Нелегальная разведка - Карпов Владимир Николаевич - Страница 13

В последующие годы А. Блант проживал в Лондоне и занимался научно-исследовательской деятельностью в области искусства и архитектуры.

Антони Блант скончался 26 марта 1983 г. от сердечного приступа и был похоронен на лондонском кладбище Путни.

От своих коллег по «кембриджской группе» Джон Кернкросс стоял несколько особняком, не принадлежа к их аристократическому кругу. В то же время блестящее образование и выдающиеся личные качества аналитика и лингвиста позволили Дж. Кернкроссу высоко подняться по иерархической лестнице британских спецслужб и английского общества в целом.

Джон родился в 1913 году в шотландской мелкобуржуазной семье. После окончания средней школы он поступил в Шотландский университет в Глазго, а затем в Тринити-колледж Кембриджского университета. Изучал немецкий и французский языки.

Во время учебы в Кембридже вступил в ряды британской Коммунистической партии. Здесь же он познакомился с А. Блантом, который стал университетским куратором Кернкросса.

О коммунистических взглядах Дж. Кернкросса стало известно нелегальной резидентуре. Именно Блант рекомендовал советскому разведчику-нелегалу А. Дейчу обратить внимание на Дж. Кернк-росса. Уже первые встречи с Кернкроссом убедили Дейча: он имеет дело с близким по идеологии человеком и искренним другом Советского Союза. В середине 30-х годов Кернкросс был привлечен к сотрудничеству с советской разведкой. По рекомендации Дейча Дж. Кернкросс в 1936 году вышел из Коммунистической партии и подал заявление на конкурс для поступления на работу в британский МИД. Он успешно сдал конкурсные экзамены и начал работать в немецком отделе Форин-оффис. Позднее, характеризуя Кернкросса, Дейч писал в донесении в Центр: «“Мольер” (оперативный псевдоним источника) педантичный, дельный и старательный человек. Он скромен и прост… Очень образован… К нашему делу относится ответственно… Дисциплинирован…»

В 1938 году по рекомендации советской разведки, имевшей прочные агентурные позиции в МИД Великобритании, Дж. Кернкросс перешел на работу в Министерство финансов. От него поступала важная информация об экономической политике Великобритании, ее торгово-экономических связях с европейскими странами и США.

В сентябре 1941 года Кернкросс добыл и передал в Центр доклад «Уранового комитета», подготовленный для У. Черчилля. В этом документе говорилось о начале работ по созданию в Великобритании и США атомной бомбы, о ее конструкции и о переносе на территорию США (в Европе уже бушевала Вторая мировая война) центра исследований и производства нового смертоносного оружия. Информация Кернкросса о намерениях этих стран перейти к практическому решению проблем, связанных с изготовлением атомной бомбы, была одной из первых поступивших в Центр. На ее основании руководством советской разведки было принято решение об активизации разведывательной работы на территории США по атомной проблематике, которое в конечном счете было успешно реализовано.

В 1942 году Дж. Кернкросс был переведен на работу в британскую дешифровальную службу в Блетчли-парке для наблюдения за расшифровкой британскими контрразведчиками донесений, направляемых гитлеровцами с использованием шифровальной машины «Энигма». Эти операции британских спецслужб во время войны носили условное название «план “Ультра”». Дж. Кернкросс как знаток немецкого языка был назначен редактором материалов перехвата.

В течение почти трех лет он каждую неделю передавал сотруднику лондонской резидентуры советской внешней разведки материалы дешифровальной службы Британии. В частности, переданные им шифры позывных фашистской авиации, вскрытые британскими спецслужбами, помогли советскому командованию уничтожить накануне сражения на Курской дуге значительную часть германских самолетов непосредственно на аэродромах.

В 1944 году Дж. Кернкросс был переведен в Лондон в штаб-квартиру СИС, где координировал работу британской разведки в Югославии. Поступавшая от него информация освещала планы и намерения Англии и США в этой стране.

