Омут - Бригинец Владимир - Страница 6

Поднимались вверх. Целовались.

На нужном этаже лифт замер.

Потом шли по коридору. На этот раз я постарался запомнить все, что видел вокруг. Несколько квартир. Небольшие столики и цветы, стоящие на них. Красные стены, красный пол под ногами. Мягкий ковер. Он тоже был красным. Слишком вызывающий цвет, слишком вульгарный, отдающий опасностью.

Наконец пришли. Хлоя вставляет ключ в замочную скважину, проворачивает его несколько раз и распахивает передо мной дверь. Тьма разевает свою страшную пасть, и я делаю шаг вперед.

Проходит какое-то время. Мы вновь лежим на кровати. Обнаженные. Полумрак. Играет слабая музыка. Девушка курит сигарету, время от времени стряхивая пепел на пол.

— Мне кажется, я схожу с ума, — говорю я.

— Все мы сходим с ума по-своему, — отвечает Хлоя.

— Я испугался, что больше не увижу тебя.

— Это так мило. — Она улыбается и прижимает мою голову к груди. — Но тебе не нужно бояться. Я всегда буду рядом.

— Спасибо.

— Ну а теперь расскажи, что тебя беспокоит?

— Мне стали сниться плохие сны. Сны, в которых смешивается мое прошлое и настоящее. В них я будто бы другой человек, но в то же время осознаю, что я — это я. Они пугают меня, Хлоя. Они все сильнее терзают мою душу. Только здесь, рядом с тобой, мне становится легче.

Недавно снилось, что я ходил на городской пляж. Осенью там не очень-то людно. Песок твердеет, холодный ветер пронизывает тело до костей, а ледяные волны бескрайнего океана облизывают берег с какой-то грустной нерасторопностью. Я блуждал вдоль воды, засунув руки в карманы своего длинного пальто. Сигареты кончились, поэтому мысли о курении никак не могли выйти у меня из головы. Кругом резвились чайки. Они кучковались неподалеку, время от времени взмывая в небо и улетая куда-то вдаль. Их противный гогот раздражал меня примерно так же, как мысли о сигаретах. Я понимал, что это всего лишь глупые птицы и на них не следует обращать внимания, но ничего не мог с собой поделать.

Небо было чистое, голубое. Я прогуливался, не встречая ни одного человека. Иногда приятно побыть в одиночестве, обмозговать какие-то личные проблемы, расставить все по полочкам. Городской шум угнетает, мешает сконцентрироваться, а умение держать себя в руках иной раз очень полезно.

Потом я увидел двухэтажный дом. Обычный прибрежный коттедж, люди любят строить такие поближе к океану, чтобы проводить там время с близкими. Отмечать праздники, приезжать туда на выходные. Дом не был окружен забором, а лестница, ведущая на веранду, начиналась прямо от самого пляжа.

Я медленно поднялся по деревянным ступенькам наверх, затем сквозь грязное окно пытался разглядеть внутреннюю обстановку дома. Подергал дверную ручку. Заперто. Воспользовался своим складным ножом, который всегда ношу с собой. Замок поддался, и я вошел внутрь помещения.

Там пахло ванилью. Возможно, духи, а может, ароматические свечи. Я не спеша прогуливался по гостиной, трогал вещи, рассматривал фотографии, висевшие на стенах. На них была изображена супружеская пара. Судя по этим снимкам, они любили путешествовать, бывали в разных странах, пробовали вкусные блюда и постоянно улыбались. На одном из столиков я обнаружил поляроидный фотоаппарат, мгновенно печатающий снимки, сразу после того, как они были сделаны. Прихватил его с собой. Заглянув на кухню, заметил, что еды в холодильнике практически не было. В шкафах мало посуды, в основном бокалы для вина и шампанского.

Поднявшись на второй этаж, увидел, что дверь в спальню открыта. Хозяева дома, крепко спят на большой мягкой кровати, в объятиях друг друга. Им не больше тридцати лет. У женщины приятные черты лица, длинные рыжие волосы и аккуратный нос. Мужчина брюнет, худощавый, опрятный, явно следивший за своим внешним видом.

Я уселся в кресло напротив их кровати. Они продолжали спать, совершенно не подозревая о моем присутствии.

