Тюрьма (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 8

– Почему за мамку, скорее уж за папку! – вступился Сёма из лодки.

– Это не имеет значения, мы его с собой взять не можем! – не сдавалась Лиана, хотя и чувствовала, что общие симпатии находятся на стороне Никитки со зверьком.

– Лиана, ну может попробовать? – сказала Крис.

– Что значит попробовать? А если не получится? Если он освоится и выйдет из-под контроля? Нас его сородичи двое суток в пещере продержали, это очень агрессивный вид животных. Мы чудом выжили! Да, сейчас он напуган и ищет защиты, но что будет потом? И если проба окажется неудачной, кто возьмёт на себя смелость вышвырнуть его за борт?

После этих слов Никитка сильнее прижал к себе Барсика, как будто, его прямо сейчас хотели убить.

– Ну, Ли… – начала канючить Сюз.

– Что, Ли? – Лиана начинала сердиться, – вы что, думаете, я такая чёрствая и жестокая? На самом деле это вы безответственные! Гораздо гуманнее оставить его в естественной среде обитания, чем брать в качестве игрушки, от которой, неизвестно что ожидать, на лодку. И если всё пойдёт не так, как вам кажется, кто возьмёт на себя ответственность по решению проблемы? Я так и не услышала ответа на этот вопрос?

Повисла пауза, все понимали, что Лиана права и крыть было нечем.

– Я возьму! – раздался голос Сан Саныча.

Все удивлённо посмотрели на него.

– Наверное, я первый, кто должен бы быть против, поскольку отвечаю за корабль. Но, ничего не могу с собой поделать. Интуиция подсказывает мне, что проблем не будет, а если будут, я беру их на себя. Предлагаю следующее: У нас в грузовом трюме, в одном из отсеков стоят сетчатые перегородки, для разделения грузов. И двери из такой же стальной сетки. Мы можем освободить один из отсеков и устроить там клетку для этого малыша. А там, посмотрим. Топить мы его точно не будем. Но если он будет неуправляемым, высадим где-нибудь. Не лучший вариант для него, оказаться в незнакомом месте, но хотя бы шанс. Вот такие условия я предлагаю. Если Никитка, конечно, согласится.

Все перевели взгляд на него. Он растерянно переводил взгляд с одного члена группы на другого и одной рукой гладил Барсика.

– Соглашайся, – сказала Василиса, – лучших условий, всё равно, не будет. В каюте ему жить, никто не разрешит.

Никитка растерянно кивнул.

– Ладно, – сдалась Лиана, – делайте что хотите! Но я не хочу слышать ни о каких проблемах с ним связанных. Нет, если они будут, я знать о них обязана, но приложите усилия, чтобы их не было. Потому что вы все были за, и ответственность разделите, не думайте, что Сан Саныч один будет отдуваться.

Все закивали.

– Поедешь вторым рейсом тогда, – сказала она Никитке, – Вась, езжай ты, пригонишь лодку за нами, а Сан Саныч пойдёт место готовить для питомца.

– Хорошо, – Василиса забросила рюкзак и запрыгнула в лодку, как будто только этого и ждала.

– Боюсь, так быстро не успею, – сказал Сан Саныч, – но хоть начну. Никитос, ты как приедешь, неси его в свою каюту, и запритесь там, пока мы за вами не придём. Смотри только, чтобы он не сбежал, а то мы все огребём! – Сан Саныч подмигнул Лиане, она кивнула.

– Даже не сомневайтесь! – сказала она и оттолкнула лодку от берега.

Опасения были напрасными. По крайней мере, пока. За несколько дней Барсик себя никак не проявил. Он сидел в своей клетке, на подстилке, которую ему соорудили для сна и затравленно озирался. Всё время, когда не спал, и рядом не было Никитки. А тот торчал у него постоянно. У них была какая-то, непонятная окружающим, своя жизнь, своё общение и свои отношения.

Поначалу встал вопрос, о котором забыли подумать – чем этого зверя кормить. Но всё оказалось не так страшно. Сначала ему давали кашу – он всё съедал, потом начли давать мучное – уплетал за обе щеки, наконец, положили ему кусок мяса, на пробу – он и его смёл с явным удовольствием.