После окончания Второй мировой войны Дж. Кернкросс вновь вернулся на работу в Министерство финансов и до 1952 года передавал через А. Бланта секретные документы об экономическом положении Великобритании и ее внешнеэкономической политике.

В 1952 году в связи с угрозой разоблачения и выездом из страны двух членов «кембриджской пятерки» — Д. Маклейна и Г. Берд-жеса — Дж. Кернкросс попал под подозрение британских спецслужб, поскольку поддерживал с ними личные контакты. На допросах он категорически отрицал свою принадлежность к советской агентурной сети, признав, однако, что иногда передавал Г. Берд-жесу некоторые секретные документы, не зная о том, что тот является советским разведчиком.

В том же году Дж. Кернкросс в связи с «делом Маклейна — Берджеса» был вынужден подать в отставку. Он работал преподавателем в Канаде, затем перешел на службу в одно из представительств ООН в Риме. Последние годы жизни он провел на юге Франции, в Провансе.

В 1981 году, отвечая на запросы в Парламенте, премьер-министр Великобритании М. Тэтчер публично признала, что Дж. Кернкросс являлся советским разведчиком.

Незадолго до смерти он возвратился с женой в Великобританию, поселился в Западной Англии и приступил к написанию мемуаров. Скончался Дж. Кернкросс в октябре 1995 года.

Через два года после его смерти на прилавках книжных магазинов Великобритании появилась книга «Шпион “Энигма”», подготовленная к печати женой Кернкросса. В своих мемуарах Дж. Кернкросс подчеркивал, что единственной причиной, по которой он стал работать на СССР, являлось его желание помочь русским в борьбе с нацизмом.

Работая в Лондоне, «Стефан» приобрел для советской разведки более 20 источников информации, которые долгие годы работали на нашу страну. Все известные сейчас воспитанники «Стефана» — выходцы Кембриджского университета. Однако среди завербованных им агентов были и студенты Оксфордского университета, не менее талантливые и преданные советской разведке, чем кембриджские. Никто из них, в отличие от «кембриджской пятерки», так никогда и не был разоблачен.

«“Оксфордские кроты” Сталина, должно быть, прорыли такие же ходы в британское правительство, как и кембриджские, — писал английский историк и исследователь деятельности спецслужб Джон Костелло. — Большинство из них унесло в могилу тайну своей подпольной работы на Москву. Но можно только представить, до каких служебных высот они доросли и к каким тайнам английских секретных ведомств имели доступ!»

Но разведывательную славу «Стефану» принесла «кембриджская пятерка». О том, как работал разведчик-нелегал со своими источниками, вспоминал впоследствии Ким Филби:

«Это был трезвомыслящий и широко образованный марксист-ленинец. Он свободно рассуждал на философские, политические и экономические темы и всегда был способен помочь разобраться в наиболее трудных концепциях нашего учения. Он был отлично информирован в вопросах современной политики: читал множество газет и журналов на английском, французском и немецком языках. Мы вели долгие дискуссии по актуальным проблемам Европы, Америки и Дальнего Востока.

При этом он отличался редкой человечностью. Никогда не забывал, что у любого человека, как бы ни был он предан делу, может возникнуть потребность обсудить личные трудности, личные проблемы. Он неизменно был внимательным слушателем и, если в этом возникала необходимость, давал советы. Обсудив профессиональные вопросы, мы зачастую начинали болтать о всяких пустяках. Ему было присуще чувство юмора. И часто мы хохотали до упаду…

Он, безусловно, понимал, что потребуется время, возможно годы, прежде чем можно будет рассчитывать на получение от меня стоящей разведывательной информации. Поэтому, наряду с изучением перспектив трудоустройства и возможностей закрепиться в том или ином месте, он сосредоточил внимание на моей специальной подготовке. Он провел скрупулезную работу, основанную на продуманном сочетании теории и примеров из практики, частично из собственного опыта.