Первой очнулась девушка. Она растерянно уставилась на меня, пытаясь понять, реален ли я или же это все еще сон. Я поднес палец к своим губам, показывая ей, что не нужно говорить. Затем подошел к ней как можно ближе, уселся на корточки рядом и пристально посмотрел в ее глаза. Там отражался страх. Это уже не были глаза той жизнерадостной героини бесчисленных фотографий с первого этажа. Теперь это были глаза испуганного ребенка, чей разум мечется в агонии.

Достав нож, я резким движением руки перерезал ей горло. Кровь хлынула фонтаном, и белоснежная постель окрасилась в бордовый цвет. Девушка схватилась за порез руками и принялась хрипеть. Они всегда цепляются за жизнь в последний момент, когда уже невозможно что-либо исправить.

Проснулся муж и ошарашенно уставился на истекающую кровью супругу. Я обошел кровать с другой стороны и мгновенно нанес несколько ударов ножом в его грудь. Он попытался издать какой-то звук, но все было тщетно. Вместо этого изо рта вырвались брызги крови.

Потом вся эта безумная возня закончилась.

Я отошел в сторону, вновь уселся в кресло и принялся созерцать плоды своей работы. Два мертвых тела безмятежно покоились на одной кровати. Кровь все еще струилась из их ран.

Я сделал снимок всей этой картины на прихваченный с первого этажа фотоаппарат. Когда фотокарточка вылезла наружу, несколько секунд тряс ее, чтобы на ней проявилось изображение. Затем спустился на первый этаж и прикрепил новую фотографию к их старой коллекции на стене. Здесь была изображена их жизнь. Теперь это все обрело завершение.

Еще снился магазин, обыкновенный супермаркет. Там куча стеллажей с продуктами, вместительные тележки и сотрудники, которых вечно нет на рабочем месте. Я прогуливался по рядам, рассматривал ассортимент. Вместо товарного изобилия на полках находились сотни отрезанных людских голов. Лица некоторых пугали застывшей на них гримасой. Другие же, напротив, выражали полнейшую безмятежность. Здесь были головы детей, взрослых и даже стариков. С некоторых капала кровь, образуя на полу лужи.

Совершенно непонятные, невообразимые грезы. Я и подозревать не мог, что в моей голове содержится такая куча сюрреалистического мусора.

Хлоя докурила сигарету и произнесла:

— Многие боятся смерти. Однако мне всегда казалось, что смерть — это вполне себе обычный исход твоего существования. В конце концов, вся наша Вселенная неустанно стремится к распаду. Каждый день разрушаются планеты и исчезают галактики. Даже наша Земля появилась в результате взрыва. Само собой, неоспоримый факт состоит в том, что без смерти не будет продолжения жизни.

Я выдохнул. Приятно было заметить, что мой рассказ ее не шокировал.

Девушка поднялась с кровати и надела халат.

— У тебя такие яркие сны. Тебе можно только позавидовать.

— Они меня пугают, — прохрипел я.

— Глупый. Это всего лишь сны. Расслабься.

Она сходила на кухню и вернулась со стаканом воды в руках.

— Кстати, хотела тебя спросить. Кто была та женщина?

— Какая женщина? — произнес я.

— Ну та, красивая. О который ты рассказывал в прошлый раз. Черные волосы, красная помада и родинка над губой. — Хлоя сделала маленький глоток из стакана. — Она была реальностью или это тоже всего лишь сон?

Я задумался на минуту, пытаясь сложить воедино воспоминания о прошлой жизни. Потом ответил:

— Кажется, это была моя мать.

6

По правде говоря, о своих родителях я знаю не так уж и много. Отец воспитывал меня в одиночку. Он был строгим, но справедливым человеком. Однако стоит упомянуть, что все разговоры о матери всегда сводились к скандалам. Было заметно, что данная тема ему совершенно неприятна. Иногда я пытался заговорить с ним об этом, но получал лишь суровый отказ.

Спустя какое-то время мне все же удалось разузнать некоторые подробности жизни моих родителей. Отец перебрал с алкоголем и разоткровенничался.

Познакомились они случайно, в одном из городских баров. Она скучала за столиком, а он был не против скоротать вечерок в компании симпатичной незнакомки. Слово за слово, и разговор перетек в интимную близость. Вскоре он узнал, что она проститутка. Нет, конечно же, она говорила ему, что собирается завязать с этим делом и что рождение ребенка — это именно та отправная точка на пути к переменам, но ему в это слабо верилось.