без посторонней помощи.

Внезапно Верховный жрец вздрогнул и обернулся к воину:

— Как ты пробрался через город?

— Каран подсказал.

— Каран?

— Мальчик. Он живет по соседству с домом охотника, — пояснил Амрит, — посоветовал мне двигаться проулками и избегать открытых мест.

— Мудро. Не встретил демона?

Воин покачал головой:

— Нет. Только парочку безумцев Панишвара.

— Они заполонили Мохенджо-Даро, как крысы амбар. Мы пытались делать вылазки за едой, но никто не возвращался. — проронил Чудамани.

Амрит чувствовал, как его кожа холодеет с каждым новым словом, сорвавшимся с уст Верховного жреца.

Внезапно Чудамани слегка оживился:

— Значит, отряд Шанкара скоро будет здесь?

— Не уверен, — огорчил его Амрит.

— Почему?

— Охотник ранен. Ему придется подождать, пока он сможет двинуться в обратный путь.

— Ранен? Как?

— Во время охоты на демона он наткнулся на синха, — пояснил Амрит.

— И когда ждать его возвращения?

— Думаю, через неделю.

— Но почему так долго?! — повысил голос Чудамани, с досадой ударив кулаком по столу. Терракотовая лампа подпрыгнула и зазвенела. — Неужели его раны настолько серьезные?

— Дело не только в ранах господина Шанкара.

— А в чем еще?

— Люди покидают долину Сарасвати. Нашим воинам придется их сопровождать…

— Постой-постой, — перебил Чудамани, — покидают?

— Да.

— Но почему?! Неужели… — страшная догадка промелькнула в голове у Верховного жреца.

По тому, как потупил взор Амрит, Чудамани понял, что она верна.

Верховный жрец рассмеялся. И этот смех походил на тихий истерический хохот.

— Поверить не могу. Просто поверить не могу.

Амрит молчал, ибо не знал, что ответить. Огонь в терракотовой лампе догорел окончательно, погружая зал для учебы в кромешный мрак. Чудамани прекратил смеяться и отрешенно уставился в окно. Там, чудь поодаль, виднелось здание бань. Бассейн с чистой водой сильно обмелел — слишком много пришлось вылить в попытках потушить пожар в зернохранилище.

— Устраивайся поудобнее, воин, — произнес Верховный жрец голосом, от которого у Амрита мурашки пошли по спине, — нам предстоит долгая и страшная неделя. Кто знает, быть может, демон смилостивится и прервет наши мучения.

Переход из долины Сарасвати в Мохенджо-Даро занял неделю. И он был отягощен не только трудностями пути. Каждый день Шанкар, движущийся впереди колонны вместе с Балдевом, ловил себя на мысли, что они так и не встретили гонца, посланного в город. А ведь по всем расчетам они уже должны были повстречаться. Охотник ясно наказал, что Амрит обязан вернуться с донесением об успешном выполнении задания. Но сутки сменялись на другие, а воин так и не появлялся. Шанкар ощущал жжение в груди. И он никак не мог определить от чего. От ран, продолжавших приносить неудобства, или от чувства тревоги.

«С ним что-то случилось. Я уверен в этом. С ним что-то случилось. Быть может, он и вовсе не добрался до Мохенджо-Даро?».

Их процессия уже вступила в полосу джунглей, а Амрит так и не объявился.

Ход сильно замедляли телеги, до отказа набитые мешками с зерном. Со стороны эти запасы казались внушительными, но охотник понимал, что сие впечатление обманчиво. Для того, чтобы прокормить огромный город надолго их не хватит. Шанкар нервно покусывал нижнюю губу. Какой бы ни была опасность, исходившая от злобного демона, страх перед голодной смертью не отпускал до конца. Тревога усилилась, когда долина Сарасвати полностью исчезла из виду, и теперь к ним со всех сторон подступала зеленая стена джунглей. Воины, окружившие людей и обоз живым кольцом, ощущали тревогу. Она передавалась от одного к другому, подобно заразной хвори. Все опасливо озирались по сторонам, поглядывая на джунгли. Хуже всего становилось ночью. Когда каждая лиана принималась за ядовитых змей, готовых совершить смертельный бросок. А искривленные ветви салов — за когти чудовища, нависшего над головами, способного проглотить тебя в один миг. Костров на привалах не разжигали. Это был приказ Шанкара. Охотник сознавал, что идет на риск. Огонь отпугивал ночных хищников. Однако он боялся, что пламя привлечет внимание кое-кого пострашнее, чем голодный синха. Несколько раз часовые докладывали, как видели в ночи странные огоньки, блуждающие между стволов в отдалении. Воины понимали, что это, скорее всего, стая шакалов. Выслеживают слабых жертв. Но постоянное чувство опасности, отсутствие света и усталость заставляли их видеть то, чего они боялись узреть больше всего. И мелькающие огоньки в джунглях воспринимались за красные глаза безжалостного чудовища. Пусть это и противоречило здравому смыслу. В какой-то момент часовые, едва не поддавшись внезапному приступу паники, чуть было не бросились наутек. Но раздавшийся из леса протяжный вой и тявканье мгновенно отрезвило головы.