Так, перестала существовать теория, которой придерживалось большинство, что эти животные травоядные. Те, кто сидел на острове в пещере, испытали от этого некоторый шок. Оказалось, что их, после того как закидали камнями, скорее всего бы сожрали. От этого по спине бежал неприятный холодок, и настороженное отношение к гостю начало набирать силу.

Вся команда, после прилива жалости, испытанного на берегу, вдруг осознала реальность. Они взяли к себе на судно дикого зверя, с непонятным характером и инстинктами, питающегося мясом – а значит хищника. Да, сейчас он сидел в клетке и был не опасен. Но что с ним делать дальше, было непонятно.

Это лишний раз убедило всех, что Лиана не зря их лидер. Она единственная реально оценила происходящее и хотела поступить правильно. Но команда поддалась эмоциональному порыву, включая, даже всегда трезво мыслящего Сан Саныча, и настояла на своём. Теперь всех мучило лёгкое чувство вины от этого саботажа, но было поздно, дело было сделано.

Ещё один вопрос, который мучил всю команду, куда отнести этого зверя, к приматам или хищникам, в частности – кошкам. По движениям и телосложению это была, конечно, больше обезьяна, но морда, была абсолютно кошачья, и те уши, которые сначала напомнили всем летучую мышь, тоже, вообще-то, подходили для кошки.

Да ещё и мясоедство. И когти, которые, как оказалось, выпускались точь-в-точь, как у кошки. И мурлыкал он, когда Никитка его гладил, по-кошачьи. Но зато хвостом владел, лучше, чем любая из разновидностей обезьян. А лапы, похожие на человеческие ладошки, только с выпускными когтями, представлялись страшным оружием.

Сейчас он был маленький, размером с большую домашнюю кошку. Но взрослые особи, достигали, наверное, более метра в высоту, если распрямлялись. Хотя, в основном, ходили согнувшись, по-обезьяньи. Но, хищная кошка такого размера, это уже другая история.

И здесь, символично начинало звучать выбранное Никиткой для него имя – Барсик. Со временем, этот Барсик вполне может превратиться в барса, с обезьяньей ловкостью. Да ещё и умеющего метать камни. Здесь, правда, было не очень понятно, сумеет ли он развить этот навык без соплеменников, является ли он врождённым.

Всё это привело к тому, что посетители стали захаживать к нему всё реже и реже. Кроме Никитки, разумеется. Но с того взяли слово, что он, каждый раз, когда собирается идти к своему другу, должен сообщать об этом дежурному в рубке. Тогда тот включал камеру из этого трюма и наблюдал за происходящим, дабы придти Никитке на помощь, если она понадобится.

Ему, вообще, хотели запретить входить в клетку, но встретили такое отчаянное сопротивление, что вынуждены были отступить. И он торчал там, чуть не целыми днями. Единственная, кто продолжал бывать там кроме него, была Женя. Зверёк сначала пугался, когда она заходила, слегка шумя сервоприводами, но потом привык.

Женя пробовала ездить на коляске, которую подарил Инженер, но ей это не очень нравилось. Да и на корабле было неудобно. Больше ей нравился шагоход. Две ноги впереди – слева и справа, так же сзади, а в середине удобное седло. Ноги в бёдрах пристёгивались удобными фиксаторами, небольшая подвижная спинка поддерживала поясницу, в общем, сидеть на нём было довольно удобно и надёжно.

Постепенно Женя отказалась от всех других способов перемещения и стала пользоваться исключительно шагоходом. Управлялся он при помощи искусственного интеллекта, интегрированного с гироскопом. Шагоход чувствовал малейший импульс, исходящий от тела. Наклон, поворот, даже незначительное сокращение мышц, всё анализировалось и переводилось в движение.

Поначалу Женя, конечно, сшибала углы, но постепенно приноровилась. Интеллект шагохода, тоже был обучающимся, он со временем стал лучше расшифровывать её желания и импульсы. Эта взаимная настройка через несколько дней привела к тому, что Женя стала ездить на нём, управляя как будто собственными ногами. Даже лучше.

Ещё, он делал её несколько выше. Теперь она, сидя на шагоходе, была самой высокой в команде. Ненамного, но выше всех.